продажный полицейский, я вынес бы ему самый суровый приговор.
Ким пожал плечами.
— Я был уверен, что ты так ответишь, но меня просили передать тебе это предложение.
— Скажи, что я останусь в городе. И буду готовиться к встрече с ними, — сказал Чантри.
— Нет, это будет не сам Бен Карри, — продолжал размышлять Ким. — Скорее всего, Молина, или Перрин, или кто-нибудь из новеньких. Ходят слухи, что у Бена появился новый человек, специально подготовленный для таких дел.
— У тебя есть приятели в этой банде?
Поколебавшись, Бака пожал плечами.
— Не могу сказать, что есть. Ты же знаешь, я никогда не был ни в каких бандах. Работал в одиночку. Я знаю некоторых из них — неплохие ребята, иначе бы не просуществовали вместе так долго. Ходят слухи, что старик потихоньку сдает и среди ребят начинаются волнения.
— Спасибо. И если что услышишь, дай мне знать.
Бака покачал головой.
— С тех пор как я нацепил этот значок, я слышу очень немного. И все же, — добавил он, — я мог бы положить его в карман и сгонять в Денвер. Там, на Ларример-стрит, чего только не услышишь.
— Давай, Ким. Вот возьми. — Чантри вытащил из кармана пару золотых монет. — Я не ношу с собой много. И сообщи, если что удастся услышать. — Помолчав, он продолжил: — Ким, Тайрел Сэкетт работает над этим вместе со мной. Думаю, весной нас ожидает много чего интересного. Неприятности могут произойти в любом месте: при отправке золота, при выплате зарплаты, а есть еще банк, к которому не очень трудно подобраться. По крайней мере, так кажется. Бандиты сидели тихо всю зиму, думаю, они ищут сейчас кусок пожирнее.
Ким Бака вышел на улицу. Ну что ж! Денвер так Денвер, все оплачено, есть деньги на карманные расходы!
Тайн вообще существует мало. Кто-то всегда говорит, и кто-то всегда случает. Большинство западных преступников были людьми известными, и когда они появлялись в каком-нибудь месте, их сразу замечали. Потому что какие бы приказы они ни получали, всегда находился кто-то, кому нужно было повидаться со своей подружкой или пропустить в баре стаканчик со старыми друзьями.
Не в первый раз он порадовался, что закон больше не преследует его. Он видел, что происходит. Видел, как Чантри и Сэкетт сравнивали свои наблюдения, и, если так работали они, так же могли работать и другие полицейские, в таком случае от закона трудно укрыться.
Он должен быть очень, очень осторожен. Бен Карри, по крайней мере так говорят, не хочет никаких убийств во время ограблений, но это его общая линия, а если его станут преследовать, он, не задумываясь, откроет огонь.
Бака знал об операциях Бена Карри по слухам, которые просачивались то здесь, то там. Он не задумывался, имеют ли все эти преступления что-либо общее между собой, до тех пор, пока Борден Чантри не показал ему вырезки из газет, объявления о розыске и письма от начальников полиции других городов. Да, все эти преступления совершены по одному образцу, а это уже след — ведь следы остаются не только на земле. От модели поведения избавиться очень трудно, в напряженные моменты человек вновь обращается к ней.
Преступник может считать, что в данное время он одержал победу, но всегда найдется кто-то — вроде Чантри или Сэкетта, — кто уже идет по его следу.
Слабостью Бака всегда были лошади, лучшие, чем он мог позволить себе купить. Он любил их за скорость, за красоту и просто за то, что они есть. В свое время ему удалось украсть несколько лучших лошадей на Западе. Но беда в том, что таких лошадей все хорошо знают.
Чантри взял его с собой на свое старое ранчо и указал на великолепного гнедого мерина.
У Кима перехватило дыхание, когда он увидел коня. Красавец!
— Владельца этого коня, — сказал Чантри, — я отправил в тюрьму. Ему придется просидеть там двадцать лет, если, конечно, он столько протянет, а поскольку он человек больной, никто в это не верит. Я спросил, что делать с его имуществом. «Мои револьверы, лассо и седло подержи у себя, — сказал он мне. — Я никогда не продавал свое седло и сейчас не стану». — «А что делать с конем?» — «Это самый лучший конь из всех, что у меня были. Не хочу, чтобы он попал в плохие руки», — ответил он мне. Я понял, — продолжал Чантри, — что он чувствует, и сказал ему, что у меня есть парень, который любит лошадей, он будет заботиться о его коне, пока тот не умрет. Он спросил у меня, кто это, и я ответил ему, что — Ким Бака. Он расхохотался, Ким, расхохотался от всей души и сказал: «Ким? Черт побери! Конечно, я напишу ему расписку о продаже. Бьюсь об заклад, это первая расписка, которую получает Ким, и первая лошадь, которую владелец добровольно отдает ему!»
— Ты хочешь сказать, что он отдал этого коня мне?
— Конечно. Вот, возьми расписку. Но только, Ким…
— Да, сэр?
— Когда будешь ездить на этом коне, бери ее с собой. Видя тебя на хорошей лошади, служители закона почему-то всегда начинают задавать вопросы.
Ким поймал мерина и оседлал его. На противоположном конце пастбища обособленной группой, будто закадычные друзья, паслись пять превосходных лошадей.
— Кто-то из них? — спросил Ким, заранее зная ответ.
— Да, стоит и ждет, пока его оседлает тот, кому нужны свежие кони, чтобы уйти от погони.
Они с Чантри вышли из загона. Чантри проводил его до выезда из города.
— Добираться до Денвера придется несколько дней, — сказал Ким.
— А ты поезжай на поезде. Твоего коня поставят в вагон для скота, а если такого не будет, поедет в багажном.
— И почему мне это не пришло в голову? Никак не могу привыкнуть к поездам, железным дорогам и всем прочим штучкам. — Он развернул коня и двинулся вперед. — Увидимся через неделю.
Борден Чантри, сидя на своей лошади, наблюдал, как Ким удаляется прочь. Голубое небо было чистым и прозрачным, утренняя свежесть разливалась в воздухе. С невысокого холма, сидя верхом на лошади, он видел далеко на западе вершины Испанских гор. Когда-нибудь он снова проедет по этим прекрасным местам. Чуть ближе он заметил койота, который трусил вслед за стайкой антилоп.
Если в этом стаде нет больных или старых животных, койот только напрасно потеряет время.
Никакой волк или койот не может поймать бегущую антилопу, и несколько раз Чантри своими глазами видел, как антилопа убегала от самых быстрых гончих собак.
Он не заметил в этом стаде малышей, но несколько антилоп, по всей видимости, вскоре собирались принести потомство, и, видимо, поэтому койоты следовали за стадом, выжидая, когда беспомощные самки не смогут сопротивляться.
Чантри смотрел вокруг, упиваясь видом раскинувшегося перед ним простора. Бесс хочет лишить его всего этого. Он любит ее, но сможет ли он расстаться со всем этим? Она не понимает, в какое положение его ставит. Она всегда видела его сильным, властным человеком — сначала владельцем ранчо, потом начальником городской полиции и шерифом. А каким он предстанет перед ней на Востоке?
Чантри медленно направил свою лошадь вниз по склону. Ким Бака, конечно, прав. Ему следует уделить больше внимания фальшивым деньгам. Вот уже много лет это один из самых распространенных и при этом сравнительно безопасных видов преступлений на Западе. Проходили месяцы, а то и годы, прежде чем фальшивая банкнота попадала в банк, где определяли, что она фальшивая, и по округу ходило много таких банкнот. И он, и Бака были уверены, что источник их находится очень близко.
Но сначала ему нужно подготовиться к возможному ограблению. Он собирался предупредить весь город и выбрать себе помощников на случай всяких неожиданностей. Если Бену Карри понадобился городской банк, ему придется за него побороться.
А этот новый человек, о котором упомянул Бака? Что он собой представляет? Кто он?
Но кем бы он ни был, следует готовиться к перестрелке, если только он, Чантри, не придумает что- нибудь особенное.
Ему не хотелось ни убивать, ни видеть кого-либо убитым, но, возможно, у него просто не будет выбора.
