Но не тут то было.
– …И тогда пришлось вмешаться мне. Я сказал бармену: «Налейте-ка ему виски». И бармен сделал это. Но, оказалось, я не угадал. Ёж понюхал рюмку, сморщился и выплеснул ее содержимое мне в лицо. А затем злобный еж пригвоздил меня к стойке своими гигантскими иглами. Спасибо за внимание. Продолжайте веселиться. – В полной тишине Брайан отдал микрофон и уселся за столик. Утирая платком пот со лба, он спросил Риту:
– Как я их, а?!
Та молча постучала себя пальцем по лбу и отвернулась. Боб Вулер, нервно похохатывая, объявил:
– Вот такая замечательная история приключилась с мистером Эпштейном. А теперь – «Битлз»!
Зал взорвался аплодисментами.
– Тут понимают хорошую шутку, – заметил Брайан Рите. Ему все больше нравилось здесь. Хотя объявленые музыканты выглядели не слишком опрятно.
Точнее – слишком неопрятно. Они заиграли, и солист в очках запел:
Ничего глупее Брайан не слышал. Но ритм был упругий, мелодия симпатичной, а главное – у него было прекрасное настроение. Он даже начал пританцовывать, не вставая со стула.
– Рита, – позвал он. – Может, попляшем?
Она не услышала его. Целиком поглощенная музыкой, она во все глаза разглядывала то, что происходило на сцене. А на сцене происходило черт знает что. Музыкантам, похоже, было наплевать на публику, и они преспокойно поворачивались к ней спиной, кричали что-то друг другу, жевали резинку… Как ни странно, именно это и нравилось зрителям.
Но то, что Рита совсем не обращает на него внимания, слегка обидело Брайана:
– Выпьем? – достал он бумажник.
Никакой реакции.
Но вот песня закончилась, и Рита сама обернулась к Брайану:
– Как здорово! Как они мне нравятся!
Он тут же придумал, как превратить их успех в свой:
– Хочешь, я тебя с ними познакомлю?
– Да?! – она схватила его за рукав. – Брайан, какой ты милый! А что ты им скажешь?
– Я скажу, что хочу познакомить их с самой прелестной продавщицей моего магазина. Пойдем, когда кончится отделение, – успел еще сказать Брайан, прежде чем снова заиграла музыка, и Рита вновь стала невменяемой.
А он задумался. Действительно, для того, чтобы подойти к «Битлз» нужен какой-то предлог. Он тут же сочинил его.
Через сорок минут, сложив в дипломат несколько заказанных бутылок шампанского, Брайан повел Риту за кулисы.
– Эпштейн, – сказал он, войдя в музыкалку.
– Кто? – спросил певец-очкарик, смерив его взглядом.
– Я, – ответил Эпштейн.
– Зря, – сказал тот и отвернулся.
«Не слишком-то они гостеприимны», – подумал Брайан и решил сразу перейти к только что придуманному делу:
– Давайте поговорим о наших проблемах, – заявил он.
– А у нас есть проблемы? – вмешался смазливый паренек, игравший на басе.
– Теперь будут, – сказал Брайан. – Я стану вашим менеджером.
– А кто вы такой-то? – снова обернулся очкарик.
– Эпштейн, – весомо повторил Брайан.
– Так бы сразу и говорили, – протянул руку очкарик. – Я – Джон, этот левша – Пол, вот тот мальчишка – Джордж, а вон та злобная хитрая морда – это Пит.
– Очень приятно, очень приятно, – пожимал он руки музыкантам. – А это, позвольте представить, Рита Гаррис.
Джордж пожал девушке руку. Пол ей руку поцеловал. Джон, приобняв ее, чмокнул в щечку. А Пит, не по-детски облапив ее, поцеловал в губы, в засос.
Брайан оторопел. Нужно было срочно отвлечь их внимание от Риты.
– Значит так, – быстро заговорил он. – Вы не поверите! Представляете, вы будете отдавать мне двадцать пять процентов своего заработка!
Пит тут же отпустил девушку:
– С какой стати?! – выпучил он глаза.
– Да так, – пожал плечами Эпштейн довольный успехом.
– У нас уже есть менеджер, – заметил Джон. – Его фамилия Вильямс, и он берет только десять процентов.
– Ну и чего вы с вашим Вильямсом добились? – поднял брови Брайан. – Играете в этом грязном подвале. А если за дело возьмусь я, вы уже через месяц будете выступать в Лондоне. В «Королевском театре»!
Джон присвистнул и бросил:
– Что-то слишком у вас все просто. Вы кто такой-то?
– Я – еврей, – ответил тот так, словно это объясняло все.
О евреях Джон знал только одно. Что они страшные скупердяи.
– А почему бы вам для начала не купить нам пару бутылочек? – провокационно предложил он.
– Ничего не надо покупать, – ответил Эпштейн.
– Так я и думал, – махнул рукой Джон и усмехнулся. – Зачем покупать? Нужно только брать с нас двадцать пять процентов, а покупать ничего не надо.
– Не надо, – подтвердил Эпштейн, открывая дипломат. – У меня все с собой. – И он выставил на стол три бутылки шампанского.
Джон поглядел на него совсем другими глазами.
– Так как вы смотрите на мое предложение? – спросил Эпштейн. – Если согласны, сейчас и отметим.
Рита восхищенно таращилась на него.
В музыкалку заглянул Боб Вулер:
– Через минуту – на сцену.
– Хорошо, – кивнул ему Джон и снова обернулся к Брайану. – Мистер, а машина у вас есть?..
– Конечно, – кивнул тот. – И у вас скоро будут машины. Ну что, согласны?
Джону показалось, что соглашаться сразу будет не по-деловому.
– Мы немного подумаем, – ответил он.
– Вот как? – Брайан сложил бутылки обратно в дипломат. – Тогда отложим до следующего раза.
Как ни странно, идея продюсировать «Битлз» действительно захватила Эпштейна. Теперь в «Каверне» его видели чуть ли не ежедневно. И, наблюдая за реакцией публики на музыку группы, он с каждым разом все больше верил в то, что дело пахнет большими деньгами.
Заказанные им в Гамбурге двести дисков «My Bonnie» исчезли с прилавков «Немз» за три дня.
Он с головой ушел в это дело, Рита, раньше словно бы и не замечавшая его, сейчас, напротив, стала оказывать ему всяческие знаки внимания. Но теперь уже ему было не до нее.
Чтобы лучше понять, что же это собственно за дело – менеджмент, и с какими людьми ему предстоит работать, он встретился с Вильямсом.
– Леннон – несносный тип, – сказал Вильямс. – Представьте, он отказывается выплачивать мне десять процентов от заработка, если находит работу сам.
– Но это же естественно… – удивился Брайан.
– Ничего не естественно. Если я – их импресарио, то они не должны искать работу сами.
– Ну, а если вы этого не делаете? – продолжал удивляться Брайан.
