звали Саким.
— Язычник?
— Некоторые называли его так. Но только не я.
— Как вы рассчитываете найти их? Ведь это не удалось даже Максу Бауэру, а он у нас считается лучшим следопытом.
Я не спеша встал из-за стола. Я узнал все, что хотел. Если девочек забрали пекоты, то, возможно, их уже нет в живых. Хотя я лично в это не верил.
— А те, другие, которые исчезали раньше? Все были молоденькие девицы?
— Да, но это ничего не значит. Мальчишка еще смог бы найти дорогу назад. А что взять с девчонки? — Он пожал плечами.
— Говорят, что Диана хорошо знала лес.
— Она — исключение.
Я направился к двери.
— Я разыщу их, Маклин, но что будет потом? Неужели вы останетесь здесь? Ваши соседи осторожны и подозрительны, и если это так, ей небезопасно возвращаться сюда.
Посмотрев на меня, он покачал головой.
— Сколько же так может продолжаться? Неужели этому так и не будет конца? Разве нет на земле места, где мы смогли бы наконец обрести покой?
— А разве такое уже случалось раньше?
Он лишь передернул плечами.
— Везде одно и то же. Я сам во всем виноват. Во всем ей потакал. Я мог бы воспитать ее иначе, тогда она была бы как остальные девочки. — Тут он неожиданно посуровел. — Но я был дураком. Я не хотел, чтобы она была как все. Мне хотелось, чтобы она была похожа на саму себя.
— И на свою мать? — спросил я.
Он испуганно взглянул на меня, это был взгляд человека, прошедшего все круги ада. В его глазах была боль и страх, злоба и отчаяние — и что-то еще, чему я не знал названия. Я видел перед собой человека, у которого отняли последнюю надежду.
— Так вы и это знаете? Я так и думал. Я ждал этого и боялся. Я знал, что когда-нибудь и здесь объявится кто-нибудь из тех, кто все о нас знает. — Он еще некоторое время пристально разглядывал меня, затем опустил глаза и так и остался стоять, уставившись в пол. — Боже мой, что же теперь с нами будет?
Глава 4
Оглушительный стук в дверь не дал ему договорить. Маклин пошел открывать, а я остался стоять, готовый ко всему.
Четверо мужчин вошли в дом. Пройдя мимо Маклина, они остановились передо мной.
— Это ты Сэкетт?
— Я.
— Проваливай отсюда — мигом. Безбожники вроде тебя нам тут не нужны. Так что выметайся вон и не вздумай вернуться.
— Я пришел, чтобы помочь, — хладнокровно заметил я.
— Не нужна нам твоя помощь. Проваливай — или пеняй на себя.
— А по-моему, некоторое содействие пострадавшим все же необходимо, хочется этого вам или нет. Пропали две девочки. Возможно, они похищены индейцами, а вы ничего не делаете, чтобы их найти.
— Это наше дело. Тебя оно не касается. Один из вашей семейки уже побывал здесь и оказался в колодках. Смотри, как бы тебя тоже не постигла та же участь.
Я вежливо улыбнулся. В руке у меня был мушкет, а у пояса висели два пистолета.
— Возможно, джентльмены, я вас разочарую, но со мной ничего подобного не произойдет. Если же вы собираетесь забить меня в колодки лишь за то, что я пришел в ваш город, то вы за это дорого поплатитесь. Это я вам обещаю.
Я пришел сюда, чтобы исполнить то, что вы сами должны были сделать давным-давно. И никуда не уйду до тех пор, пока не закончу начатое мною. Несомненно, каждый из вас хорош на своем поприще, но только мне лично до этого нет никакого дела. Исчезли две девочки. Насколько я понимаю, до них были и другие.
— Другие? — Это их встревожило. — Так то было давно. Это было…
— В прошлом году, — закончил я. — Неужто вы настолько беспечны? И разве никто из вас никогда не задавался вопросом, почему только девочки исчезают? — Мне и самому ничего не было известно наверняка. Я просто хотел дать им пищу для размышлений. — Конечно, здесь кругом леса и дремучие чащобы, но разве могут они быть столь избирательны?
— Я не знаю, что ты хочешь этим сказать, — сказал тот, первый. И все же он явно был обеспокоен. Возможно, он уже сам задумывался над этим? — Но это так…
— Вы хотите, чтобы я ушел. Очень хорошо, я уйду. Но сначала я выясню, что здесь произошло. Вот вы считаете себя христианами, людьми благочестивыми и богобоязненными, и вы же сами прекращаете поиски и обрекаете двух девочек на верную смерть в лесной глуши, все из-за каких-то дурацких суеверий.
— Ну ты, полегче! — С лица оппонента исчезло смущение. — Это не суеверие! То, что мы видели, было делом рук самого дьявола!
Я пожал плечами.
— Ну, я пошел. — Я обошел их, ни на мгновение не поворачиваясь спиной. — Сделаю то, что в моих силах, и то, чего не сделали вы.
— Мы не смогли, — впервые подал голос еще кто-то из вошедших. — Там не было следов.
— Следы были. Запутанные, вытоптанные, но след был, и любой индеец смог бы пройти по нему. Это было под силу любому следопыту.
— Наш следопыт один из лучших. Но даже он ничего не смог сделать!
— Не смог? Или не захотел?
Выйдя на улицу, я закрыл за собой дверь. Я был зол, сознавая свое собственное бессилие. Ослепленный гневом человек может запросто наделать глупостей, вот и я крайне неосмотрительно и безрассудно сделал шаг в сторону, слишком далеко от стены. Резкий и неожиданный звук внезапно прорезал темноту ночи, затем раздался глухой стук. Нож вонзился в бревенчатую стену прямо позади меня.
Я бросился на землю. Видимо, несколько замешкался, так как нож просвистел совсем рядом, тем не менее это решение оказалось очень своевременным. За первым ножом последовал и второй. Я же постарался побыстрее откатиться в сторону, затем отполз еще дальше, так ничего и не разглядев.
Ночь была темна, но в небе горели звезды, и вскоре мои глаза стали мало-помалу привыкать к темноте. Меня пытались убить только за то, что я пришел сюда? Или же кто-то слышал, о чем мы говорили в доме?
Пробираясь украдкой между домов, я наконец достиг леса и скрылся под сенью вековых деревьев. Меньше чем через час добрался до того места, где накануне нами был разбит лагерь. Его здесь больше не было.
Янс дожидался меня.
— У тебя были неприятности? — И, получив от меня утвердительный ответ, он понимающе покачал головой. — Я так и думал. Днем в лесу происходило некоторое движение, поэтому я перенес лагерь подальше в чащу. И еще я нашел следы, — добавил он, — далеко отсюда, там, где уже никто не утруждал себя поисками.
— Индейцы?
— Белые люди в мокасинах. Такие же, как мы с тобой.
Мы уходили в темноту. Когда несколько минут спустя мы замедлили шаг, чтобы прислушаться, он спросил:
— Там снова был Питтинджел?
— Другие.
