Мы возвращались обратно. Спутник Макса Бауэра был невысокого роста, подвижным человеком со светлыми, кустистыми бровями; движения его были порывистыми, мне даже показалось, что в его манерах есть что-то крысиное. Имени его не называли, и резонно было бы предположить, что он здесь считается фигурой незначительной, хотя я лично придерживался несколько иного мнения на сей счет. Потому что именно таких людей следует остерегаться в первую очередь. Они зачастую вынуждены жить в тени своих могущественных или якобы могущественных хозяев и одержимы черной завистью и злобой, которые совсем не обязательно обращены против тех, кому они служат.
На обратном пути мы остановились у дома Пенни. Затем все отправились по своим делам, а мы с Маклином вошли в дом, чтобы выпить по стаканчику холодного сидра. Посудина с напитком была только что вытащена из колодца.
Анна Пенни засыпала меня вопросами о Темперанс, и я обстоятельно рассказывал ей о жизни в нашем поселении у Стреляющего ручья.
— Наше поселение находится у подножия гор. Вода там чиста, холодна и прозрачна. Все поселение состоит из дюжины хижин и форта, а некоторые из нас сумели обзавестись неплохим хозяйством. Урожаи в тех краях обильные, к тому же в лесу много ягод и самых разнообразных кореньев. Все наши мужчины ходят на охоту, а в лесах водится много дичи.
— Ваша семья тоже живет там?
— Мой отец был убит сенеками, а мать вернулась в Англию. Не захотела, чтобы моя сестра выросла в глуши. Мой брат Брайан решил вернуться, чтобы изучать право.
Вам нет нужды беспокоиться о Темперанс. У нас все к ней очень хорошо относятся и любят, как родную. У нас нет церкви, поэтому службы всегда проводились прямо в домах. Наверное, вам это покажется не Бог весть каким достижением. Редко какая служба продолжается более получаса.
У Темперанс много друзей. Например, Джереми и Лила Ринг. Они приехали вместе с нашей семьей. Джереми раньше был солдатом, и он настоящий джентльмен.
— Мне уже приходилось слышать о Джеймстауне. Ведь именно в Вирджинию держали путь первые переселенцы, они просто сошли на берег раньше, чем ожидалось.
— Джеймстаун довольно далеко от нас. Мы поднимались вверх по течению рек и прошли почти всю Каролину.
Она вышла из дома на улицу, оставила нас с Маклином одних. Мне показалось, что он чувствует себя неловко. Это был высокий и немногословный человек ученого вида. Несколько раз он откашливался, как если бы собирался что-то сказать.
Отставив от себя кружку, я сам первый заговорил с ним:
— Расскажите мне о своей дочери.
Он как-то странно взглянул на меня, но ответил не сразу.
— Зачем? И что именно вы желаете узнать?
— Для того чтобы найти их, я должен прежде всего их понять. Ведь след — это не только те следы, что остаются на земле Если ее увезли насильно, она должна делать то, что от нее требуют; ну, а что, если ее никто не похищал? Вдруг она просто ушла сама по себе? Я должен понять ход ее мыслей. Возможно, ее и в самом деле выкрали. Нам это неизвестно.
— Вы в этом сомневаетесь?
— Пока я могу лишь предполагать. Тех индейцев, что якобы похитили ее, никто не видел.
Маклин отхлебнул из своей кружки, затем вытер губы тыльной стороной ладони.
— Она — прекрасная девочка, — сказал он. — Честная, порядочная девочка.
— Большинство девиц ее возраста уже замужем, — заметил я.
Подняв голову, он взглянул сурово:
— У нее не было недостатка в женихах. И даже сам Джозеф Питтинджел…
— Он хотел на ней жениться?
— Он говорил об этом. А Джозеф Питтинджел очень состоятельный человек.
— И она ему отказала?
— В общем, да… в каком-то смысле. Она просто, ну, в общем, она только посмотрела на него, а потом развернулась и молча ушла.
Я был вынужден признаться, что Диана Маклин вызывает у меня все больше симпатии.
— И все же в поисках особенно не усердствовали. Как же так?
Он сидел молча, поджав губы. Несомненно, ему было не по душе, что разговор принял такой оборот, но тем не менее он, похоже, понимал, что мой интерес вызван не праздным любопытством.
— Ну что ж, все равно рано или поздно эти разговоры и до вас тоже дойдут. — Он пристально смотрел на меня. — В небольших поселениях, как наше, стоит тебе уродиться не таким, как остальные, как сразу же начинаются пересуды. Никто из местных парней не пришелся ей по сердцу, хотя со старшими она всегда была учтива и обходительна. Я думаю, что только благодаря этому у нее до сих пор не было особых неприятностей. Кое-кто считает мою дочь ведьмой! Вы можете себе представить?
— Я в ведьм не верю, — ответил я, — и в дьявола, кстати, тоже, если уж на то пошло.
— А вот в словах будьте осторожнее, — предостерег Маклин. — Потому что тут у нас принято считать, что не верить в дьявола так же грешно, как не верить в Бога!
— А сама она не могла уйти? Видя, какое к ней здесь отношение — похоже, девочка она не глупая, — может быть, она просто решила уйти и больше никогда сюда не возвращаться?
Он ненадолго задумался, затем отрицательно покачал головой.
— Нет. Если бы она была одна, то, возможно, и решилась бы на это. Но она никогда не взяла бы с собой Керри. Керри любила ее как сестру, они много времени проводили вместе, но Диана никогда не разлучила бы ее с семьей. К тому же, -добавил он, — она дождалась бы весны. Разгар лета не самое подходящее время для того, чтобы начинать такое путешествие, а Диана на такие вещи обращает внимание. Она очень рассудительна, не из тех, кто способен поддаться минутному порыву. Прежде чем что-либо начать, она всегда сперва подумает о возможных последствиях.
— А что случилось с матерью Дианы?
— Она умерла. Это произошло давно, еще в Англии, когда Диана была совсем маленькой.
Кто-то подошел к двери. Управившись с делами, Анна Пенни вернулась в дом. Я встал из-за стола.
— Может быть, мы пройдем к вам? Следует поговорить об этом подробнее.
Он с видимой неохотой поднялся в тот самый момент, как Анна вошла в комнату. Она тут же направилась ко мне.
— Ведь вы с Янсом найдете мою Керри? Когда она пропала, никто не пошел ее разыскивать. Я знала, почему они так настроены. Мне всегда нравилась Диана. Я никогда не верила тому, что о ней говорили. Ведь она просто…
— Она что?
— Она любила ночь. Наш священник сказал, что только ведьмы выходят из дому по ночам, что они собираются в лесу, в старых пещерах, среди древних развалин, и поэтому они любят почаще бывать в темноте.
Мы пошли через переулок к дому Маклина — небольшой, безупречно аккуратной хижине. Сели у стола, и он посмотрел на улицу через открытую дверь.
— Без нее дом опустел, — сказал он. — Я долго жил вдовцом, она заботилась обо мне. Я… конечно, я умею некоторым образом управляться с инструментами, но все же книги мне ближе. Она тоже читала их, а потом мы разговаривали… долго-долго, часами.
Я перевел взгляд на составленные в ряд книги. «Истинный джентльмен» Пичема соседствовал здесь с «Физикой» Барроу и «Правосудием» Майкла Дэлтона. И хотя я знал об этих книгах только понаслышке, в свое время я видел их в Джеймстауне. Но вот «Эссе» Бэкона и его труд «О значении и успехе познания, божественного и человеческого» я знал хорошо. Они были в последней партии книг, доставленной с побережья.
— Надо же, здесь я вижу кое-кого из давнишних знакомых.
Он изменился в лице.
— Вы читали эти книги?
— Бэкона, — ответил я, — и многих других. Мой отец любил читать, а учитель был великим ученым. Его
