его дома вертелись огненные шары.
– А может, парень фейерверк пускал! – предположила девица фон Айзенштайн и вновь заработала сердитый взгляд полицейского. – Молчу, молчу!
– И рисовые зерна да Сильва ежедневно на порог сыпал. Я проверял. Бедняга! – вздохнул мексиканец. – И ведь, в общем-то, неплохой парень был. Всегда меня пивом угощал. Когда у него деньги водились. Правда, в последний год ему что-то не везло. Но на той неделе у Диего снова завелись денежки. Он не говорил, откуда. Намекал, что нашел богатого клиента, готового выложить бешеные бабки за какую-то вещь.
– Что за вещь? – поинтересовался Ордоньес.
Бетси насторожилась.
– Не знаю, он особо не распространялся. Но вот именно тогда и стали появляться у его дома эти штуковины.
Мексиканец умолк.
– У вас все? – спросил офицер.
– Да! Как на исповеди вам все поведал.
– Хорошо. Тогда прочтите протокол и распишитесь, что все записано с ваших слов и верно.
Нуньес подписал бумаги, особо в них не вникая, и откланялся.
Лейтенант пригласил девушек подойти поближе.
– Слышишь, – обратилась к нему Труди. – Что этот парень тут тебе за жутики рассказывал? Почему ты его сразу не послал, куда подальше? Он же явно маньяк или сумасшедший!
– Зато ты познакомилась с типично мексиканским фольклором! – перебила ее Бетси.
– Вот спасибочки! – сделала книксен немочка. – Я так рада! Хорошо, что день на дворе. А то я чуть не померла от страха, живо представив себе все, что тут наплел господин Нуньес. Меня едва не стошнило!
– А мне каково? – пожаловался Хуан-Антонио. – Я тут столько подобной чепухи уже с утра выслушал. Еще и газетчики жару поддали. Откуда только сумели раздобыть фотографии с места происшествия? Теперь пол-Мехико гудит, что в Зона Роса орудует опасный маньяк!
– Видите ли, – продолжил парень, – меня ведь только на прошлой неделе перевели сюда из Тулы. Обычный провинциальный городок, какие там могут быть заботы у полицейского? Ну, помирить соседей, поссорившихся из-за какого-нибудь пустяка. Урезонить группку не в меру расшалившихся подростков… Столица – это совсем другое. Видите, с чем приходится сталкиваться.
– Вы покажете нам фотографии? – поинтересовалась Элизабет.
Юноша кивнул и, достав из ящика письменного стола пакет желтого цвета, чуть помедлил.
– Знаете, – предупредил он, – это весьма неприятное зрелище. Боюсь, что по сравнению с ним истории сеньора Нуньеса покажутся легкой романтической сказкой.
– Ты давай, показывай! – подстегнула его Труди. – Мы с кузиной дамы не робкого десятка!
– Да уж! – прыснула в кулак Бетси.
– А твой вчерашний обморок? – добавила она вполголоса по-немецки.
– Это был тактический маневр! – гордо ответило чудо-дитя. – Надо же было как-то с ним познакомиться.
Блондин, ничего не понимая, переводил взгляд с одной девушки на другую.
– Ну, не тяни! – прикрикнула нетерпеливая валькирия.
Через минуту она уже бежала в коридор в поисках туалета.
Полицейский фотограф был настоящим художником своего дела. Он не просто запечатлел место происшествия. Для каждого снимка он как будто бы специально подбирал необходимый ракурс, чтобы как можно точнее показать не только предметы, но и сам дух преступления, витающий в пространстве. Было в фотографиях что-то ненатуральное, декоративное, что ли.
Лицо молодого мужчины с широко раскрытыми глазами. На нем нет ни гримасы боли, ни выражения ужаса. И вообще, не похоже, что это лицо покойника. Если бы Элизабет не знала обстоятельств дела, она подумала бы, что парень снят в момент оргазма. Экстаз, смешанный с восторгом и сладкой негой.
Обнаженная мускулистая грудь, рассеченная наискосок. Края раны широко распахнуты. С левой стороны зияет круглая дыра. Вероятно, именно сюда вошла рука убийцы, нашарившая трепещущий комок сердца.
А вот и оно само. Жизненная сила уже покинула его вместе с последней каплей крови. Так, обыкновенный кусок мяса размером с большой мужской кулак. Небрежно брошен на живот жертвы.
Общий план. Большое, сильное тело, выгнутое дугой на сломанной садовой скамье. Даже не верится, что оно мертвое. Кажется, что человек прилег отдохнуть. Но в такой позе не отдыхают. Связанные руки и ноги. Косая рана под грудью. Темные брызги запекшейся крови на примятой траве.
Да, это именно тот человек, которого Бетси видела в своем жутком сне. И не важно, что некоторые детали не совпадают.
А это что за снимок? Тоже сердце, но уже не настоящее, даже не мертвое, а… Золотое! Но как натурально сделано! С каким совершенным мастерством удалось неизвестному ювелиру передать все мельчайшие анатомические подробности человеческого сердца. И эти алые вкрапления драгоценных камней, напоминающие капли крови.
– Что это? – взволнованно взяла в руки снимок. – Откуда?
– Нашли в бумагах да Сильвы. Я как раз хотел посоветоваться с вами по этому поводу. Ваша кузина, кажется, вчера упомянула, что вы археолог?
– Да.
– Не возьметесь ли определить, что это за предмет?
– Для этого неплохо было бы посмотреть оригинал. Он у вас?
– Увы, – развел руками Ордоньес, – только эта фотография.
Бетси пристально вглядывалась в кусочек картона. Если то, что изображено на снимке, подлинник, то…
То она совсем не зря приехала в Мексику. Это может стать настоящей археологической сенсацией. Но как выйти на след золотого сердца Монтесумы? Единственная ниточка оборвалась вместе со смертью да Сильвы.
– Это очень ценная вещь? – осторожно поинтересовался лейтенант.
– Настолько ценная, – улыбнулась Элизабет, – что если вы ее найдете, то вам обеспечены погоны капитана. Кстати, не ее ли имел в виду этот ваш Нуньес, когда говорил, что сосед в последнее время предполагал совершить весьма выгодную сделку?
– Не исключено. О том же рассказали еще несколько свидетелей, опрошенных нами по этому делу. Пару раз в этой связи всплыло имя Мигеля Васкеса.
– Кто он, этот Васкес?
Хуан-Антонио кисло ухмыльнулся.
– Сразу видно, что вы не местная. Мигель Васкес – это легендарная личность. Из старинной семьи, ведущей свою родословную от испанского конкистадора. Миллионер, коллекционер, меценат. Правда, в полицейских досье говорится, что свои миллионы он нажил не совсем честным путем. Наркотики, шантаж, подкуп должностных лиц. Но прямых улик нет. И потому сеньор Васкес до сих пор находится на свободе и живет в трехэтажном особняке в Зона Роса.
Между тем в кабинет вернулась Труди. На всякий случай она примостилась в самом дальнем от стола углу. Чтобы ненароком вновь не увидеть эти мерзкие фотографии. Так она и сидела, как жалкий нахохлившийся воробышек на жердочке.
– Ты в порядке? – участливо осведомилась Бетси.
– Ага! – кивнула девушка, хотя бледно-зеленый цвет ее лица свидетельствовал об обратном. – Для моих незакаленных нервов непривычно получать встряску два дня подряд. Сначала эти козлы в парке, затем весь этот кошмар.
– А что за «козлы»? – вскинулся Ордоньес.
Регентруда живо расписала парню их вчерашнее приключение в парке Чапультепек. По мере рассказа она заметно пришла в себя. На щеки вернулся яркий румянец. Внезапно она остановилась на полуслове. Стальные глазки загорелись какой-то идеей.
