Хорошая песня
Бумажные цветы
0-1
Союзпечать
сторона C
Бойлер
52-й понедельник
Лифт на небо
Курочка-ряба
Красный черт
сторона D
Бутылка водки
Досуги-буги
Встань пораньше
Диатез
У этого альбома была и своя скрытая интрига, и не слишком афишируемая предыстория. Началась она сразу же после фантастически сильного выступления 'Звуков Му' на фестивале московской рок- лаборатории в июне 88-го года. За кулисами ДК Горбунова к музыкантам подошел их старый приятель Василий Шумов из 'Центра' и сказал: 'Я, как продюсер, не могу позволить, чтобы такая группа и такая музыка нигде не были записаны. Я хочу предложить вам свою аппаратуру и свою помощь в осуществлении записи в качестве продюсера. Бесплатно'.
Это был не только благородный жест, но и назревшая необходимость. 'Звуки Му' существовали уже более пяти лет, а студийной записи у группы все еще не было. В 88-м году музыканты начали исполнять на концертах новую программу 'Крым', а более двух десятков диковато-эпилептических композиций, составлявших до этого основу репертуара 'Звуков Му', так и оставались незафиксированными. Все эти годы лидер первой (и последней?) московской супергруппы Петр Мамонов в ответ на многочисленные вопросы: 'Когда же будет альбом?' произносил одну и ту же фразу: 'Мы пишемся'.
Блок полубезумных песен, названных Мамоновым 'Простые Вещи', был написан им достаточно давно и датировался, в основном, 84-86 годами. Именно в этот период Мамонов выразил себя наиболее ярко как автор и исполнитель, безжалостно убив в русском роке всю существовавшую в нем интеллигентность.
Вследствие малоопытности музыкантов 'Звуков Му' программа 'Простые Вещи' доводились до ума в течение нескольких лет.
'Все наши попытки записаться долгое время выглядели какими-то полушизофреническими, - вспоминает клавишник Павел Хотин. - Первое время мы считали, что еще не готовы технически. Следующие попытки заканчивались неудачей, потому что Мамонов в очередной раз запивал, и мы никак не могли собраться вместе'.
В первой половине 80-х заслуживающих упоминания сессий у 'Звуков Му' было от силы две. Первая тренировочная запись Мамонова с его братом Лешей Бортничуком состоялась в самом начале 80-х. Говорят, там было несколько сильных композиций, впоследствии почти не исполнявшихся на концертах - в частности, 'Бомбейские раздумья' и 'Разговор на площадке номер семь'. Вторая запись состоялась сразу же после того, как басист Александр Липницкий продал несколько икон из своей коллекции и на вырученные деньги приобрел четырехканальную портостудию Yamaha. Музыканты обосновались на втором этаже дачи Липницкого на Николиной горе, превращенной из жилого помещения в студию. Летом 85-го года там велась нелегкая 'битва за альбом', но, к сожалению, все это время оказалось потраченным впустую.
'Когда Мамонов дорвался до относительно приличной техники, его, что называется, заклинило, - вспоминает Липницкий. - У Петра появилась привычка переделывать каждую из композиций по нескольку раз. В итоге песни получались мертвыми, а вокалу Мамонова явно не хватало концертной энергетики. Он мучил себя и мучил музыкантов. Барабанщика Михаила Жукова он сажал в маленький потный боксик и заставлял его работать сутками. Только такой крепкий русский характер, как у Жукова, мог выдержать подобное 'бытовое крепостничество'.
Этот альбом так и не был обнародован, хотя, по воспоминаниям музыкантов, некоторые песни были сыграны на нем просто вдохновенно - в частности, 'Источник заразы' - с красивой партией клавиш, которая в итоге так никуда и не вошла.
...Началу звукозаписывающей сессии 88-го года предшествовал крайне важный разговор, состоявшийся между Шумовым и Липницким. Дело в том, что в распоряжении Шумова было всего двадцать дней. Ровно через три недели ему надо было вылететь в Париж, чтобы завершать работу над своим французским альбомом. Следовательно, музыкантам 'Звуков Му' предстояло трудиться в крайне напряженном режиме. Зная воспаленное воображение Мамонова и завышенный характер его студийных запросов, уложиться в эти сроки казалось почти нереальным.
Вспоминая неудачный и разрушительный опыт записи 85-го года и понимая, насколько Петр Николаевич последователен в своем стремлении достичь совершенства, Липницкий сказал Шумову: 'Если ты сразу же не поставишь Мамонову свои условия: 'Песня готова. Все. Ставится точка. Двигаемся дальше', ничего у тебя не получится'. Шумов, который специально привез на запись восьмиканальный магнитофон Fostex, пульт и массу звукообработок, в свою очередь попросил Липницкого обеспечить организационную сторону мероприятия - а именно гарантировать своевременное прибытие на сессию самого Мамонова. Проблема заключалась в том, что после окончания весеннего тура 88-го года Мамонов впал в продолжительный запой, причем, настолько сильный, что музыканты уже начали свыкаться с мыслью, что запись в очередной раз не состоится.
Но в группе 'Звуки Му' периодически случались чудеса. В последний 'день ожидания', когда Шумов уже начал демонтаж аппаратуры, в студии на Николиной горе неожиданно возник Мамонов. На нем было надето мучительное выражение лица, которое недвусмысленно свидетельствовало о том, каких усилий ему стоило забыть о досуге и целиком сконцентрироваться на работе. К слову, часть песен из 'Простых вещей' являлась прямым отражением его тогдашнего образа жизни: 'Бутылка водки', 'Шуба-дуба блюз', 'Красный черт'. 'Художник должен серьезно относиться к жизни, а к работе - с некоторой долей легкомыслия, - любил говорить идеолог 'Звуков Му' в те времена. - Тогда и получается все легко'.
Одной из сильных сторон Мамонова было его умение включать в экстремальных ситуациях дополнительные волевые рычаги. Работа в студии закипела, и дело оставалось за малым - записать
