прошлых битвах он потерял пол-уха, и все его тело испещряли шрамы. Могучие мышцы превратились в дряблую плоть, но достоинства он не утратил.
Его израненные люди не сдались, я понял это сразу. Они хотели оправиться от ран и сделать стрелы для последующих сражений. Но были готовы идти в бой хоть сейчас.
Я указал им на луг.
— Оставайтесь. Мы друзья. Если придут команчи, будем бороться вместе. Только, — добавил я, — не убивайте молодого бизона, которого скоро увидите здесь. Это священный бизон. Его зовут Пайзано.
Место, которое они выбрали для лагеря, находилось в нескольких сотнях ярдов от нашей крепости, на берегу маленькой реки у леса. Они собирали ветки, для того чтобы разжечь костры, а я осматривал и обрабатывал их раны.
— Я Сэкетт, владею магией, — объяснил я.
К этому времени я уже собрал и высушил много целебных трав. Все они пригодились. К тому же мои пациенты оказались очень крепкими, а свежий и чистый воздух нашей долины способствовал их быстрому восстановлению.
На своей земле пони жили в земляных вигвамах, которые вмещали более двадцати человек. Эти вигвамы имели конусообразную форму и опирались на каркас, сделанный из бревен. Здесь же они соорудили временные жилища из коры.
Асатики знал и помнил историю своего племени только до дедовских времен. Он мог рассказать мне лишь то, что слышал зимой у костра.
Я поведал ему о тенса и Капате.
— Он наш враг. Если появится среди вас, не доверяйте ему. Его магия плохая. Он сеет зерна зла.
Я расспросил Асатики о команчах.
— Незнакомые индейцы, — ответил старик. — Я не знаю их. Они приходят, чтобы украсть у испанцев лошадей, но нападают на всех, кого встречают. Они называют себя гордостью севера. Может, так оно и есть.
Больше он ничего не вспомнил. Пони и прежде подвергались внезапным нападениям команчей, которые захватывали лошадей и женщин.
Его племя, пони, имело очень старые традиции. Оно пришло с юго-запада и когда-то жило в каменных домах. Другие источники говорят, что пони появились с юго-востока и, повстречавшись с племенем скиди, воевали с ним. Позже два племени установили между собой дружеские отношения, возникли смешанные браки, и они слились в одно.
Во время какой-то из наших многочисленных бесед я спросил старика, не знает ли он о желтой почве, которая сильно пахнет и горит. Он сказал, что такая почва есть далеко на юго-востоке. Его родственники, каддоаны, используют ее для лечебных целей. Сам старик не посещал те места. Чтобы добраться туда, нужно не меньше месяца. Он слышал о них от других индейцев.
Наша кукуруза росла, и охота была удачной. В нижней долине бродило небольшое стадо бизонов. Кеокотаа больше не вспоминал о своей деревне. Но однажды я заговорил о ней и он заявил:
— Моя деревня здесь.
Я часто размышлял о его посещении родной деревни в тот раз, когда я отправился в пещеру с мумиями. Он ничего не рассказывал об этом, но я понял, что он уже не мог непринужденно чувствовать себя среди своих соплеменников. Правда, началось все еще с детства, с того одинокого англичанина, который долгими часами беседовал с маленьким Кеокотаа. Мальчик стал иначе мыслить. Это сделало его чужим среди своих.
Однажды я сказал об этом Коми. Она заглянула мне в глаза и перевела разговор на себя:
— Я тоже стала чужой для своего народа. Здесь у нас нет Священного Огня, нет храма, нет жреца.
— А разве ты не жрица?
— Я жрица.
— Тогда здесь можно разжечь Священный Огонь.
— Это не то. Наш Священный Огонь — дар Солнца.
— А разве я не мастер магии? — Она глядела мне в глаза, ища в них правду. — Разве Ни'квана не считал меня им?
— Да, но…
— Если Священный Огонь сделает тебя счастливой, я добуду для тебя такой Огонь. Я возьму его у солнца.
— Ты?
— Скоро настанет подходящее время, и я получу у солнца Огонь.
Она мне не верила.
— Но ведь ты не поклоняешься солнцу.
— Солнце дает жизнь всему. Без солнца мир был бы темным, мертвым. Возможно, — добавил я, — дух, которому мы поклоняемся, тот же самый, только называется по-другому. Послание от Него, того, кто управляет всеми нами, может доходить до разных народов разными путями.
Нашу семью мало что связывало с религией, хотя в молодости мой отец часто ходил в одну из деревень в Линкольншире, она называлась Уиллоубай. Это была та самая деревня, в которой родился капитан Джон Смит, впоследствии попавший в Виргинию. Там служил молодой священник по имени Уиллрайт, которого считали инакомыслящим, но моему отцу нравились и его мысли, и то, как он вел службу. Мой брат Янс, который женился на девушке из колонии Массачусетс Бей, говорил мне, что Уиллрайт приехал из-за океана.
В ту ночь я снова взялся за изучение звезд. Мой отец и Джереми Ринг умели ориентироваться по звездам, они учили этому искусству и нас. Еще больше уделял внимания астрономии Саким. Знала ли звездное небо Ичакоми? Я не сомневался, что ей тоже многое объясняли. Чтобы добыть Священный Огонь, я должен был выбрать нужное время и место.
Ичакоми продолжала спрашивать о жизни англичан, и я теперь жалел, что не очень внимательно слушал своих родителей, когда они рассказывали о своей жизни до переезда в Америку. Тогда все это казалось мне таким далеким, таким незначительным.
Пони, отличные охотники, теперь часто делились с нами своей добычей, хотя поначалу мы кормили их. Одна женщина умерла от ран, для выздоровления двух воинов требовалось много времени.
У меня появилась возможность выучить язык пони, и я воспользовался ею. Вскоре я уже мог обмениваться с нашими гостями информацией и поддерживать общий разговор, хотя говорить свободно, конечно, не мог. Они сообщили, что их деревни расположены по берегам другой реки к северу от Арканзаса.
Готовясь к предстоящей зиме, мы собирали орехи, корни, ягоды и, конечно, заготавливали топливо. И дома, и на охоте мы были начеку. Мы ждали врагов, и они появились — но не команчи, а испанцы,
Первым увидел их Кеокотаа, заметив отблеск солнца в их кольчугах. Испанцы были еще далеко. Мы спрятали наших женщин в той пещере где я нашел селитру: ее было трудно обнаружить и удобно защищать
Ко мне подошел старый Асатики. Его люди выразили желание сражаться вместе с нами. Испанцы совершали набеги на их селения, захватывая пленных, превращали их в рабов, несмотря на запрет короля. Пони не желали, чтобы это продолжалось.
— Подождите, — посоветовал я, — но будьте наготове. Сначала попытаемся поговорить с ними. Если же переговоры не дадут результата, начнем воевать. Каждый выберет себе одного противника и при первых признаках опасности убьет его.
Приближающийся к нам отряд состоял из двенадцати солдат в кольчугах и примерно из двадцати индейцев неизвестного племени. Впереди ехали два офицера и священник. Одним из офицеров оказался Диего, но командовал на сей раз Гомес.
Гомес остановил свою лошадь рядом со мной. Его взгляд обратился к форту. Наша цитадель выглядела очень внушительно: мощная стена вертикальных бревен и крепкое здание, достаточно большое, чтобы вместить нас всех, занимали очень выгодное положение на местности.
— Мы проехали вашу долину и не нашли вас там, — заговорил Гомес.
— У нас есть враги. Да и у вас тоже. Это команчи.
