Пригородный блюз
Blues de Moscou (часть II)
Колокола
сторона В
Мажорный рок-н-ролл (Д.К.Данс)
Все те мужчины
Уездный город N
'Мы играем нарочито грязный рок-н-ролл, не заботясь чрезмерно о чистоте звучания, - так Майк охарактеризовал 'Зоопарк' в 81-м году. - Главное - это общий кайф, интенсивность звука, энергии, вибрации'.
Только на третий год существования 'Зоопарк' наконец-то записывает полноценный студийный альбом. Это был типичный greatest hits 80-83 годов, своеобразное подведение итогов наиболее плодотворного периода в истории группы, увенчанное эпохальной 15-минутной балладой 'Уездный город N'. Эта компиляция сразу же произвела сильный эффект - в первую очередь за счет убойного рок-н-ролльного саунда, который совмещал напор, живую грязь инструментов, солнечный драйв и синхронно-вдохновенную игру всех музыкантов 'Зоопарка'.
Похоже, что впервые на территории СССР звукорежиссеру и музыкантам удалось зафиксировать в студийных условиях альбом, по духу и стилю максимально приближенный к англо-американскому рок-н- роллу и ритм-энд-блюзу шестидесятых годов.
Его первая половина в основном состояла из забойных рок-н-роллов времен концертника 'Blues de Moscou', сыгранных с традиционными аранжировками, во многом близкими к живому исполнению.
Цикл 'московских дорожных впечатлений' был представлен композицией 'Blues de Moscou, часть II'. Анонсируя ее на столичных концертах, Майк каждый раз терпеливо объяснял, насколько сильно выматывают его и музыкантов поездки в столицу. 'Темп жизни в Москве и Ленинграде совершенно разный, - говорил он. - В Ленинграде образ жизни гораздо более медленный. И все эти напряги, московские вибрации - мы устаем от них очень быстро'.
Из остальных классических хитов 'Зоопарка' в 'Уездный город N' вошли 'Дрянь' (в которой Майк слегка подредактировал собственный текст, изъяв из него стремную строчку про аборты) и 'Пригородный блюз' - переполненный отчаянием монолог сидящего на унитазе аутсайдера с описанием повседневного бытового безумия, творящегося в его квартире.
Как уже упоминалось в предыдущих главах, часть песен 'Зоопарка' имела западные аналоги и корни. К примеру, ритм-энд-блюз 'Дрянь' писался по мотивам альбома Лу Рида 'Sally Can't Dance', а рок-н-ролл 'Если ты хочешь' (припев к которому был сочинен не без помощи Гребенщикова) - своего рода питерский ответ на знаменитую стоунзовскую 'Let It Bleed'.
...Благодаря ставшим притчей во языцех организаторским способностям Майка, у 'Зоопарка' никогда не было особенно выдающейся ритм-секции, а разработкой музыкального материала в группе в основном занимались два человека - Майк и гитарист Александр Храбунов. Майк придумывал мелодические ходы, а вся ответственность за поиски адекватных аранжировок и всевозможных звуковых нюансов ложилась на плечи Храбунова.
Майк и Храбунов составляли органичный и идеально дополняющий друг друга дуэт. Они были соседями по коммунальной квартире, и время от времени Майк знакомил своего гитариста с массой пластинок - Лу Рид, Rolling Stones, Ten Years After, Джей Джей Кэйл и т.п. В свою очередь, Храбунов, обладая цепким техническим мышлением, целиком концентрировался именно на аранжировках, а к текстам относился на редкость спокойно и зачастую знал их содержание лишь на уровне приблизительного смысла.
'Храбунов всю жизнь играл в составах без ритм-гитары и поэтому любит 'пилить' понемногу, - говорил в те времена Майк. - Сначала мне это не нравилось, но потом я понял, что в этом есть свои кайфы, и сейчас с трудом могу представить, как бы мы звучали с другим гитаристом. Шурина гитара придает моим довольно легким песням уместную тяжесть'.
Хотя завершающей композицией первой стороны планировался 'Похмельный блюз' ('...Всю ночь во рту резвились кошки / И слон топтался в голове'), Майк (вероятно, из дружеских побуждений) заменил собственную песню на родственный по духу ритм-энд-блюз 'Колокола' из репертуара студенческой рок- группы 'Прощай, черный понедельник', в составе которой в свое время играли Храбунов и его земляк из Петрозаводска, будущий барабанщик 'Зоопарка' Андрей Данилов. Партию вокала в 'Колоколах' на альбоме исполнил Храбунов, впоследствии заклеймивший данный эксперимент уничтожающим термином 'советский блюз'. С его точки зрения, в первоначальном варианте эта композиция звучала выразительнее и тяжелее.
Взаимопонимание, человечность и наличие в команде т.н. 'группового самосознания' всегда являлись характерной чертой 'Зоопарка'. Это не могло не сказаться на записи. Дело в том, что вся вторая половина альбома состояла из сырых и неотредактированных номеров, которые доводились до конечного вида непосредственно в студии. Надо отдать должное музыкантам - на самих песнях это никак не отразилось.
'Перед началом записи мы боялись показаться несостоятельными, понимая, что студийный альбом - это чистый продукт, на котором все инструменты должны быть слышны, - вспоминает Александр Храбунов. - Одновременно должен чувствоваться нерв, даже в ущерб качеству. Но как воплотить здоровое энергичное дыхание рок-н-ролла в тот звук, который будет литься из колонок, мы могли только догадываться'.
Более конкретно представлял студийный саунд 'Зоопарка' Андрей Тропилло. К примеру, 'Мажорный рок-н-ролл' он записал с первого раза - живьем, без единого наложения.
'Я играл гитарные партии исключительно для настроения, так как теоретически их планировалось записывать наложением позднее, - вспоминает Храбунов. - Как только мы закончили играть первый дубль, Тропилло сказал: 'Все. Порядок. Оставляем этот вариант'. Это решение застало нас врасплох: 'Как оставляем? А наложение?'. Но при прослушивании выяснилось, что Тропилло был прав'.
На еще одной новой песне 'Все те мужчины' Храбунов применил ряд технических новшеств - начиная от примочки собственного производства, дающей характерный 'блюющий' звук, и заканчивая оригинальным приемом с использованием двух 'искаженных' гитар.
'К тому моменту я уже разобрался в особенностях саунда Rolling Stones, в котором применялась техника сдвоенных гитарных риффов, - вспоминает Храбунов. - Я хотел, чтобы на песне 'Все те мужчины' получился такой же убойный звук, и настоял на том, чтобы каждый аккорд писался двойным гитарным наложением. Мощный рифф рождался за счет того, что при наложении получалась как бы растянутая рука с большим количеством пальцев плюс дублирование остальных нот. В итоге подобным способом мне удавалось воспроизвести натуральный стоунзовский звук'.
Гитары записывались следующим образом. Одна из колонок выносилась из студии в длинный 50- метровый коридор, к ней приставлялся микрофон и подобным образом фиксировалось большинство гитарных партий - для создания объемного и одновременно 'сырого' звука.
Что касается вокальных партий, то с их записью была связана одна курьезная деталь.
