Его любили поп-звезды и законспирированные рокеры, под него танцевали на студенческих дискотеках и в курортных домах отдыха. На нем, наконец, учились качественно записывать живой звук звукооператоры и саунд-инженеры.
'Все вокруг думали, что я затеял очередную лабуду, а когда 'Бананы' шарахнули, это оказалось для многих полной неожиданностью', - вспоминает генератор этого проекта композитор-аранжировщик Юрий Чернавский.
Уже первые 60 секунд 'Банановых островов' показали, насколько гений Чернавского-звукооператора не уступает его способностям аранжировщика и музыканта. Будучи электронщиком-маньяком, он из примитивнейших синтезаторов типа 'Полимуга' и Korg Polу 800 извлекал такие тембры, которые, казалось, эти инструменты не могут выдавать по определению.
В поиске подобных звуков Чернавский достиг известных высот еще в конце семидесятых. 'Когда появились первые синтезаторы, кому-то нужно было на них играть...' - вспоминает он. В музыкантских кругах передавалась из уст в уста легенда о клавишнике группы Boney М, который, оказавшись волею судеб на репетиционной базе 'Красных маков', не мог поверить собственным ушам, услышав, какой звук издает переделанный Чернавским немецкий синтезатор Vermona.
В залитом прорвавшейся канализацией подвале Чернавский умел так записывать эти утробные звуки на узкопленочный двухканальный STM, что даже спустя много лет западные профессионалы с многолетним стажем отказывались верить тому, что 'Банановые острова' записаны не на многоканальную технику.
'Я тогда не был ни звукорежиссером, ни звукооператором, - вспоминает Чернавский. - Просто я был фанатом студийной работы и к тому же много общался со звукоинженерами из 'Мелодии', которые в этом разбирались'.
Идея 'Банановых островов' вынашивалась Чернавским давно - еще со времен работы в 'Красных маках', где Юрий делал аранжировки для песен Владимира Матецкого. Затем идея перекочевала вместе с Чернавским в 'Динамик', однако, не найдя активной поддержки в лице Кузьмина, пустила свои глубокие корни уже в рядах 'Веселых ребят'.
Продюсером перехода Чернавского из 'Динамика' в 'Веселые ребята' выступил сам Матецкий. Распрощавшись с 'Удачным приобретением', он уже несколько лет сочинял песни для эстрадных исполнителей, но в голове у него давно вертелась идея записать альбом по типу 'Маневров' Алана Парсонса. В название этой работы Матецкому хотелось вынести имя автора, а не исполнителей, а в группу набрать самых разных инструменталистов.
Тащить в одиночку подобный проект Матецкому было затруднительно. Тут нужен был единомышленник, и прежде всего по аранжировкам. Кандидатуру на это место лучшую, чем Чернавский, придумать было сложно. Так возникла фирма с условным названием 'Чернавский-Матецкий'.
Первоначально планировалось создание двойного альбома, на котором первая часть должна была состоять из композиций Чернавского, а вторая - соответственно Матецкого.
'Старт проекта я взял на себя, - вспоминает Чернавский. - Там играли басист Cергей Рыжов и барабанщик Юрий Китаев, с которыми я работал еще в 'Красных маках' и в 'Динамике'. Матецкий выступал в роли продюсера. Он улаживал массу коммуникаций, что-то монтировал в студии и помогал работать над текстами'.
Поскольку мелодический рисунок большинства композиций был в основном готов, наибольшие проблемы у музыкантов возникали именно с текстами. По воспоминаниям участников записи темы рождались неожиданно, зачастую - путем коллективных усилий. Как гласит история, во время гастролей в городе Махачкале Чернавский, прогуливаясь вечером с музыкантами по местной набережной, предложил им подумать над песнями, связанными с экзотикой некоего бананового государства-острова. В итоге ключевое слово 'бананан' было придумано Сергеем Рыжовым прямо на ходу - в ответ на просьбу Чернавского найти рифму к слову 'банан'. Позднее Матецкий, сидя в гостях у Чернавского в его коммунальной квартире на Бауманской, изобрел хуковое выражение 'зебрус африканус', а затем вспомнил строчку из композиции Kraftwerk 'The Robots': Я твой слуга / Я твой работник', после чего самому Чернавскому пришла в голову мысль о сошедшем с ума роботе.
'Была совершена попытка поиска какого-то эзопова языка. Все-таки верилось, что все это можно вытащить на средства массовой информации, - вспоминает Матецкий. - Мы подолгу беседовали с Чернавским, могут ли существовать такие фразы, как 'зебрус африканус' и 'я робот, я сошел с ума'. Это явно не проходило на телевидении, что позднее подтвердила жизнь'.
Примечательно, что окончательные тексты были обнародованы Чернавским чуть ли не в самый последний момент. Но даже на финальной стадии записи в словах песен происходили определенные изменения. К примеру, изначально на мелодию 'Зебры' планировалось наложить текст 'Мальчика Бананана'.
Запись альбома стартовала осенью 82-го года на репетиционной базе 'Веселых ребят' в подвале ДК Свердлова. В этом полутемном субкультурном подземелье, заваленном концертным реквизитом, ящиками и прочим хламом, Чернавский на основе магнитофонов STM, усилителя Roland и концертной аппаратуры 'Веселых ребят' собрал мини-студию. В частности, со всей Москвы были добыты сразу несколько синтезаторов (роландовские 'Юпитер-4' и 'Юпитер-8', 'Полимуг', 'Минимуг'), из которых впоследствии выжимались именно те звуки, которые Чернавский считал единственно верными.
Работа над 'Банановыми островами' началась с пробной демо-записи, на которой Чернавский в два наложения (клавиши плюс саксофон) под ритм-бокс записал на магнитофон 'Нота' мелодии всех песен. Эта лента была незамедлительно выдана музыкантам 'Веселых ребят' для ознакомления.
Часть клавишных партий на альбоме сыграл сам Чернавский, часть - клавишник 'Веселых ребят' Александр Буйнов. На гитарах играли Игорь Гатауллин и Алексей Глызин, а ритмический каркас создавался силами тандема Китаев - Рыжов.
'Еще выступая в составе 'Динамика', мы почувствовали, как нам надоел рок-н-ролл, - рассказывает Юрий Китаев. - В тот момент настольными пластинками у нас были диски Police. Нам хотелось побольше новой волны, гэбриэловщины и шизофрении'.
Впоследствии изумительное качество записи альбома Чернавский любил объяснять не собственными звукорежиссерскими заслугами, а той великолепной формой, в которой находились Рыжов и Китаев.
'Они составляли одну из лучших ритм-секций страны и играли так слаженно, как никто другой, - считает Чернавский. - Это была идеальная пара - с точной подачей, безукоризненным ритмом и отличным звукоизвлечением'.
Китаев и Рыжов тратили на ежедневные репетиции не менее пяти часов. Они подолгу отстраивали инструменты и очень точно на них играли. Но еще больше времени уходило у самого Чернавского на запись огромного количества дублей. Из них выбирались лучшие куски и затем делался кропотливый монтаж. Весь пол в студии был усеян обрезками пленки, а стены были утыканы гвоздями, на которых висели куски пленок с наиболее удачными фрагментами композиций.
Очень скоро стало понятно, что подготовленные Чернавским композиции слишком продвинуты и крутоваты для эстрадноориентированных 'Веселых ребят'. Постепенно работа над альбомом превратилась в
