О колонизации никто не думал. В этой ошеломляющей крысиной гонке за богатством, в яростной всепожирающей борьбе за лакомый кусок, который нужно было ухватить раньше других, о колонизации и речи не шло. Это была фантастическая по масштабу, жесточайшая битва за богатства, самый свирепый вал жадности, который когда-либо проносился над континентом, и ему не было видно конца. Да его и не могло быть, по крайней мере до тех пор, пока земля, изнасилованная и ограбленная людьми, живущими только сегодняшним днем и не задумывающимися о дне завтрашнем, не превратится в пустыню.
Великолепие и красота Блэк-Хилс не привлекали никого. Сюда шли за золотом, шли, чтобы взять это золото и уйти. Один из участников, выражая чувства и мысли всех, в 1877 году писал в своем дневнике: «Моя цель — сделать деньги, разбогатеть; никто не пришел сюда просто так, для удовольствия».
Илэм Брукс и Арон Старк были хорошими, основательными людьми, но они никогда не смогли бы разбогатеть. Такие люди всегда обречены на тяжелейшую борьбу за выживание. У них всегда большие семьи, и они черпают в них свою силу. У них всегда много высоких и здоровых сыновей и дочерей, у которых тоже будет много сыновей. Они обладают огромной жизненной силой, и из их рода выйдет много прекрасных людей, которыми будет гордиться страна, их породившая.
Достаточно четко представляя себе, что ждет его на новых землях, Мэт Бардуль размышлял о будущем. Он понимал, что скитания уже не для него. Запад являл собой огромное поле деятельности, которое требовало знаний, умения видеть и осмыслять увиденное. Вспоминая золото волос и синеву глаз Жакин Койл, Мэт понял, что пришло его время остановиться, обустроиться и вести достойную жизнь.
Он мысленно перебирал людей, с которыми ему предстояло двинуться в путь. Относительно Брукса и Старка никаких сомнений быть не могло. Это хорошие, сильные, надежные люди. У Койла, хотя он и был продуктом цивилизации, задатки пионера тоже имелись.
Были и другие, понять которых не составляло труда. Длинный и худой Айри Джексон, грузный Лют Харлис, с голосом, подобным реву пароходного гудка, и выпученными глазами, Ларсон, огромный, медлительный швед, и еврей Рабин Кляйн. Неплохие ребята, и, несомненно, таких было немало.
Пирсона он знал очень хорошо, однако от окончательного мнения пока воздерживался — его знания могли устареть и не соответствовать действительности. Еще ни разу Мэт не встречал на границе военного, который впечатлял бы его своими личными качествами, даже в военной сфере. Воспитанные в традициях и ритуалах, ограниченные жесткими рамками команд и приказов, душивших всякую инициативу, они подобны мельнице, которая мелет качественно, но очень медленно. Почти всегда к моменту окончания их работы надобность в муке уже отпадала. Разгром Феттермана полностью соответствовал такому положению вещей. На его глазах командовать отрядом было поручено полковнику Феттерману, как старшему по чину, а не майору Пауэллу, опытному, хорошо знающему индейцев военному. Феттерман, презирающий военные качества индейцев, стал преследовать их разгромленные отряды, перевалив хребет. И оказался в ловушке, потерял весь отряд. Из всего отряда только два человека показали настоящее умение воевать — их нашли окруженными пятнами крови, оставленными павшими врагами. И это были гражданские лица, проводники.
Такой факт был не единственным. Белые, осевшие в этих горных долинах и ущельях, жили среди индейцев, большей частью поддерживая с ними мир, вместе охотились, но, если дело доходило до войны, сражались и, как правило, побеждали. Пирсон — солдат до мозга костей, ограниченный, эгоистичный, не лучше, но и не хуже других военных.
Немец, о котором говорил Харди, невысокий, краснощекий толстяк с коротко остриженными белобрысыми волосами и моржовыми усами такого же цвета, сидел перед своей палаткой. Фургоны его были что надо, а упряжки еще лучше. После длительного торга Мэт взял два фургона, Харди — один, а Мерфи, несмотря на страстное желание ничем не обременять себя, забрал четвертый.
В последние два дня Мэт дважды встречал Жакин Койл, но не имел возможности с ней заговорить. И оба раза рядом с ней был Клайв Масси.
Собираясь в путь, Мэт даром времени не терял. Решение было принято, и, быстро закупив необходимое снаряжение, он выехал на место сбора в компании с нанятым им Биллом Шеддом.
На следующий день после собрания на Шермон-стрит к Мэту подошел парень.
— Видел вас на собрании. Свой фургон я продул в покер, но Койл сказал, если я устроюсь погонщиком, он возьмет меня в караван.
Мэту парень пришелся по душе. Это был неуклюжий великан с добрым лицом и с виду так же силен, как быки, погонщиком которых он собирался стать.
— Ладно, беру тебя. Винтовка есть?
— Конечно. Винтовка, револьвер и упряжь для верховой лошади.
— Тип винтовки?
— Винчестер-44.
— Идет. У меня такой же, так что о боеприпасах не беспокойся.
Мэт достал из кармана две золотые монеты и положил их на ладонь Билла.
— Это чтобы продержаться до отправления, но будь на месте вовремя. Договорились?
На следующее утро на место встречи прибыло сорок фургонов, большинство из них приехало ночью. Они были заполнены имуществом, инструментами и вооруженными людьми. Это был грубый, тертый жизнью народ, стойкий в бою. Мэт бродил среди фургонов, приглядываясь. Он сразу заметил, что вооруженных людей больше всего возле фургонов Дина, Бэта Хэммера и им подобных. В каждом из этих фургонов ехало по два лишних человека, и были они, сразу видно, крепкими ребятами.
— Мерфи, — задумчиво протянул Мэт, — смотри, у нас на троих четыре фургона и всего по человеку на фургон, включая Шедда. А в фургоне Дина, кроме него, еще двое молодцов, а сам фургон загружен слабо. У Хэммера и Хэтчера в фургонах тоже еще по двое. Сдается мне, что у них многовато ребят и маловато припасов и снаряжения.
Мерфи кивнул, поднял ногу в тяжелом сапоге и поставил ее на правило фургона. Ничего не сказав, он скосил глаза в направлении фургона, принадлежащего Дину. Лицо его приняло задумчивое выражение.
Ресторан в «IXL», в который заглянул Мэт в понедельник вечером, был переполнен, и ему пришлось потолкаться, чтобы отыскать местечко. Вскоре его внимание привлек столик, за которым сидели Брайен Койл вместе с Клайвом Масси и Жакин. Четвертое место оставалось свободным. Койл узнал Мэта, встал и жестом пригласил присоединиться.
— Садитесь, садитесь, молодой человек! Если уж мы едем вместе, мы должны познакомиться! Моя дочь, Жакин, и мистер Масси, вы его знаете, — представил он своих спутников. — Жакин, познакомься с Мэтом Бардулем.
Мэт поклонился и, не сводя глаз с Жакин, сел, снял черную шляпу и сунул ее под свой стул. Жакин, подняв чашку и прикрывшись ею, исподтишка разглядывала его с любопытством и легким удивлением.
В девушке с первого взгляда была видна порода, красивая внешность и изящество гармонично, как у кентуккийской чистокровки, сочетались в ней с утонченностью натуры. Ее прекрасное лицо на фоне золотых волос привело его в трепет, и он никак не мог отвести взгляд от локона, нежно ласкающего ее снежно-белую шею, подобно языку пламени пылающего костра.
— Вы бывали в Биг-Хорн? — спросил Койл, с интересом рассматривая Мэта.
— Приходилось. Несколько лет назад во время войны с индейцами.
— Знаете сиу?
Мэт пожал плечами.
— Более или менее. Из всех белых их хорошо знал, пожалуй, только Джим Бридж, но Филлипс и Мерфи Бизон имеют о них достаточно полное представление.
— Будут у нас с ними неприятности?
— Наверняка. — Мэт намазал маслом кусок хлеба. — Они не станут атаковать такой большой караван, как наш, хотя и это не исключено. Скорее всего, будут нападать на отбившихся или постараются угнать наш скот. Большинство великих вождей сиу и шайенов сейчас в резервациях или в бегах, а их государственные деятели, такие, как Красное Облако, Пятнистый Хвост или Джон Трава, стоят за мир.
— Государственные деятели! — ухмыльнулся Масси, глядя черными глазами на Мэта. — Не очень-то подходящее определение для дикарей, вам не кажется?
— Это вполне подходящий термин для некоторых из них, в особенности для тех, о которых я упомянул.
