Политбюро‚ заместитель председателя Совнаркома‚ председатель Совета труда и обороны‚ нарком торговли‚ посол в Италии.
Зиновьева и Каменева вывели из состава Политбюро за участие в 'объединенной оппозиции' совместно с Л. Троцким‚ а затем исключили из партийных рядов. Вскоре их восстановили в партии‚ в 1932 году снова исключили и сослали в Сибирь. Через год вернули в Москву и опять восстановили в партии‚ но для этого им пришлось покаяться на 'съезде победителей'. Зиновьев заявил: 'У меня была цепь ошибок‚ цепь‚ у которой одно звено неизбежно цеплялось за другое'. Каменев повинился: 'Товарищи‚ я высказал свое глубокое сожаление о тех ошибках‚ которые я делал... Да здравствует наша социалистическая страна! Да здравствует наша партия! Да здравствует наш вождь и командир товарищ Сталин!'
После убийства С. Кирова Зиновьева арестовали‚ и он написал Сталину: 'Ни в чем‚ ни в чем я не виноват перед партией‚ перед ЦК и перед Вами лично. Клянусь Вам всем‚ что только может быть свято для большевика‚ клянусь Вам памятью Ленина...' Через месяц был суд. Зиновьев признал свою 'моральную ответственность' за убийство Кирова‚ обещал назвать 'бывших участников антипартийной борьбы'‚ и его приговорили к десяти годам заключения. Каменев получил на том суде пять лет‚ которые вскоре заменили на десять – по обвинению в покушении на Сталина. В тюрьме к ним применяли физические и психологические методы воздействия‚ и Зиновьев послал Сталину письмо: 'В моей душе горит одно желание: доказать Вам‚ что я больше не враг. Нет того требования‚ которого я не исполнил бы‚ чтобы доказать это... Родные, загляните же в мою душу, неужели же Вы не видите‚ что я не враг Ваш больше‚ что я Ваш душой и телом‚ что я понял все‚ что я готов сделать все‚ чтобы заслужить прощение‚ снисхождение...' В августе 1936 года Зиновьева и Каменева расстреляли.
Р. Конквест, английский историк, из книги 'Большой террор' (обед у Сталина для руководителей НКВД в конце 1936 года): 'Когда все основательно напились‚ Паукер на потеху Сталину стал изображать‚ как вёл себя Зиновьев‚ когда его тащили на казнь. Два офицера НКВД исполняли роль надзирателей‚ а Паукер играл Зиновьева. Он упирался‚ повисал на руках у офицеров‚ стонал и гримасничал‚ затем упал на колени и‚ хватая офицеров за сапоги‚ выкрикивал: 'Ради Бога‚ товарищи‚ позовите Иосифа Виссарионовича!' Сталин громко хохотал‚ и Паукер повторил представление. На этот раз Сталин смеялся еще сильнее. Тогда Паукер ввёл новый элемент‚ изображая‚ как Зиновьев в последний момент поднял руки и обратился с молитвой к еврейскому Богу: 'Слушай‚ Израиль‚ Господь Бог наш – Господь един!' Тут Сталин совершенно задохнулся от смеха и дал знак Паукеру прекратить представление'.
Добавим несколько слов о К. Паукере‚ еврее из Австро-Венгрии. Во время Первой мировой войны попал в русский плен‚ вступил в партию большевиков‚ занимал ответственные посты в органах ВЧК-ОГПУ- НКВД‚ награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Красной Звезды; в конце своей карьеры руководил охраной Сталина‚ который ему доверял и даже позволял брить себя. Паукера арестовали через несколько месяцев после описанного 'представления' и вскоре расстреляли.
5
Московские процессы 1936–1938 годов прогремели на весь мир‚ и многие на Западе сочли их прекрасно выполненной театральной инсценировкой. Трудно было поверить‚ что старые большевики‚ профессиональные революционеры‚ могли участвовать в заговоре против государства‚ для становления которого они прежде не жалели жизней. Но признания обвиняемых в зале суда создавали ощущение правдоподобия‚ и даже те‚ кто считал процессы грандиозной фальсификацией‚ терялись в догадках: возможно‚ подсудимые оговаривали себя под гипнозом, или им делали уколы особых химических веществ‚ которые подавляли волю‚ а может‚ на скамье подсудимых сидели подставные актеры‚ игравшие роли обвиняемых? Н. Хрущев говорил на съезде партии (1956 год): 'Как могло получиться‚ что люди признавались в преступлениях‚ которых они не совершали? Только одним путем – применением физических методов воздействия‚ пыток‚ которые заставляли арестованного терять сознание‚ способность мыслить‚ заставляли его забывать свое человеческое достоинство. Так добывались эти 'признания'...'
Одних пытали‚ чтобы получить нужные показания‚ другим обещали сохранить жизнь‚ третьим грозили уничтожить жену и детей‚ если они не признают выдвинутые против них обвинения; существовало предположение‚ что старые большевики продолжали и на суде служить делу революции, по 'приказу партии' подтверждали необходимые показания‚ выбитые из них на предварительном следствии.
С. Дубнов‚ историк: 'От всех этих явно инсценированных процессов... выносится такое впечатление: если все это правда‚ то выходит‚ что все творцы большевистской революции и основатели Советской республики‚ кроме умершего Ленина и живущего Сталина‚ суть великие злодеи и обманщики‚ предатели своего отечества... Если же расстрелянные невинны и пали жертвами властолюбия только одного самодержца‚ то новый режим в Кремле ничем не отличается от режима Ивана Грозного в шестнадцатом веке'.
Жизнь шла своим чередом‚ и газеты были переполнены сообщениями о достижениях социалистического общества. Экипаж самолета во главе с В. Чкаловым совершил беспосадочный перелет в Америку. Чемпион СССР гроссмейстер М. Ботвинник одержал победу на международном турнире шахматистов. Открыли в Москве институт косметики. Повысили пенсию инвалидам Гражданской войны. Снизили розничные цены на промышленные товары. Отметили двадцатилетие со дня свержения самодержавия. Полярники во главе с И. Папаниным высадились на льдину в районе Северного полюса (заголовок в газете – 'Большевики на полюсе!') Футбольная команда басков сыграла матч в Москве. Члены Политбюро во главе с товарищем Сталиным присутствовали на торжественном заседании в Большом театре, посвященном столетней годовщине со дня смерти А. Пушкина. Среди награжденных орденами музыкальные педагоги Столярский‚ Ямпольский‚ Цейтлин‚ Гнесина‚ лауреаты конкурсов музыкантов Ойстрах‚ Э. Гилельс‚ Е. Гилельс‚ Гольдштейн‚ Флиер‚ Дьяков. Вся страна с захватывающим интересом следила за спасением папанинцев с дрейфующей льдины‚ а одновременно с этим шли показательные процессы и расстрелы 'врагов народа'‚ поощрялось доносительство‚ насаждался страх во всех слоях общества.
Во время процессов 1936–1938 годов газеты публиковали гневные письма за подписью советских граждан – среди них были и евреи‚ никому не известные и знаменитые на всю страну. Пропаганда делала свое дело; многие верили в преступления‚ приписываемые обвиняемым‚ а если не верили – страх подавлял волю‚ честь‚ элементарную порядочность. В годы массовых репрессий каждый должен был внести свою лепту‚ чтобы не уйти вслед за уничтоженными. Даже самые честные люди подписывали подготовленные заранее письма с требованием расстрелять 'врагов народа‚ недостойных ходить по земле', но это не всегда спасало: человека унижали‚ пачкали‚ делали невольным сообщником преступления‚ а затем ликвидировали. Двести тысяч человек на митинге в Москве и сто тысяч в Ленинграде одобрили высшие меры наказания: кто из них пришел добровольно‚ кто не посмел отказаться?
Писатели и поэты‚ школьники‚ врачи‚ летчики и партийные деятели‚ токари‚ академики и полярники‚ ткачихи‚ архитекторы‚ артисты‚ композиторы и художники – нет им числа – единодушно требовали на собраниях и в газетах: 'Уничтожить взбесившихся псов!'‚ 'Истребить троцкистскую нечисть!'‚ 'Расстрелять гадов!'‚ 'Добить до конца!'‚ 'Их имена прокляты навеки!', 'Они не имеют права жить!'‚ 'На бойни гнать бы вас с веревками на шеях...'‚ а также многозначительное 'Распутать до конца злодейский клубок!' и 'Трепещите‚ гады!' – предвестником очередных репрессий‚ жертвами которых становились те‚ кто только что одобрял карательные меры.
Из стихотворения украинской школьницы (к процессу Зиновьева–Каменева):
Смертью посмели кому угрожать.
Нет! Не дождетесь вы больше пощады‚
Суд вам один: как собак расстрелять...
Из книги шахтера А. Стаханова 'Рассказ о моей жизни': 'Когда по радио я услышал‚ что приговор исполнен‚ прямо на душе легче стало... Если бы эти гады попались к нам в руки‚ каждый из нас растерзал бы их. Но еще жива старая сволочь Троцкий. Я думаю‚ пробьет и его час‚ и мы рассчитаемся с ним‚ как полагается'.
Тюрьмы и лагеря были переполнены заключенными, и один из них свидетельствовал: 'У лагерника
