1987
Грязь моя такая неведомая, такая невинная
Скажите, что же сегодня по телевизору
А телевизор будешь смотреть козленочком станешь
На сколько хватит терпи, коза
Рожки сточатся капустки дадим
А пока рой копытцем канавку любить-то хочется
Злая она козла полюбишь, когда вода из берегов
пойдет кровью темной с пальцев, содранных струнами
У Русалочки из хвоста ножки сделала фея
Добра хотела злою ведьмой оказалась
Да неужто на всю жизнь — спросите лекаря ночного случайного
Как так и будильник вроде вовремя звонит
Полночь, а стрелки врозь — не сойтись им никак
По самый шиворот ворох шуршит бумаги клочьями
По чистому писанных, не между строк да наискось
Сверху красным карандашом
Авансом получи сполна — хорош задаток?
Птица райская с картошкою жареной
Крылья — твои, взамен на рога.
октябрь 1987
Синим мячиком с горы прочь голова
Разбуди фонарем в глаза безумные
Хлебной крошкой под простыней играет память
Затянет окна лед к концу месяца — к концу октября
Под рок-н-роллов пляс на крышке погреба
Встань в рань пора-та страдная. Спи, брат
Сегодня наша полка вагонная да степи длинные
Заморские страны, пляжи из цветного бисера —
Развесь уши хоть раз
Еще раз туда едем, надев кожаный ремешок на голову
Вернемся за-полночь по снегу грязному чистыми ногами
Босыми по зеленым горлышкам бутылок
Смотри, поранишься! Перевяжу кожаным ремешком твои глаза
Это не стекло, из этом наши бусы, твоя вера
Моя покатилась по асфальту год назад в этот день
Не ты ли ее подобрал, когда она сверкнула на солнце
Один день было солнце — GOOD DAY, SUNSHINE!
На голову горюшко теплой шапочкой
Почем теперь сказочки? По жизни да разуму
Хочешь покупай недорого, любовь — цена красная
По сухой пыли ползу пчелкой бескрылой к маме
Пойдем со мной, девка? заплачу 25? Нет? Сколько?
Да она сумасшедшая, слышите, песенку поет
Харе Кришна, Харе Кришна, Харе Кришна, Харе Харе
Харе Рама…
Видишь, как оно, солнышко-то любить?
Рельсы косыми струнами скрещиваются
Сколько же нас, и все туда?
Не подходи ко мне я заразная, грязная
Я тряпочкой рот прикрою от греха
Махни рукой развеешь дым моих вонючих папирос,
Что глаза так ест, пока еще не до слез
Напьюсь городом чужим с утра
Спи, брат, нету хлеба. Ну ты попробуй уснуть
Вспомни, как мы ловили стрекоз
Там, у реки, вчера
Мы туда вернемся через год
Когда будет солнце.
октябрь 1987
Я голову несу на пять корявых кольев
Я крепость возвожу из старых липких карт
Крестьянкой крепостной в края крапивных кровель
По хрупкому хребту, что кренится назад
Сбивая руки в кровь о камень, край и угол,
Заплаты на лице я скрою под чадрой
Границу перейду страны вороньих пугал
Укрыться упрощу за Лысою горой
Кроя крамольный крик кривой кровавой кромкой
В горячий грешный год, грядущему грозя
В поту пытаясь встать, чтоб испытать потомков
Положено молчать скользя, ползя — Нельзя
Светящихся святых, схвативших свист затвора,
Свалившихся под свод сомнительных свобод
Вас сварит на свечах свиней свирепых свора,
Что с воплями с верхов по-свойски сваи бьет
Тщеславный чуткий червь, чирикающий числа
Чеканит черный час чужих очередей
В чугунных черепах отчаянный нечистый
Считает рычаги начальственных речей
Периметры портов пиратов принимают
Под парой парусов по праву приютить
Порушив парапет, паркеты попирают
Потребовавшие не оправдав, простить
Страданий стадный стон застреманной столицы,
Старушечьих стихов расстроенной струной
Стирает в сотый раз нестертые страницы
Стараньем стукачей, строчащих за стеной
Молчащий миллион немыслимых фамилий
Мелодия молитв, просмоленных молвой
Малиновый мелок на молот заменили
Неровный рвущий рев на равнодушный вой
Контейнеры костей стекают под откосы
Все костыли в костры, кастетом на контакт
Прочтенное письмо порви на папиросы
Фантасмагорий фон под фанатизма факт
