Вскоре Сергея отправили в школу разведчиков. Он мечтал вернуться в свой взвод, переписывался с младшим лейтенантом Ефремовым. Но за несколько дней до окончания школы вызвали сержанта Матыжонка в штаб и сообщили, что приказом командования он переводится на новое место службы.
Словно большое горе свалилось на Сергея.
— Поедете в шестьдесят четвертую стрелковую, — сказал начальник школы. — Боевая, закаленная. Еще в прошлом году, в дни Смоленского сражения, на весь фронт прогремела ее слава.
До своей новой части Сергей добрался к вечеру последнего дня 1942 года. Штаб дивизии располагался более чем за сто километров от линии фронта. Сергей только успел сдать документы, как его вызвали к начальнику разведки дивизии капитану Березовскому.
Суетливый, чем-то очень занятый, капитан хмурился, перебирал бумаги на столе, что-то искал. Механически взяв пакет, который ему принесли, он вскрыл его и, не глядя на сержанта, углубился в чтение.
— Так, — произнес он. — Сержант Матыжонок… С отличием закончил школу разведчиков… Написали о вас неплохо. Интересно, как покажете себя в деле… Сколько вам лет?
— Девятнадцать.
— Маловато… Дела предстоят серьезные… Ну, ничего, посмотрим. Взвод Коровина расположился там> — капитан показал на один из жилых домов, видневшихся из окна. — Примите отделение, а там видно будет…
— Слушаюсь, товарищ капитан!
Солдат, который сопровождал Сергея, рассказал, что капитан Березовский приехал в дивизию недавно, а командира взвода разведки, лейтенанта Коровина, солдаты прозвали Тигром… Не успел Сергей спросить, почему так называют командира взвода, они уже подошли к крыльцу, на котором стоял высокий командир с орденом Красной Звезды на гимнастерке.
— Лейтенант Коровин, — представился командир. — Сержант Матыжонок?
— Так точно.
— Как раз к празднику прибыл. Ну, проходи.
В центре стола стояла небольшая пушистая елочка, отливающая нежной синевой хвои. На ней было несколько флажков, фонариков, комочков ваты. Солдаты украшали елочку, осторожно двигаясь вокруг деревца, неожиданно выросшего среди топчанов, скатанных шинелей, ящиков, накрытых брезентом, проводов и грязных портянок, висевших на веревке над плитой.
Лейтенант ни о чем не расспрашивал Сергея Матыжонка: наверное, начальник разведки дивизии рассказал о нем по телефону. Как только сержант снял шинель, Коровин приказал отделению Сухарева построиться. Он так и сказал «отделению Сухарева» — назвал фамилию командира, которого уже не было в живых, и, чуть запнувшись на слове, не стал поправляться. Солдаты неохотно оторвались от своего занятия и построились в проходе между топчанами. С любопытством смотрели они на своего нового командира.
. — Иван Кочетков! — представил лейтенант правофлангового солдата с добродушным круглым лицом.
— Кочетков — это я, — сказал солдат и сделал шаг вперед.
— Снайпер эфира, — указал на Кочеткова командир взвода. — Кислицын!
— Есть! — откликнулся солдат.
— Молодой, но подает надежды. Филюшкин!
Из строя вышел худощавый солдат, четко повернулся кругом, вытянул узкое лисье лицо и часто заморгал белесоватыми ресницами. На лицах стоявших в строю появились улыбки.
— Разведчик Эрнст Филюшкин, — сказал лейтенант. — Хорошо знает немецкий язык. Чеботарев!
— Есть! — поспешно откликнулся один из разведчиков.
— Хороший разведчик, меткий стрелок.
— Расписал лейтенант, — самодовольно улыбнулся солдат.
— Рогачев!
— Я!
— Рогачев недавно в нашем взводе, но уже геройски проявил себя. Правильно ведет наблюдение, умеет обобщать факты. Отличился недавно в боевом поиске. Становись в строй!
— Есть, — сказал Рогачев.
— Таковы пока ваши силы, сержант. С остальными сами познакомитесь. Разойдись!
На улице давно стемнело — наступила новогодняя ночь. За столом сидели солдаты и чокались железными кружками. Играла гармошка, пели и плясали разведчики. Сергей Матыжонок недолго принимал участие в общем веселье. Выпив немного разведенного спирта, сержант поговорил с солдатами и, сославшись на усталость, прилег на топчан. Дважды к нему с кружкой в руке подходил Филюшкин, требовал «опрокинуть еще одну».
У стола шумели. Сергей тщетно старался забыться. Не пьяные, хвастливые голоса мешали ему, в глазах стояли образы дорогих товарищей. К ним уже не вернешься, не придешь, хоть родной 863-й полк был не так уж далеко. Вспомнилось утро, когда он отъезжал в школу разведчиков. Ожидая машину, Сергей говорил Ефремову о близкой победе, о втором фронте, который, наверное, вот-вот откроют союзники, что всю жизнь разведчиком он быть не собирается и, наверное, бесполезной будет учеба.
— Много еще фронтовых дорог придется пройти нам с тобой, — сказал Ефремов. — Война будет трудной до самого конца. Потом поймешь, что правильно решило командование послать на учебу в это трудное время тысячи фронтовиков. А насчет будущего… Хочу, чтобы ты всегда был в передовой цепи. Наша партия идет вперед по неизведанному пути, и ей очень нужны разведчики.
Помахал на прощанье дорогой, суровый с виду человек, повернулся и зашагал к землянкам. Расстались…
Трудно будет без Ефремова на новом месте, в новой, непривычной обстановке… Откуда-то пришла мысль, что взвод лейтенанта Коровина не готов к выполнению боевых задач, но Сергей отогнал ее: не мог плохо думать о человеке, на груди которого блестел орден.
И все-таки на другой день Сергей решил сказать командиру взвода правду. В школе сержанту постоянно напоминали, что разведчик в любой обстановке должен чувствовать себя разведчиком. Знакомясь с бойцами, сержант вел поиск — очень важный и ответственный, результатом которого был вывод: во взводе, упоенном какими-то успехами в прошлом, не было дисциплины.
В пасмурный день пробирались по лесу два человека. Это были Сергей Матыжонок и Иван Кочетков. С каждым шагом все дальше отдалялись они от своей воинской части, от линии фронта.
Прошло уже более двух суток с тех пор, как разведгруппа перешла передний край обороны противника. В тыл врага вышло семеро, в живых осталось двое. Боевой приказ, который дали разведчикам, не был выполнен.
Безмолвие заснеженного леса окружало разведчиков. Идти было трудно. Ноги глубоко проваливались в подтаявший снег. Кончилось продовольствие. К вечеру разведчики подошли к хутору Выселки — конечной точке заданного маршрута. У большой сосны Кочетков остановился.
— Кажется, все, — сказал он, через силу улыбнувшись. — Не могу больше…
— Отдохни, Ваня, — предложил сержант. — А потом пойдем. Надо добраться до домов.
Идти вперед — в этом был единственный выход из создавшегося положения. Прислонился спиной к дереву и сразу же заснул Кочетков. Сергей Матыжонок лег на снег, закрыл глаза.
…Три дня назад их было семеро. Семеро бесстрашных, зорких, готовых на опасное дело — сержант тогда не сомневался в этом. Последний день на передовой, кажущиеся бесконечными часы наблюдений… И боевой приказ командования, коротко переданный лейтенантом Коровиным:
— По имеющимся сведениям, гитлеровцы готовятся к крупной перегруппировке своих сил. Командир дивизии приказал произвести разведку в тылу противника, выяснить намерения вражеского командования. Все данные будем передавать по радио. Слушайте маршрут и порядок движения…
За несколько часов до начала операции прибыл на передовую начальник дивизионной разведки капитан Березовский.
Еще было время рассказать о том, что начинало серьезно беспокоить сержанта.
