— Чего ты от него хочешь, обычный мужлан.
— Может быть. Но он знает этот край, Сюзанна, и умеет в нем жить. Мы должны пользоваться каждой минутой и перенимать его опыт.
— Он движется, как кот.
— Да… Именно.
— Кон сказал, что ты отлично проявил себя в ночной схватке. Он хорошо отозвался о тебе.
— Вот как?
Роща осталась позади. Они выехали на безлесную равнину. По крайней мере, подумала Сюзанна, эти подонки не смогут подобраться незаметно.
Она оглянулась по сторонам.
Кон Воллиен исчез.
— Дункан, что случилось? Куда он уехал?
Тот посмотрел вперед, назад… Никого.
— Ну, будь я проклят!..
Тут они увидели, что едут по краю длинного склона. Впереди простиралась равнина, поросшая елкой и серо-зеленой травой. Кое-где виднелись гряды красного песчаника. Ни деревца, ни кустика… Несколько диких грушевых деревьев на склоне, вдалеке стадо антилоп и непонятные черные точки на горизонте.
Оказывается, Воллиен спустился по склону и далеко внизу осматривал местность. Сюзанна ужаснулась. Тут могла укрыться целая армия врагов, и они никогда не догадались бы…
Дункан Маккаскел натянул вожжи и окинул взглядом бескрайние просторы. И сегодня вечером, и еще неизвестно, сколько суток им предстоит ночевать в этой голой степи. Ему стало страшно. Он содрогнулся и положил ладонь на руку жены.
— Боже ты мой, — произнес он тихо, — даже невозможно представить, что нас здесь ждет! Если с нами в пути что-нибудь случится, ведь никто не поможет. Ни доктора, ни больницы…
— Но мы ведь знали, на что идем, Дункан, — сказала жена спокойно. — Мы обсуждали это.
— Вот именно. Обсуждали. Но мы не знали, как будет на самом деле. Теперь нам предстоит почувствовать это на своей шкуре.
— Сколько же людей тут погибло? Где их могилы, и есть ли они вообще, кто знает!
— Много, Сюзанна, но все равно люди идут и идут. Всегда находится тот, кто надеется, кто жаждет нового, кто мечтает обрести лучшую долю.
Маккаскел подобрал вожжи и тронул мулов. Те потоптались на месте и тяжело двинулись вперед. Дункан похлопал их вожжами. Фургон двинулся и покатился вниз.
Взор Сюзанны устремился вперед, к маленькой движущейся точке. Воллиен, должно быть, повернул назад, потому что солнце осветило его одежду из оленьей кожи, и точка из черной стала коричневой.
— Мы не совсем одни, Дункан, — произнесла она спокойно. — Вон он, Воллиен. Он там.
— Да. — В глазах мужа была грусть, губы, казалось, утратили способность улыбаться. — Он с нами.
Глава 4
Поселок состоял из нескольких бревенчатых домов и амбара. В одном из домов находился салун, обстановку которого составляли стол и несколько грубо сколоченных стульев. Дальше виднелись заброшенные строения с односкатными крышами и землянки. Поселок располагался в низине у реки, начинающей превращаться в болото.
Док Шеббитт, неряшливый толстяк с маленькими глазками и с вечно хмурой, раздраженной миной на лице, наполнил свою жестяную кружку из кувшина.
— Они не одни! — повторил он. — С ними есть еще кто-то!
Доббс, тощий грязный верзила в поношенных штанах из оленьей кожи, настаивал на своем.
— Их было трое, — горячился он. — Я был возле их стоянки, и мы все видели их, когда они отъезжали от реки. Ленни убила женщина или мальчишка.
— Городская баба? — Шеббитт сплюнул. — Я прикончу ее, если это она убила моего парня…
— Она моя, — оборвал его Ред Хил, детина богатырского сложения с угрюмой физиономией. — Я же тебе сказал. Если поднимешь на нее руку, я сдеру с тебя шкуру, Док.
— Но послушай…
— Хочешь спорить, Док?
Ред Хил держал бутылку над стаканом левой рукой. Док спорить не захотел. Не в его характере прямо отвечать на вызов. Шеббитт предпочитал обходные маневры, а ссориться с Редом Хилом сейчас ему было ни к чему. Док хотел убить Хила, но выжидал момент, когда представится случай.
Ред мастерски обращался с оружием, в этом деле ему не было равных.
— Вы видели колеи, — сказал Шеббитт. — Груз тяжелый. Значит, есть чем поживиться. Да и скот не плох. Мулы отличные.
— Видал я много фургонов, — отозвался Пэрди Мэнтл, — но такой нагруженный вижу впервые. Интересно, что они там везут?
— Богатенькие. Сразу видно.
— Угу… Может, они задумали купить землю. Может, рассчитывают купить все, что надо на обзаведение. Потому фургон такой тяжелый.
— Что ты имеешь в виду, Пэрди? — спросил Док.
— Ну, подумай. Что, по-твоему, тяжелее всего?
— Золото? — Айк Мэнтл широко раскрыл глаза. — Вы думаете, он везет золото?
— Ничего подобного я не говорил. Я сказал лишь, что фургон очень тяжелый, непомерно тяжелый.
— Он убил Ленни, — пробормотал Док. — Он убил моего мальчика.
— Это сделал кто-то другой. И прострелил мою шляпу тоже, — сказал Айк. — На Ленни ведь была моя шляпа.
— А что с Бустером? — спросил Пэрди.
— Шрамы так и останутся. Нос сломан, несколько зубов выбито. Хотел бы я знать, чем его так огрели? Фасад ему попортили здорово.
— Они были готовы к нашему нападению, — заметил Пэрди. — Сидели и ждали. Кто ж думал, что они такие предусмотрительные.
— Говорю тебе, — сказал Док, — с ними был кто-то еще. Ты осмотрел следы вокруг лагеря, Пэрди?
— Зачем? Мы уже знали, где они. К чему зря шнырять вокруг стоянки.
— Золото, — повторил Айк Мэнтл. — Предположим, что у них есть золото.
Несколько минут все молчали.
— Думайте, что хотите, — отрезал Ред Хил. — У меня свой интерес — женщина. Давно не видал такой штучки. После тех богатеньких на горе у Натчеза.
— Нас ничего здесь не держит, — предложил Док. — Я готов сняться отсюда. Оставим поселок для тех, кто придет следом, таким, каким сами его нашли.
Ред Хил поднялся и вышел. Минуту они помолчали, потом Пэрди сказал:
— У него впрямь одна женщина на уме.
— Ты ее видел? — спросил Док.
— Видел. Но даже за такую дать себя убить? Нет уж!
Пэрди Мэнтл, опустошив бутылку, швырнул ее в угол, где она разлетелась вдребезги. Выйдя, он прислонился к стене и задумался. Ленни Шеббитт мертв. Потеря невелика, но случилось так, что на нем была шляпа Айка. Может быть, тот, кто убил Ленни, хотел убить Айка… а это многих бы обрадовало.
Пэрди взглянул на свои обшарпанные сапоги. Убраться бы подальше отсюда. Ему захотелось смыться от этой публики и направиться своим путем.
И от Айка тоже. Он был не лучше самого скверного из них. Айк был подлец… последний подлец. Брат ему, конечно, но низкий, жестокий человек. Пэрди не испытывал никакой привязанности к младшему брату, да и Айк не питал К нему добрых чувств. У них были одни и те же родители, но во всем остальном у них не было ничего общего.
Теперь эта банда надумала достать новичка с семейством. Пэрди зарядил ружье. Он стрелял лучше всех, кроме, пожалуй, Реда Хила.
Он видел, как Хил стреляет, и подумал, что лишь один человек мог с ним сравниться… только
