следующий момент, тот выскользнул из-за дерева и направился к дому своей размашистой, неуклюжей, но довольно быстрой походкой. Через его левое плечо была перекинута сумка, набитая драгоценностями.
Похоже, действие начинало разворачиваться именно так, как это и предвидел горбун.
Больше всего на свете Фэнтому хотелось сорваться с места и броситься вперед, чтобы преградить путь противнику, но его ноги словно приросли к земле и сильно дрожали в коленках. Никогда прежде он даже вообразить не мог, что этот человек может обладать такой гипнотической силой, но теперь, оказавшись со своим врагом лицом к лицу, он испытал это на себе.
Цепкие пальцы горбуна сильно сжали его руку.
— Иди, тебе пора! — прошептал он. — Но упри руки в бока. И смейся над ним, если сможешь. Фэнтом, сделай хоть что-нибудь, чтобы сломить его! Ибо видит Бог, и тебе придется поверить мне на слово, что выстоять перед ним не может никто из рожденных на этой земле, под этим небом. Справиться с ним можно лишь заставив его усомниться в себе самом!
Юноша слушал наставления горбуна, и внезапно понял, что тот был прав. Разумное объяснение секрета нечеловеческой силы Кендала крылось в том, что он никогда даже в мыслях не допускал возможности своего поражения. Главным залогом его непобедимости была абсолютная уверенность, которая была подобна уверенности льва, из лап которого до сих пор не удавалось вырваться ни одной жертве.
Но оказаться с Луисом Кендалом лицом к лицу? Он содрогнулся при мысли об этом. Однако, теперь каждое мгновение приближало опасность к порогу хижины, где девушка весело щебетала за завтраком с Чипом Лэндером, и теперь до слуха Фэнтома доносился отдаленное позвякивание тарелок. Они ничего не подозревали, и, наверное, Чип изо всех сил старался её развеселить, а она смеялась над её шутками, хотя сердце её разрывалось от тоски и тревоги о возлюбленном.
И тут Джим Фэнтом почувствовал в себе необычайную силу, решительно шагнул вперед, выходя из-за дерева и оставаясь стоять, подбоченясь и смеясь!
Луис Кендал в тот момент глядел совсем в другую сторону, и все же его звериный глаз мгновенно узрел опасность. Кендал порывисто развернулся, седельная сумка слетела с его плеча, а длинные пальцы коснулись рукоятки кольта, торчащей из кобуры у бедра. Он слегка пригнулся, подаваясь вперед, словно готовясь к решающему броску, и его вытянутое, бледное лицо исказила хищная ухмылка.
И если до этого Фэнтом смеялся через силу, то теперь его просто распирало от смеха, и он уже не мог остановиться, чувствуя, что находится на грани истерики. Запрокинув голову, юноша стоял широко расставив ноги, подбоченясь и заходясь в беззвучном хохоте.
Когда прошла первая нервная дрожь, и когда он вновь обрел способность соображать, то увидел, что Кендал стоял, выпрямившись во весь рост, недоуменно уставившись на него. Он даже рот разинул от удивления, но в следующий момент, спохватившись, крепко стиснул зубы, и его тонкие губы поджались сами собой.
Юноша же, со своей стороны, был удивлен никак не меньше. Сам Кендал, сам звероподобный Кендал, оказался потрясен до глубины души его диким смехом, свидетелем которого ему довелось стать. Последствия этого потрясения все ещё были налицо, как если бы сам лев, пробираясь по лесу, наткнулся на неведомого зверя, пугающего именно своей необычностью.
Фэнтом мог понять, почему. Вряд ли даже в детские годы бледное, некрасивое лицо Кендала вызывало улыбку у окружающих! В душе Джима Фэнтома затеплилась робкая надежда, следом за которой пришла и непоколебимая решимость. Кровь его разогрелась и быстрее побежала по жилам, и ему стало казаться, что никогда не чувствовал на своей руке парализующей хватки этого человека.
— Ну так что, сопляк, все же выследил меня? — неожиданно заговорил Кендал. — Похоже, одного прошлого раза с тебя оказалось недостаточно? — И он с угрожающе двинулся вперед.
— Так, хорошо! — кивнул Фэнтом. — Можешь подойти поближе, а то ещё промажешь ненароком.
Кендал остановился, и у него был такой вид, как будто его огрели дубиной.
— Ах ты, сопляк, — проговорил он. — Ты что, задумал сдохнуть прямо здесь, где прежде мечтал о счастье? Идем в лес, чтобы не нарушать идиллии и не мешать окружающим!
— Стой, где стоишь, Кендал, — приказал юноша. — Дело в том, что один мой приятель ждет не дождется, чтобы увидеть собственными глазами, сможет ли Луис Кендал устоять под летящими в него пулями. А если мы уйдем в лес, то боюсь, что он пропустит самое интересное.
В этот момент раздался скрипучий голос горбуна:
— Эй, Луис. Это я. Твой старый добрый Эдгар, и мне не терпится посмотреть на то, как ты схватишься за грудь и зашатаешься, словно пьяный. А после того, как ты испустишь дух, я наконец-то смогу запустить руки в эту сумку и взять оттуда то, что по праву принадлежит мне.
В то время, пока Фэнтом и Кендал обменивались любезностями, калека пробирался сквозь заросли, и теперь, когда пришел его черед, тоже вышел из-за деревьев; и, услышав его голос, Кендал резко обернулся и уставился не него, но затем поспешно снова развернулся к юноше, как будто вспоминая о том, что ни на мгновение не должен сводить глаз с объекта наибольше опасности.
— А тобой, жаба бледнолицая, — прошипел Кендал, — я займусь попозже, после того, как разделаюсь с мальчишкой. У меня до тебя и так уже слишком долго руки не доходили. Но уж теперь я тебя прикончу!
— Тебе не одолеть его, Луис, — отозвался горбун. — И это последняя и самая печальная новость в твоей жизни. Луис. Он — смерть твоя!
Услышав это, Кендал взревел от негодования.
— Вот что, сопляк, — сказал он Фэнтому, — хотя ты этого и не заслуживаешь, но я все-таки буду снисходителен и позволю тебе первым схватиться за пистолет. Так что, моли Бога, чтобы эта фора пошла тебе на пользу!
Фэнтом нашел в себе силы улыбнуться в ответ и не сказал ни слова.
— Луис, Луис, — покачал головой горбун. — Не будь дураком. Это твой повелитель! Ты говоришь со своим повелителем!
— И уж коль скоро речь зашла о твоей жизни, — добавил Фэнтом, — то можешь начинать первым. А я присоединюсь к тебе потом!
Длинное, бледное лицо Кендала побагровело; затем на нем снова проступили пунцовые и белые пятна. Даже с такого расстояния юноша заметил, как по его телу пробежала дрожь, первая дрожь сомнения. Ответа не последовало.
— Если боишься, — продолжал Фэнтом, и его неприязнь к этому человеку теперь придавала ему силы и уверенность, — то подходи поближе, чтобы уж наверняка не промазать. Подходи, не стесняйся. Я тебя подожду.
Кендал двинулся было вперед, но затем поспешно попятился, отступая на свои прежние позиции.
— Да ты пьян! — проговорил он, с трудом ворочая языком.
Фэнтом улыбнулся, и на этот раз это у него получилось само собой, безо всяких усилий.
— Время идет, Кендал, и храбрость твоя иссякает, — сказал он. — Так что начинай, не тяни. А то ведь ещё немного, и тебя развезет окончательно.
Он слышал, как шумно вздохнул Кендал, набирая полную грудь воздуха.
— Что б тебя!.. — прошипел долговязый бандит. — Да я…
В дверном проеме промелькнула чья-то тень, и поляну огласил пронзительный женский визг.
Он потряс Джима Фэнтома, а Кендала привел в отчаяние, и от безысходности он схватился за пистолет. Движение его руки было неуловимым, и выстрелы загремели сразу же, едва лишь дуло оружия освободилось из кобуры. Одна пуля взрыла землю у ног Фэнтома. Другая просвистела у самой щеки.
И тут он выстрелил сам. Это был выстрел наугад, но Кендал внезапно упал на колени. Рука его выронила пистолет, и, попытавшись поднять его, он, неловко покачнувшись, повалился на бок и остался неподвижно лежать, судорожно хватая воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. Эта картина намертво врезалась в память Джима Фэнтома.
Где-то совсем рядом раздался взволнованный крик горбуна:
— Еще! Еще! Стреляй еще, Джим Фэнтом! Этот дьявол не умрет, пока не закроются его глаза! — верещал он.
Но Фэнтом, все ещё держа наготове пистолет, отступил назад, прислоняясь спиной к дереву, и выждал мгновение, а когда снова поднял глаза, то увидел Джо Долан, сбегающую по ступенькам крыльца, и Чипа Лэндера, который, обогнав её, во весь дух бежал к нему через всю поляну.
