Ты ль меня, я ль тебя извела.
Ты ль меня, я ль тебя из кувшина,
Ты ль меня, я ль тебя из ведра...
Небылица первая
Это еще что, мужики! Это всё ништо. Нехуть, по нашему.
Был у меня друг, всем другам друг. Лось. Шкаф. Амбал. В плечах метр, руки – жердины, ладонь с твою голову. Даст в лоб – пятки отскочат. В автобус лезет – с другого конца пятеро выскакивают. А добрый!.. Воду вози – не пикнет. А дурной!.. Будто прикидывался. Хохотальник до ушей разинет – не заткнешь. И всё: чаво да чаво? Чаво да чаво? Ты ему: ничаво. А он опять: чаво ничаво?
Разденется – весь наколотый. Тут тебе и Ленин, тут тебе и русалка, и орел c якорем, и 'Вася', и 'Кланя', а на груди машина выколота, полуторка, и буквами под ней крупно, чтоб не спутали: 'ПОЛУТОРКА'. И прозвище ему за то было: Полуторка. Полуторка – и всё тут.
Ну и потеха с ним, мужики, ой, потеха!..
Зовут меня ребята:
– Иди к Полуторке, про собаку спроси.
– Про какую еще собаку?
– А про такую. Спроси – узнаешь.
– Да чего спрашивать?
– Спроси так: ты, говорят, Васёк, с собакой?
Я и пошел.
А он стоит у станка, перегнулся в три погибели, жердинами своими шурует, микроны ловит. Расточник – каких поискать!
– Здорово, Васёк!
– Здорово, Володя!
– Ты, говорят, Васёк, с собакой?
Станок вырубил, разогнулся, застонал, запел, будто над люлькой:
– Володя! Щеночек у меня! Маинький! Лаить! Зубки воcтрые!.. Через порог не могить, не, никак ему через порог... А Кланька-то ногой его, ногой!.. Что ж ты, сука толстозадая, младенчика пхаишь? Он жа маинький! Выкидай, говорит, из дому. Кого?! Его! Да я первее тебя выкину. Он у меня, Володя, лаить. Зубки вострые! Утром встану– лужи подтираю. Лужа – блюдечко. Я ему: ты ссы давай, не боись, мне подтереть – одна радость. А она – ногой! Эх, ты, говорю, дура без понятиев...
– Ну, ладно, Васёк, я пошёл.
– Бывай, Володя.
И опять перегнулся, микроны давай ловить.
Я – к Кольке:
– Иди к Полуторке, спроси про собаку.
– А чего спрашивать?
– Спроси так: ты, никак, Васёк, с собакой?
Он и пошел. А мы за углом хоронимся.
– Здорово, Васёк.
– Здорово, Николай.
– Ты, никак, Васёк, с собакой?
Станок вырубил и опять – запел, запричитал, закудахтал:
– Коля! Радость-то какая! Щеночек у меня! Сам чёренький, лапки беинькие! И лаить! Он, Коля, баском лаить! Баском!.. А через порог не могить, не... Высоко ему через порог. А Кланька ногой его, ногой... Что ж ты, говорю, пхаишь? Совесть у тебя есть? Маинький жа! А зубки-то, зубки вострые, иголочки... С работы приду, палец ему в рот суну – он грызёть. Грызёть, Коля! Весь палец сгрыз! Я ему: грызи, давай, мне што, у меня их, пальцев-то, много. А лаить, как он у меня лаить – приходи послушай. А эта-то, эта – ногой пхать... Я те пхну, я тебе так пхну!
– Ладно, Васёк, я пошёл.
– Давай, Коля.
И опять к станку.
Я – к Серёге:
– Беги к Полуторке, спроси: ребята болтают, сучка у тебя?
Он пошел, а мы за ним. Не соврать – мужиков двадцать. Поржать-то всякому охота.
– Здорово, Васёк.
– Здорово, Серёга.’
– Ребята болтают, сучка у тебя?
Он станок вырубил и по новой:
– Серёга! Друг! Кобель у меня, кобелек! Щеночек еще! Маинький! Сам чёренький, лапки беинькие! А понятливый! Нассыт посреди комнаты и морду воротит. Воротит, Серёга! А Кланька-то ногой его, ногой… Ты ба, говорю, валенок надевала, что ж ты его сапогом пхаишь? Он жа маинький, Серёга! А пузцо мягонькое, тёпленькое… Придешь с морозу – руки хорошо греть. Да я тебя, говорю, сука, первее его из дома выкину...
– Ладно, Васёк, я побёг.
– Беги, Серёга, беги.
Только станок врубил – еще один идет.
– Здорово, Васёк.
– Здорово, Иван.
– Ты что, Васёк, собаку завел?
– Ванюша! Милый ты мой! Щеночек у меня! Щеночек маинький! А лаить! Всю ночь лаить! Спать не дает, Ванюша, ну нисколечки...
Тут уж мы грохнули разом. В двадцать глоток. Сил нету терпеть!
Обернулся:
– Вы чаво?
– Чаво, чаво – ничаво.
Обиделся:
– Вот я вам лбы-то отщелкаю.
– Ладно, Васёк, не лупись. Время к обеду, пошли выпьем.
– А есть?
– Найдётся.
Выпили мы с ним спирту технического. По стакану на брата. Хохотальник разинул, морда довольная – запел, застонал:
– Ребяты! Володя! Коля! Серёга! Иван! Щеночек у меня! Маинький! Пузцо мягонькое, сытенькое... Почешешь – он лаить. Он у меня баском лаить, ребяты...
Тьфу ты! Надоел, чёрт косоротый! Раскачали на свою голову. Мы бежать, а он следом:
– Ребяты! Вы чаво?
– Чаво, чаво... Чтоб ты сгорел, вот чаво!
И в курилку – анекдоты травить. Пока обед не кончился.
Я начинаю:
– Плывет крейсер по морю. Крейсер или линкор – это без разницы. Капитан глядит: торпеда на них прёт. Всё. Конец. Накрылись половым органом. Зовет боцмана: 'Торпеду видишь?' 'Вижу'. 'Чуешь, к чему идет?' 'Чую'. 'Беги на корму, матросиков развесели. Чтоб помирали без скуки'. Пошел боцман на корму, в дудку загудел. Прискакали матросики, а он ширинку расстегнул, мотовило из штанов вывалил, стоит – помахивает. 'Матросики, хохму хотите?' 'Хотим!' – орут матросики. 'Вот я до десяти досчитаю, мотовилом по корме дерябну – крейсер напополам'. 'Давай! – орут матросики. – Бей, боцман! Бей шибче, пока не заржавело!' Досчитал он до десяти, шарах мотовилом по палубе! Крейсер напополам, команда на дно!..
