— Послушайте, Данмор, насколько я знаю, вам удалось заполучить рубин молодого Фурно. Это правда?
Глава 37. Будьте наготове
Над столом будто грянул гром. Наступила зловещая тишина. Огоньки свечей слились над головой в сверкающий хоровод. Данмору показалось, что какая-то пелена застилает ему глаза, но даже сквозь нее он отчетливо видел злобно ухмыляющегося доктора и застывшие лица остальных.
Беатрис побелела, как смерть. Вся ее великолепная, граничившая с наглостью, самоуверенность исчезла, как по мановению волшебной палочки. Помертвев от страха, она слепо смотрела перед собой невидящими глазами.
Словно дикий зверь, учуявший добычу, Танкертон сразу насторожился. Можно было поклясться, что ему все было известно заранее! Только бедняга Фурно явно ничего не понимал.
— Мой рубин, доктор? — переспросил он. — Бог с вами! Он у Беатрис!
И, обведя всех взглядом, заговорщически подмигнул и расхохотался с самым глупым видом, ничуть не сомневаясь, что тайна его сердца уже давным-давно всем известна.
— И где же оно? — полюбопытствовал доктор. — Насколько я вижу, на пальце Беатрис его нет!
Фурно глянул на руку девушки и слегка нахмурился. Потом поднял глаза на ее лицо. Несмотря на все героические попытки Беатрис скрыть свой страх, ей это плохо удалось.
Джимми Ларрен бесшумно сполз со скамьи и, словно тень, выскользнул за дверь. Никто, в том числе и Данмор, этого не заметил.
Больше всего на свете в эту минуту Каррику хотелось бы придушить мерзкого старикашку! А тот, издав дребезжащий смешок, вдобавок ткнул в него пальцем.
— Ах, эти женщины! — фыркнул он. — Кто их поймет! Паршивка вытянула из тебя колечко и тут же отдала его своему возлюбленному! Вот так-то, Фурно! Пусть это будет тебе уроком!
Доктор весь трясся от смеха. А Фурно разинув от удивления рот, глядел на Беатрис.
— Данмору?! — не веря своим ушам, хрипло переспросил он.
Та промолчала.
И это убедило его больше, чем любые слова. Побледнев еще сильнее, чем девушка, Фурно без сил откинулся назад.
— Ну что ж, — прохрипел он наконец, — некоторые ничем не брезгуют, чтобы добиться своего… у женщин!
Он угрюмо покосился в сторону Данмора, и тому показалось, что глаза его застилает багровая дымка.
Дыхание у него пресеклось. Словно в тумане он видел, как потемнели лица сидевших за столом. Достаточно было одного столько слова, чтобы десятки рук схватились за оружие. Глаза Беатрис на помертвевшем лице были похожи на два бездонных черных омута, наполненные ужасом. Губы Танкертона кривила ядовитая усмешка.
И тогда Данмор вдруг понял. Все было заранее подстроено Танкертоном и доктором. Их коварный замысел был страшен и прост. Главная роль в нем отводилась недалекому юноше, который должен был сыграть роль запала. Стрелял он ненамного хуже Данмора. Возможно, придет время, когда он сможет его превзойти, думали они. И потом, когда грянут первые выстрелы, кто станет разбираться, из чьего ствола вылетела роковая пуля? Тем более, что и Линн Такер, и доктор постараются не пустить свой шанс.
Как ни странно, но, похоже, Данмор ничуть не чувствовал себя оскорбленным.
Вместо того, чтобы схватиться за револьвер, он преспокойно продолжал жевать, как ни в чем ни бывало!
До его ушей долетел прокатившийся по рядам изумленный вздох. Люди украдкой переглядывались. Никто ничего не понимал. Как?! Данмор, который так легко одержал верх над доктором и Такером, тот, кто, не моргнув глазом, прикончил Харпера, перед кем готов был склониться даже сам Танкертон, у них на глазах проглотил оскорбление от зеленого юнца!
— Ты что, не слышишь меня? — повысил голос Фурно.
Данмор, по-прежнему продолжая жевать, невозмутимо пожал плечами. Руки его чуть заметно дрожали. Он многое отдал бы за то, чтобы в руке у него сейчас оказался револьвер, но понимал, что нужно молчать.
— Могу повторить, — продолжал гнуть свое Фурно. — Есть же на свете такие ублюдки, которые не гнушаются выманивать подарки даже у женщин!
Данмор медленно поднял на него глаза.
Сквозь застилавшую их кровавую пелену он заметил посреди стола громадное блюдо с яблоками, а за ним, бледное, полное страха и отчаяния лицо девушки. И неожиданно спокойствие снизошло на него.
Фурно застыл, вцепившись одной рукой в край стола. Другая, правая, скользнула под стол, и никто не сомневался, что через мгновение в ней блеснет кольт.
— Доктор, — неторопливо протянул Данмор. — Там, возле вас, блюдо с яблоками. Будьте добры, бросьте мне одно!
Доктор, слегка нахмурившись, заколебался. Все это было ему непонятно. Он догадывался, что Данмор затеял какую-то игру. Наконец, решившись, он привстал и взял одно яблоко.
— Конечно, не рубин, и в колечко не вставишь, — ухмыльнулся он. — Великовато, что и говорить!
Наконец-то Данмор мог дать выход бушевавшей в груди ярости. Выхватив револьвер прямо из воздуха (во всяком случае, так показалось всем, кто, затаив дыхание, не спускал с него глаз) он одним выстрелом расколол яблоко надвое. Одна половинка, отлетев в сторону, сшибла со стола кружку и та с грохотом разлетелась на куски. Другая покатилась по полу.
Фурно схватился за оружие почти одновременно с Данмором. Но он еще возился с кобурой, а половинки яблок уже катились по столу.
Намек был ясен. Лицо Родмана Фурно побагровело до черноты. Прикусив губу, он снова сунул кольт в кобуру.
— Яблоко-то с гнильцой! — весело сказал Данмор. — Посмотрите сбоку, доктор. Видите, там внутри червяк! Киньте-ка мне другое, ладно?
Доктор с трудом заставил себя выполнить его просьбу. Данмор легко поймал яблоко левой рукой и с удовольствием надкусил.
— Возьмите яблоко, Фурно, не пожалеете, — предложил он. — Помните ведь, небось, пословицу про яблоко и докторовnote 4?
С этими словами он насмешливо подмигнул Леггсу, и все увидели, как грозный приспешник Танкертона мгновенно потерял голову, оскалившись, словно свирепый пес.
Бескровные губы Танкертона превратились в тонкую полоску. Линн Такер задыхался от бешенства.
Достаточно было малейшего повода, чтобы эти трое потеряли голову. Казалось, достаточно малейшей искры, и они схватятся за оружие. Все затаили дыхание.
Фурно, храбрый по натуре и еще не потерявший надежды схватиться с ненавистным Данмором, все же колебался. Смерть только что пронеслась мимо, и он все еще чувствовал ее ледяное дыхание на своей щеке. Юноша понимал, что был на волосок от гибели. Острый запах пороха все еще стоял в комнате.
Атмосфера в комнате была накалена до предела. Наконец нервы Беатрис не выдержали. Она резко поднялась из-за стола.
Никто не произнес ни слова. Стиснув зубы, Беатрис взглянула на Данмора, словно он был ее единственной надеждой. Ринувшись к двери, она вдруг споткнулась и уцепилась рукой за дверь, чтобы не упасть.
В комнате царило гробовое молчание. Люди задыхались от волнения. Данмор видел, как лоб Фурно покрылся каплями пота. Лицо его превратилось в безжизненную маску, взгляд стал пустым. Он явно держался из последних сил.
Наконец он вскочил и с грохотом отшвырнул стул в сторону. Ножки его, царапнув по полу, жалобно застонали, как будто вскрикнул смертельно раненый. Все застыли.
— Данмор, — прохрипел он. — Буду ждать тебя снаружи. Приходи в мою хижину. Хочу сказать тебе пару слов наедине. Только, Бога ради, не бери с собой яблок!
И, круто повернувшись, исчез за дверью. Однако Данмор успел заметить, что он не пошел за девушкой,
