Аксенов Даниил Павлович
Арес-2
Глава 1
Серым пасмурным вечером к огромному замку ан-Мерея, гордо возвышающемуся на холме, подъехали два всадника. Один из них, совсем юный рыжеволосый парнишка, был одет в добротный темно-синий плащ, а другой, молодой мужчина с каштановыми волосами, выбивающимися из-под крепкого железного шлема, являлся обладателем странной белой накидки, закрывающей не только тело, но и руки. Такие накидки носят воины в полном боевом облачении, чтобы казаться скромными и скрывать доспехи баснословной стоимости. Но, как поговаривали, некоторые из воителей использовали накидки по другому назначению: чтобы люди думали, что им есть, что скрывать.
Однако наш герой относился именно к первой категории. Если бы кто-нибудь дерзнул сорвать с него белую ткань, то увидел бы отличный пластинчатый доспех, доставшийся от щедрот барона ан-Орреант. Вместе с прочным копьем, замечательным мечом и другими атрибутами профессионального рыцаря.
До входа в замок оставалось совсем чуть-чуть. Уже можно было разглядеть грубые коричневые доски ворот, плотно подогнанные друг к другу и скрепленные железными скобами, тронутыми ржавчиной. Ворота были прикрыты, но не заперты и, судя по голосам, раздающимся из-за них, там находилась большая группа встречающих. Но это нисколько не смущало всадников, судя по непринужденной беседе, которую они вели.
— Господин, — говорил паренек, обращаясь к молодому воину, — так правду говорят, что графиня Ласана очень красивая? Что все мужчины влюбляются в нее с первого взгляда?
— Не знаю как насчет влюбляются, — степенно отвечал всадник в белой накидке, — но глядя на весь этот ажиотаж с турниром, я могу предположить, что мужчины к ней хорошо относятся.
— Ну, а если она не такая красивая? Вдруг слухи врут? — продолжал допытываться рыжеволосый юноша.
— Если она не красивая, то к ней хорошо относятся женщины. Тут все просто, Рикста, — воин извлек копье, прикрепленное на седле, и уверенно постучал в ворота тупым концом.
Раздался глухой звук, а разговор за крепостной стеной стих. Приезжий выждал пару секунд и хотел было опять начать стучать, но его опередили.
— Кто там? — раздался голос и створка ворот чуть приоткрылась.
— Меня зовут Ролт ан-Орреант, — важно ответил воин. — Я прибыл на турнир.
Створка открылась полностью. За ней обнаружилась троица стражников, одетых в блестящие кольчуги очень хорошего качества.
— Ваша милость — сын графа? — спросил один из них, высокий и с длинной бородой с проседью, почти достигающей пояса.
— Нет, сын барона, — ответил воин.
На лице стражника мелькнуло едва заметное разочарование.
— Старший сын? — с надеждой спросил он.
— Лучший, — последовал ответ.
Разочарование стало отчетливей, но стражник справился с собой.
— Я — десятник Рекпа, ваша милость, — сообщил он. — В связи с большим количеством участников турнира, мы вынуждены уведомить каждого, что замок не в состоянии предоставить привычный комфорт всем, за что ее сиятельство графиня извиняется, но…
Воин нетерпеливо кивнул. Он уже ознакомился с политикой Ласаны. Желающих было действительно много, поэтому графиня решила их сортировать. Очень практичный подход. Старшие сыновья графов и те, кто стоит выше их на социальной лестнице, селились в наиболее роскошных комнатах замка. Им дозволялось взять с собой до пяти слуг. Младшие сыновья графов и старшие баронов располагались в комнатах поплоше и сопровождающих у них было меньше. Все остальные ограничивались лишь одним слугой, а их апартаменты… ну, воину очень хотелось надеяться, что никто не станет выселять кур из привычного им помещения, чтобы разместить вновь прибывшего. Поэтому он оставил двух сопровождающих в лице дружинников Нарпа и Пестера в ближайшей деревне и прибыл лишь с одним слугой.
— Я знаю об этом, десятник, — сказал воин.
— Добро пожаловать, ваша милость! — стражник, поднатужась, широко открыл створку ворот. — Вы найдете господина дворецкого в донжоне. Он разместит вас.
Виктор Антипов, а воином в белой накидке был именно он, вступил на территорию замка. Его обуревали странные чувства. С одной стороны — трепещущее предвкушение нового, неизведанного, с другой — рациональное желание побыстрее расправиться со всем этим делом, а с третьей — банальное опасение, что ничего не получится. Если перенестись мысленно на три дня назад, когда закончилось почти двухмесячное экспресс-обучение, измотавшее Виктора, которое, к тому же, было подкреплено очередным штурмом соседского замка, то можно будет увидеть любопытную сцену прощания Антипова с бароном Алькертом и другими лицами.
Итак, три дня назад Виктор покидал невольно ставший ему родным замок ан-Орреант. Его провожали отец Ролта Кушарь, менестрель Нартел, сам господин барон и многие другие заинтересованные лица.
— Береги честь рода, — говорил Алькерт, внимательно глядя на человека, которого он недавно усыновил, разрешив непростую моральную дилемму. — Помни о том, чтобы не опозорить меня!
— Конечно, ваша милость, — кивал головой Виктор. — Все будет в лучшем виде. Комар носа не подточит.
Барон хмурился. Он частенько не понимал смысла витиеватых выражений Ролта, бывшего лесоруба, а теперь — полноправного дворянина. Вообще же, господин ан-Орреант разрывался между двумя противоречивыми желаниями. Ему хотелось обрести хоть какой-то шанс на то, чтобы выиграть турнир в соседнем графстве, и совсем не нравилось отправлять туда выскочку Ролта, человека, обладающего способностью к быстрому обучению воинским умениям. Правда, когда выяснилось, что означенный лесоруб принадлежит к неизвестному дворянскому роду, с плеч барона упала тяжесть. Он твердо решил отправить Ролта на турнир. Уж очень Алькерту хотелось заполучить графство, для чего он был готов схватиться за соломинку и выставить против знаменитых бойцов темную лошадку. Барон начал действовать. Прежде всего, он категорически запретил Ролту рассказывать о своем дворянстве, опасаясь, что слишком многие заподозрили, что барон использовал маре-н-мар. Да и привлекать внимание к странному феномену нахождения дворянина в теле крестьянина очень не хотелось. Поэтому Алькерт задал себе простой вопрос: как можно выставить на дворянском турнире безродного лесоруба? Единственный ответ был быстро найден — усыновление. Вообще же, усыновление в королевстве, находящимся под влиянием бога виноделия Зентела, с точки зрения Виктора, было сходно с таковым во многих странах Земли. Потомственные дворяне имели возможность усыновлять кого угодно даже при живых родителях, но для передачи права наследования требовалось разрешение сюзерена. Поэтому барон просто прибавил еще одного 'ребенка' к двум уже усыновленным им.
По замку сразу же поползли слухи о том, что лесоруб на самом деле — родной сын барона, рожденный от крестьянки. Однако Кушарь, настоящий отец Ролта, с помощью своих кулаков сумел подавить подобные слухи в зародыше. Среди простого люда воцарилось недоумение, но, как это часто бывает, власть предержащих оно не волновало.
— Несмотря на твои тренировки и некоторый опыт, на турнире ты будешь не самый сильный, — говорил барон. — Добрая половина участников окажется лучше тебя.
Виктор отлично понимал это, а заодно догадывался, почему его все-таки отряжают на турнир. По двум причинам. Во-первых, Алькерт надеялся на помощь его покровителя, Ареса. А во-вторых, верно оценивал личность самого Ролта. Тот славился нестандартными подходами к решению проблем. Поэтому барон
