Луис Ламур
Всадники тени
Команде Призрачных Всадников
Глава 1
Пригнув плечи под холодным проливным дождем, майор Мак Тревейн сунул руку под полу плаща, чтобы удостовериться, что его запасной револьвер на своем месте. Внезапный порыв ветра — и крупные капли с силой забарабанили по его походной шляпе, покрыв брызгами лицо и руки.
Испытывая отчаянную усталость и терзаясь голодом — он не ел уже почти сутки, — Мак оглянулся на дорогу, по которой плелись вразброд измученные солдаты.
Они больше не представляли собой армии. Как и он сам, это были просто утомленные люди, возвращавшиеся в давно покинутые дома. Когда-то они маршировали гордым шагом, сознавая, что на них возложена особая миссия, а теперь брели со склоненными против ветра и ливня головами, думая только о доме.
Падавшие с мрачного неба струи воды сливались в поблескивавшие сталью лужи. Вдоль дороги, как часовые, чернели мокрые стволы оголенных деревьев. Где-то впереди находился город, если так можно назвать это небольшое унылое поселение, но оно сулило горячую пищу и зерно для лошадей. Еще там могло оказаться для него и письмо.
— Остерегайся, — предупредили его. — За исключением горстки шведов жители городка поголовно воры. Они постараются прибрать к рукам все, что смогут, а если им понадобится, то и убьют тебя.
Наступил уже поздний вечер, когда Мак въехал на грязную, угрюмую улицу, тянувшуюся между двумя рядами жалких лачуг. В конце ее сквозь завесу дождя он смутно рассмотрел реку и причаливший пароход.
То здесь, то там стояли лошади, привязанные к торчавшим рельсам или столбам навесов. Некоторые из этих лошадей, как он понял, также принадлежали солдатам, возвращавшимся с войны.
Свернув к длинному амбару, о котором ему говорили, он объехал вокруг него, направляясь к широко раскрытой двери. Мак уже слезал с лошади, когда в дверях амбара появился крупный мужчина с белесыми волосами.
— Олсон?
— Заходи. — Белобрысый жестом пригласил его в амбар. — Кто тебе сказал обо мне?
— Штурман парохода в Хелене, на Миссисипи. Он поклялся, что ты единственный в городе честный человек.
Высокий швед не улыбнулся.
— Есть еще один, — произнес он с легким акцентом. — Надолго ли ты остановишься?
— На ночь.
— Тогда с тебя два куска. А спать можешь на сене.
— Не могу ли я где-нибудь разыскать кровать?
— Кровать с клопами, да. Кровать, где тебя обчистят. Такие кровати тебе не подойдут.
— Мне говорили, что здесь где-то получают почту?
Мак Тревейн был столь же высок, как швед, но не такой массивный. Он завел свою лошадь в стойло и положил в кормушку немного сена.
Олсон указал на какое-то здание.
— Там, в салуне, есть ящик. Иногда бывают почтовые поступления.
— Один из моих друзей знал, что я прибуду в ваш город. — Уже четыре года я ничего не слышал о своей семье. — Носовым платком он вытер с лица капли дождя. — Мои живут в Техасе. Думаю, им кажется, что я принял не ту сторону.
Покинув конюшню, майор перешел грязную улицу. Поднявшись по ступенькам, остановился, очищая от грязи сапоги.
В салуне было тепло и душно. Несколько человек сидели или стояли вокруг заставленной горшками плиты, а за прилавком хозяйничал мужчина в нижней рубашке и штанах на подтяжках. Он сразу подошел к новому гостю.
— Что вам угодно?
— Не поступала ли к вам почта для Мака Тревейна?
Человек указал на ящик.
— Если и есть, то там. Посмотрите сами. Вошедший вслед за Маком в салун мужчина вынул изо рта трубку.
— Тревейн, говорите? А у вас есть родичи в здешних краях?
— Нет, насколько я знаю.
— Там, внизу, в лачуге у причала раненый. Тоже, кажется, Тревейн. Южанин. Его собираются повесить. Пародия на суд.
Майор быстро вытащил руки из почтового ящика, развернулся и в два прыжка оказался у двери. Возможно, что это кто-то другой, но!..
Выскакивая на улицу, он услышал, брошенную кем-то фразу:
— Вот человек, готовый умереть!
Сквозь деревья у причала он разглядел крышу лачуги и, расстегивая на бегу плащ, спустился по грязному склону.
Когда он ворвался в лачугу, двое держали под руки раненого: темноволосого, очень обросшего красивого молодого человека, который едва держался на ногах, видимо, потерял много крови. Третий пытался накинуть ему на шею петлю. Один конец веревки был уже переброшен через стропило и за него ухватилось трое людей.
Когда майор Тревейн появился в дверях с револьвером в руке, все повернулись к нему.
— Отпустите его, — приказал он резко шестерым грубым, грязным бородатым бродягам, привыкшим к преступлениям и низкосортной выпивке.
— Ты где, черт возьми, находишься? С какой стати врываешься сюда, да еще поучаешь нас, что делать? — выкрикнул кто-то из бродяг.
— Виноват, мистер майор, — вежливо произнес другой. В голосе его звучала издевка. — Эти галуны больше ничего не стоят. Война закончилась.
— Я сказал, отпустите его.
— А теперь послушай-ка. Мы поймали южанина и вздернем его. Если не хочешь полюбоваться на дармовое зрелище, то убирайся. Считаем, что виселица слишком хороша для него.
— Вы сказали, что война закончилась. Мистер Линкольн говорит то же самое. Снимите с него веревку.
— Какое нам дело до Линкольна. Мы сами управимся с нашими врагами, и ни один политикан нам не указ. А также и никакой армейский майор!
Тут вперед вышел приземистый рыжий парень.
— Может, нам и его повесить? Сделаем гирлянду из этих Цыплят! Ха-ха!
Мак Тревейн поднял свой револьвер.
— Снимите с него веревку. Снимите сейчас же!
Они заколебались. Затем веревку осторожно сняли. Когда бандиты отошли от пленника, тот начал заваливаться, и Мак, быстро шагнув к нему, подхватил его левой рукой. Краем глаза майор заметил, что один из парней хотел было вскинуть ружье, и тут же выстрелил.
Пуля поразила незадачливого стрелка до того, как он успел воспользоваться своим оружием. Он замер, начал что-то говорить, а затем упал и вытянулся.
Остальные отступили. Мак Тревейн заговорил спокойно, почти с безразличием.
— Если вы, ребята, умеете считать, то у меня в револьвере осталось четыре патрона, а вас здесь пятеро. Я попадаю во все, куда стреляю. Значит, один из вас может остаться в живых. — Он улыбнулся приятной улыбкой, обнажив сверкающие белые зубы. — Кто хочет оказаться счастливчиком?
— Не стоит кипятиться, майор! — ответил рыжий. — Но что это с вами? Офицер северянин заступается за Джонни Южанина?
— Вы же сами говорили, война закончилась и он больше не Джонни Южанин. Но у меня более важная
