обратившись в слух.
Индейцы присели около воды на корточки, у одного в волосах было три пера, у другого одно.
Снова движение, на этот раз ниже по склону! И вдруг я понял: Кеокотаа!
Я испуганно приподнялся. Знал ли он о лагере? Или настолько сосредоточился на индейцах, к которым подкрадывался, что не осознавал, насколько близко остальные?
Пригибаясь и стараясь, чтобы не зашевелился ни один лист, я стал пробираться вниз по склону к индейцам, в надежде подойти к ним на расстояние выстрела из лука прежде, чем непредвиденное случится. Наконец я четко увидел Кеокотаа футах в пятидесяти отсюда, присел в кустах и спрятался за поваленным деревом.
Индейцы собрались возвращаться в лагерь и уже повернулись спинами к реке. На воде плясали солнечные блики, листья осин трепетали. Вдруг один замертво упал со стрелой в горле. Другой по- прежнему шел вперед, ничего не заметив. Сделав еще пару шагов, он остановился и оглянулся, видимо собираясь поделиться какой-то мыслью со своим товарищем, и только тут увидел его лежащим мертвым на земле. Индеец мгновенно присел на корточки и нырнул в кусты. Кеокотаа среагировал так же быстро, его стрела прошла сквозь икру ноги воина в тот момент, когда он уже почти исчез из виду.
Итак, их было семеро, теперь осталось шестеро, и два из них ранены.
Притаившись в кустах, я наблюдал. Но больше никакого движения не заметил и решил, что Кеокотаа ушел. Медленно и осторожно я поднялся вверх по склону и окружным путем направился к дому. Наша кукуруза здорово вымахала, и, пробираясь сквозь нее, я не пожалел времени, чтобы вырвать попавшиеся сорняки.
С маленького участка на плодородной земле мы надеялись получить несколько бушелей маиса в дополнение к нашей скудной пище. Оторвавшись от созерцания кукурузы, я поднял глаза и увидел дым.
Он поднимался столбом в небо на расстоянии нескольких миль отсюда, позади лагеря воинов Капаты. Пока я раздумывал, что бы это значило, столб прервался. Вверх поднялся один клуб дыма, затем другой.
Сигнал? Но кому? Не индейцам же тенса. Он слишком далеко, да и не в том направлении.
Команчи? Я похолодел. Эти странные индейцы уничтожают все на своем пути. Неужели они обнаружили мою долину или следы тенса?
Уже возле ограды меня догнал Кеокотаа. У его пояса болтался окровавленный скальп. Я видел мертвого тенса, но когда Кеокотаа успел скальпировать его? Я указал ему на дым. Он угрюмо кивнул:
— Команчи. Они идут.
Когда мы пришли, Ичакоми посмотрела на нас и жестом пригласила к костру, на котором стоял котелок. Ели молча. Она увидела скальп, и никаких объяснений не потребовалось.
Закончив еду, я вымыл руки в речке и подошел к Ичакоми:
— Команчи идут. Мы видели их сигнальный дым.
А серы я так и не нашел.
Хотя искал ее повсюду. Мысль о ней беспрестанно мучила меня. По вечерам я отливал пули, но пули без пороха никому не нужны.
Серу чаще находили в старых вулканических кратерах, поскольку она появлялась на последних стадиях вулканической деятельности. Иногда попадались гнезда кристалликов серы, как правило, с примесью мышьяка.
С наступлением темноты, когда видимость сократилась до нескольких ярдов, я вышел, чтобы передвинуть своих «ежей». Притоптанная трава, по которой нам приходилось много ходить туда и сюда, не вполне могла скрыть тропинку. «Ежей» следовало передвигать каждые несколько дней. Мокасины, которые носили индейцы, имели тонкую подошву из оленьей кожи. Ее вполне могли проткнуть колючки. Если в ранку не попадала инфекция, она, конечно, быстро заживала, но все же одна такая ранка выводила индейца из строя на два-три дня.
О Капате больше никто не упоминал. Он был ничто по сравнению с команчами. Мы разводили небольшие костры и радовались тому, что наш форт хорошо закрывают деревья и кусты. Только вблизи враги могли обнаружить его крепкие стены.
На другой день после того, как Кеокотаа добыл скальп, он снова отправился в горы. Собирался дождь, облака висели низко, предвещая затяжную непогоду, но Кеокотаа все-таки пошел, надеясь раздобыть дичь.
Я остался в форте и отливал пули, ожидая, не появятся ли новые искатели приключений.
Меня беспокоила судьба начи, которые отправились домой. Удалось ли им совершить свой путь до конца? Сумели ли они преодолеть бурную реку и проскользнуть мимо команчей и коунджерос? Нашли ли дорогу к своим деревням у Великой реки?
Возможно, мы никогда не узнаем об этом.
Я считал себя первым англичанином, первым белым человеком, зашедшим так далеко на запад. Но так ли это в действительности? Всегда находился смелый, азартный человек, которого не удовлетворяли пределы, достигнутые другими.
Когда придет новая весна, мы посадим кукурузу и опять пойдем в горы и будем искать далекие земли. Во мне все время горело желание путешествовать, чтобы увидеть, узнать, почувствовать.
К западу виднелись могучие вершины гор Сангрэ-де-Кристос. В них есть пещеры. Эти горы я должен исследовать. А что за ними? Кто знает?
До нас доходили слухи, что там расположена большая долина, обширнее той, где мы поселились. А что за ней? Иногда солнце играло на очень далеких заснеженных вершинах. Женщина понка говорила, что те горы невероятно высокие.
Настала ночь, на небе появились звезды, а Кеокотаа не возвращался. Все нервничали, хотя не говорили ни о Кеокотаа, ни о своих опасениях за него, но каждый знал, о чем думает другой, и у каждого в сердце поселился страх.
Наконец он появился! Послышался тихий шорох в ночи, слабый звук у двери. На всякий случай я все же взял нож и пошел встретить входящего, кто бы это ни был.
Дверь бесшумно открылась. Передо мной стоял Кеокотаа.
— А! — сказал я.
Он посмотрел на меня:
— Они ушли… ушли!
— Ушли? Кто?
— Начи, тенса… ушли.
— Ты имеешь в виду, что они снялись со стоянки?
Я ждал этого. Индейцы не любят долгих осад. Они предпочитают нападать неожиданно, быстро побеждать и отправляться домой.
— Они ушли… мертвыми. Все убиты.
Все? Я не мог поверить.
— Кто? — спросил я, хотя уже заранее знал ответ.
— Команчи. Они их убили и сняли с них скальпы.
— И Капата?
— Капата — нет. Когда они пришли, он скрылся. Но потом вернулся. Я видел большие следы.
Капата! Когда же мы избавимся от него?
Глава 33
Беспорядочной толпой они спускались по каньону. По меньшей мере две дюжины мужчин и женщин, три лошади и полдюжины тощих собак. Все едва не валились с ног от истощения, большинство были ранены. Увидев нас, они остановились в замешательстве. Я вышел к ним навстречу и знаками объяснил им, что мы — друзья.
Это оказались индейцы племени пони. Они охотились на бизонов за восточными горами, на них напали команчи, рассеяли и перебили их воинов. Теперь пони искали место, чтобы отдохнуть и набраться сил для последующих боев.
Старик, который вышел мне навстречу, держался с большим достоинством. Его звали Асатики. В
