дизентерии; в 'Памятке о больших холодах' им советовали: 'Нижнюю часть живота защищать прокладкой из газетной бумаги между рубашкой и фуфайкой. В каску вложить фетр, носовой платок... Нарукавники можно сделать из старых носков'. Немецкие офицеры отмечали в ту зиму: 'Русский чувствует себя в лесу как дома. Дайте ему топор и нож‚ и через несколько часов он смастерит что угодно – сани‚ носилки‚ шалаш... сделает печку из пары старых канистр. Наши солдаты стоят с несчастным видом и жгут драгоценный бензин‚ чтобы согреться...' – 'Ледяной холод‚ отсутствие крыши над головой‚ нехватка одежды... Паника охватила войска. Это было первым случаем подобного рода в русской кампании'.
5 декабря 1941 года советские войска‚ подкрепленные дивизиями из Сибири и с Дальнего Востока‚ перешли в наступление‚ отбросили немцев от Москвы‚ освободили Калинин‚ Калугу‚ сотни малых городов и деревень. Это наступление продолжалось до апреля 1942 года, на некоторых участках фронта противника оттеснили на 250 километров‚ освободили Московскую и Тульскую области‚ а также многие районы Калининской и Смоленской областей. Победа под Москвой досталась ценой огромных жертв, потери противника также были огромны; битва под Москвой сорвала нацистский план 'молниеносной войны' и пошатнула веру в непобедимость немецкой армии.
И. Эренбург‚ из воспоминаний: 'Мы ехали по Варшавскому шоссе к Малоярославцу‚ вокруг которого еще шли бои; ехали мимо сожженных деревень. Кругом лежали‚ а порой стояли‚ прислонившись к дереву‚ убитые немцы... На морозе лица мертвых румянились‚ мнились живыми. Офицер‚ который ехал со мной‚ восторженно восклицал: 'Видите‚ сколько набили! Эти в Москву не придут...' И – не скрою – я тоже радовался. Могут сказать: нехорошее‚ недоброе чувство. Да‚ конечно. Как и другим‚ ненависть мне далась нелегко‚ это ужасное чувство – оно вымораживает душу'.
Во время наступления под Москвой Э. Фалькович повел группу бойцов в ночную атаку‚ они ворвались в деревню‚ уничтожили 46 немцев‚ 37 взяли в плен – Эли Фальковича наградили орденом Ленина. Из документов военного архива: 'Командир 170-го кавалерийского полка майор Фактор в конном строю‚ ведя за собой эскадроны‚ первым прорвал оборону противника. Награжден орденом Красного Знамени...' – 'Лейтенанту Берг В. Р.‚ красноармейцу Разводовскому Е. Н. Приветствую с награждением орденом Красного Знамени...' – награждены посмертно орденом Красного Знамени 'ст. лейтенант Исаак Борок‚ лейтенант Ханан Зихерман‚ красноармеец Головчинер. Вечная слава героям!' После освобождения Волоколамска обнаружили на виселице в центре города шесть юношей и двух девушек. Это были московские комсомольцы‚ посланные с диверсионным заданием во вражеский тыл‚ двое из них евреи – Евгения Полтавская и Наум Каган (все погибшие награждены посмертно орденами Ленина).
В конце 1941 года звание 'Гвардейский' получили шесть авиационных полков – первыми в ВВС страны. Одним из них‚ 129-м истребительным полком командовал майор Ю. Беркаль (впоследствии командир дивизии‚ генерал-майор; два ордена Ленина‚ четыре ордена Красного Знамени‚ два ордена Кутузова‚ ордена Суворова и Красной Звезды).
В феврале 1942 года‚ во время боев возле деревни Жигарево в Калининской области‚ рядовой Абрам Левин закрыл телом амбразуру вражеского дзота – укрепленной огневой точки.
6
17 ноября 1941 года‚ во время немецкой танковой атаки под Москвой‚ погиб весь расчет орудия‚ и восемнадцатилетний заряжающий красноармеец Хаим Дыскин остался один. Он вспоминал впоследствии: 'До этого я стрелял из пушки всего два раза. Подвел перекрестие прицела под ближайший танк и дернул за шнур. Не поверите‚ но я вначале удивился‚ увидев‚ что он остановился. Потом понял‚ что подбил его. Так же подбил и второй. И тут почувствовал удар в плечо. Руки ослабли. Стало ясно‚ что ранен‚ но‚ не задумываясь над этим‚ продолжал заряжать и стрелять. Мне удалось подбить еще два танка‚ благо они подошли уже довольно близко. Осколками от разорвавшегося снаряда был ранен в спину‚ почувствовал‚ что под гимнастеркой струится кровь... Снова подбил два танка и почувствовал‚ что ранен в спину еще раз. И тут увидел‚ что один из танков подошел почти к самому орудию. Когда заряжал‚ он стал наводить на меня пушку‚ но я успел выстрелить первым. Тут случилось страшное. Вражеский снаряд разорвался почти рядом. Мне раздробило кость левой ноги‚ и я упал без сознания. А затем – госпиталя‚ госпиталя...'
В том бою Хаим Дыскин был четырежды ранен‚ подбил семь немецких танков и заслужил звание Героя Советского Союза; в указе о награждении было сказано 'посмертно'‚ и лишь впоследствии исправили ошибку. Из воспоминаний: в Военно-медицинскую академию 'приехал учиться худенький‚ щупленький лейтенант Дыскин‚ тот самый‚ что, оставшись один на батарее‚ продолжал расстреливать немецкие танки'; Дыскин после войны – доктор медицинских наук‚ профессор‚ генерал-майор медицинской службы.
Лазарь Паперник работал токарем на 1-м Московском часовом заводе‚ затем фрезеровщиком‚ наладчиком станков‚ диспетчером завода‚ – было Папернику двадцать один год‚ когда его назначили начальником механического цеха. Лыжник‚ пловец‚ планерист – пошел добровольцем в армию‚ был зачислен в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения‚ куда направляли спортсменов‚ физически сильных мужчин; они проводили разведки и диверсии в тылу врага‚ минировали дороги‚ взрывали мосты‚ склады с боеприпасами. Из писем Паперника: 'Я знаю‚ что многим придется умереть‚ освобождая свою землю‚ но мы должны разгромить Гитлера... На днях отряд идет в бой. Наша группа должна показать‚ на что способна...' – 'Жив‚ здоров‚ всем доволен. Вчера дали фрицам так‚ что памятно им будет надолго. Вернее‚ тем‚ кто уцелел... Идет война‚ а жить очень-очень хочется'.
В ночь на 23 января 1942 года группа бойцов вышла ночью к деревне Хлуднево – неподалеку от Сухиничей в Калужской области. Они сняли часовых‚ гранатами и автоматным огнем уничтожили около семидесяти немцев‚ но затем их оттеснили на окраину села. Бойцы заняли круговую оборону возле бревенчатого сарая; командир отряда был ранен‚ политрук убит – Паперник принял командование на себя‚ и они держались до утра‚ погибая один за другим. Из воспоминаний бойца бригады: 'Они вели огонь до последнего патрона. Никто не попал живым в руки гитлеровцев. Окруженный врагами‚ Паперник взорвал их и себя последней противотанковой гранатой. Немцы подожгли сарай... Дней через шесть... мы вновь штурмовали Хлуднево. Едва оказавшись в деревне‚ пришли на место‚ где был бой. Все эти дни шел сильный снег‚ однако кое-где виднелись обгорелые предметы. На солдатах были видны остатки одежды‚ некоторых удалось распознать..'
В одном отряде с Паперником служил будущий поэт С. Гудзенко. Из его записной книжки: 'Ночью пошли на лыжах. Вел Лазарь. Бой был под Кишеевкой. Лазарь бил из снайперской. Здорово! Метко...' – 'Бой под Хлуднево. Пошли опять 1-й и 2-й взводы. Бой был сильный... Лазарь‚ говорят‚ крикнул: 'Я умер честным человеком'. Какой парень! Воля! Воля!'
С. Гудзенко‚ из стихотворения о тех местах и о тех боях:
И Сухиничи‚ и Думиничи‚
И лесную тропу на Людиново –
Обожженное‚ нелюдимое...
Погибших разведчиков наградили орденами Ленина; в наградном листе Лазаря Паперника командующий фронтом Г. Жуков написал: 'Достоин звания Героя Советского Союза'‚ – он стал первым Героем в Отдельной мотострелковой бригаде особого назначения. Одну из московских магистралей назвали улицей Паперника и отметили на мемориальной доске: 'Улица названа в честь снайпера-разведчика Героя Советского Союза Лазаря Хаимовича Паперника (1918–1942)‚ павшего геройской смертью в тылу врага‚ недалеко от Москвы'. На территории 1-го Московского часового завода установили плиту с его барельефом‚ вышла почтовая открытка с портретом Паперника‚ поэты слагали о нем стихи‚ в деревне Хлуднево, на месте боя, поставили памятник с именами погибших.
Из выступления Фейги Паперник‚ матери Героя‚ на еврейском митинге в Москве (апрель 1944 года): 'Есть изречение: 'Бедствие многих – наполовину утешение'. Но это неверно. Бедствие многих не есть утешение. Это только значит‚ что не я одна такая несчастная. Таких матерей‚ как я‚ сейчас много‚ их тысячи. На нас напала саранча‚ вырвала наши души... Наша кровь не успокоится‚ если даже один из этих палачей останется жить на свете... Я поклялась перед портретом моего сына‚ что‚ сколько мне ни суждено жить‚ я всегда... буду с ним разговаривать‚ думать о нем...'
