Жариков не без доли цинизма считал, что идиотизм героев альбома следует рассматривать исключительно в русле тезиса 'они не ведают, что творят'. К примеру, в 'Песне о большой любви' фактически обыгрывался лозунг 'падающего подтолкни' - вполне в духе социалистической системы, паразитировавшей на собственных гражданах. Построенный всего на двух аккордах, этот параноидальный и нудный реггей заканчивался рефреном: 'Если вдруг ты будешь тонуть / Я не стану тебя спасать, я буду топить', причем последнюю фразу вокалист Евгений Морозов повторял с садистски-чернушными интонациями добрый десяток раз.
'Такую песню можно было играть на концертах по полчаса, - рассказывает Жариков. - Общий эффект усиливала манера пения Морозова - из пяти аккордов он выбирал максимум три и всю мелодию строил на них. Его вокальные особенности подразумевали только два вида текстов - либо про алкоголиков, либо про говно. Соответственно, потенциал группы заметно сужался'.
Спустя пятнадцать лет можно смело сказать, что Жариков был несправедлив к Евгению Морозову - пожалуй, одному из сильнейших вокалистов за всю историю советского рока, чей низкий 'мужицкий' голос долгие годы служил фирменным знаком раннего 'ДК' .
Несмотря на то что чаще всего Морозов знакомился с текстом перед самой сесcией, он всегда отчетливо понимал смысл и 'вторые планы' композиций. Одна из наиболее пронзительных вещей 'ДК' 'Заберите вашу жизнь' в его исполнении стала характер-ным символом того времени: 'Заберите вашу жизнь с признаками рвоты / Заберите вашу жизнь с запахом блевоты / Заберите стариков с глупыми речами / Заберите дембелей с длинными чубами'.
Любопытно, что когда во время записи 'Лирики' кто-то из группы предложил спеть мрачнейший и душераздирающий 'Прореха-шейк' бэк-вокалисту Володе Рожкову, Морозов, по воспоминаниям Жарикова, 'заревновал, как брошенная красная девица', после чего этот вариант трека таинственным образом исчез.
Большую роль в формировании музыкального стиля 'ДК' играл гитарист Дмитрий Яншин. Яншин учился вместе с Жариковым еще в Институте электронного машиностроения. В музыке он тяготел к эстетике Маклафлина и Фрэнка Заппы, но в рамках 'ДК' его гитарные партии и шейкообразные разновидности рок- н-рол-лов ('Шизгара-шейк', 'Марш энтузиастов') были стилистически безупречны. На 'Лирике' он также аранжировал 'Концерт для Васи с оркестром', а его дикое гитарное соло на 'Бледной любви' позднее исполнялось в разных вариантах в рамках его собственного проекта 'Веселые картинки'. Интересно, что именно Яншин являлся автором текста первого хита 'ДК' 'Шизгара' ('Я выпью бутылку водки - вот так / Жене фонарь поставлю - ништяк'), после которого Жариков (по версии Яншина) подобные песни начал сочинять просто сотнями.
Что же касается самого Жарикова, то его любовь к минимализму в духе Филиппа Гласса и ранних Can впрямую распространялась на собственную барабанную манеру игры.
'Жариков очень обстоятельно готовил себе инструменты, - вспоминал впоследствии Яншин. - Что-то всегда вытачивал, подгонял обручи, бубенцы, колокольчики и, как знаменитый барабанщик из 'Гунеш', обвешивался ими. И это занимало его на репетициях не меньше, чем сама музыка'.
Переслушав массу самых разнообразных пластинок - от классики до фри-джаза, Жариков весьма органично пришел к выводу, что функция барабанщика в рок-группе идентична роли шамана.
'Я всегда любил барабанщиков-тотемистов, таких, как Бонэм или Ринго Старр, - рассказывает он. - В основном барабан должен действовать на нижние чакры, а не звенеть и перезваниваться тарелками и альтами'.
Выступая звукорежиссером и продюсером альбомов 'ДК' , Жариков записывал барабаны в джазовой манере: один микрофон, подвешенный на специальном 'журавле', снимал звук сверху, а второй - шел на бочку. Остальных музыкантов Жариков записывал по тому же принципу, по которому в большинстве студий мира (к примеру, на Deutsche Grammophon) до недавнего времени записывали симфонические оркестры. Два микрофона ставились в конце зала и снимали не только прямой сигнал, идущий со сцены, но и естественную реверберацию в виде отраженного эха. Вокал (с микрофоном на 'журавле') пропускался через усилитель с пружинным ревером. Барабанная бочка шла на один канал магнитофона 'Ростов', а бас Полянского - на другой.
Необходимо отметить, что немалая заслуга в оформлении оригинального звукового ряда 'ДК' принадлежала Евгению Морозову, своими руками создавшему комплект аппаратуры, на которой по вечерам в Институте стали и сплавов проводились дискотеки, а по ночам записывалось 'ДК' .
'Мы сознательно отказываемся от безукоризнено чистых дублей в записи, предпочитая им интонационно и драматургически более выразительные фрагменты, - так декларировал в 83-м году Жариков принципы студийной работы 'ДК' . - Очень часто чистая и гладкая запись становится мертвой и автоматически теряет свое художественное значение'.
'Часть песен из 'Лирики' мы исполняли на танцах еще в семидесятых годах, - говорит Жариков. - Когда альбом был записан, Дима Яншин предложил не торопиться с его выпуском, так как на пленке не хватало гармонических инструментов. Это воспринималось как кураж, как театр, но не как музыка. Я хотел выпустить 'Лирику' сразу, но Яншин убеждал меня подождать. Как оказалось впоследствии, он был прав'.
В итоге альбом начал распространяться лишь после того, как спустя некоторое время на него были наложены клавишные партии, сыгранные Александром Белоносовым, в недалеком будущем - музыкантом группы 'Зодчие'.
'Первоначально мы думали, что можно выехать на одной только идее и обойтись без клавиш и ритм-гитары, как Grand Funk, - говорит Жариков. - Но потом оказалось, что текст и голос с минимальным инструментальным сопровождением можно прослушать максимум несколько раз, а потом это все приедается. Нам были нужны какие-то технические усовершенствования, новые краски, новые гармонии'.
Показательно, что с приходом в 'ДК' Белоносова на сессиях группы все чаще начал применяться метод свободной импровизации. Теперь авангардистская вседозволенность и импровизационный подход стали характерным моментом большинства записей 'ДК' .
'Мы с Полянским начинали играть, - вспоминает Жариков, - и никто не знал, где композиция начинается, а где заканчивается. Так, к примеру, работали в студии музыканты Can, так записывался наш альбом 'Стриженая умная головка'. Группа играла определенный рисунок, а потом на пленке отрезалось несколько фрагментов, из которых выбирались наиболее удачные куски'.
Когда у 'ДК' 'проклевывалась' ансамблевая игра ('Бледная любовь', 'Прореха-шейк'), прорыв следовал за прорывом, удача за удачей и сами музыканты страшно заводились от создаваемого ими драйва. Тот же Белоносов в рамках одной композиции запросто переходил с мелодии Лебедева-Кумача на позывные 'Маяка' ('Марш энтузиастов') или соединял народную песню 'Шумел камыш' с музыкой из кинофильма 'Весна на Заречной улице' ('Шишкин-блюз').
Подобный орнамент аранжировок вкупе с чернушными стихотворениями Жарикова и блюзово-рок- н-ролльным репертуаром 'ДК' придавали 'Лирике' ностальгическую ретронаправленность. Своими ранними работами - такими, как 'Лирика' и '10-й молодежный альбом' - 'ДК' довольно убедительно прикрыли за собой дверь в семидесятые. Оглядываясь назад, они упорно двигались вперед, оставляя у себя за спиной толпы недоброжелателей и шлейф из разрушенных штампов, изуродованных клише и поруганных стереотипов Большого Рока. Так создавались новые сплавы. Так закалялась сталь.
Центр Стюардесса летних линий (1983)
сторона А
Стюардесса летних линий
