— О'кей.
— А потом я сделаю тебе предложение, и ты его обдумаешь, и дашь мне ответ после того, как изучишь его и решишь, подходит ли оно тебе. О'кей?
— О'кей, — эхом повторила за ним она. — А… что это за предложение?
— Во-первых, Джон продает дом.
— Я знаю. И…
— Тихо, слушай меня. Во-вторых, я оценил дом.
— Когда?
— Во вторник. А сегодня, пока ты пила кофе с Джейн, позвонил Джону, назвал ему сумму, и мы договорились о цене.
— Но…..
— Тихо. Подожди — через минуту будет твоя очередь. Итак, Джон сказал мне, что раньше он уже общался с архитектором по поводу перестройки сараев и у него есть чертежи, но в любом случае это неважно — скорее всего, эти чертежи не подойдут, но проектировщики готовы перепланировать сараи в офисные помещения, чтобы я смог перевести сюда лондонскую фирму. Свою долю в нью-йоркском отделении я продал Джерри.
— Ты продал?..
— В Нью-Йорк быстро не доберешься, — улыбнулся он. — И до Лондона тоже не близко. Поэтому мой офис будет здесь. И все, кто захочет переехать, будут жить здесь. Это Стивен с женой и ребенком, а также Андреа, ее дочь и зять и еще другие служащие. Остальные получат хорошие рекомендации и достаточную компенсацию.
Джулия потеряла дар речи. Неудивительно, что Андреа была в шоке!
— И от Токио ты тоже отказался? — наконец вымолвила она.
Он усмехнулся.
— Ну, мы с Ясимото обо всем договорились, и я продал ему компанию обратно. По большому счету я ничего не потерял. — Он замолчал, и его пальцы сжали ей плечо. — В конце концов, после всех неприятностей из-за токийских дел мне расхотелось этим заниматься.
Джулия, склонив голову набок, внимательно смотрела на него.
— Ты серьезно?
Он с улыбкой прижал палец к ее губам.
— Все замечательно. Я счастлив. А теперь дело за тобой. Андреа приедет и поможет мне обосноваться на новом месте, но она не сможет работать целый день — у нее дочь-инвалид ждет ребенка. Так что все получится только в том случае, если ты будешь делить с ней рабочее время. Но, — тут он усмехнулся, — у тебя будет преимущество — контроль моего графика. Итак, что скажете, миссис Галлахер? Я прошу слишком многого? Если так, то я вообще покончу с бизнесом, научусь делать макраме и буду проводить все время с тобой и с девочками… потому что сегодня, после того, как я демонстративно уехал, я понял, что не смогу без вас — слишком сильно тебя люблю.
Она с нежностью погладила его по щеке.
— Макс, я тоже тебя люблю. И тебе не придется плести макраме. Я с радостью вернусь в офис. Мне этого не хватало. Посвятить себя исключительно бизнесу я не могу, а работать неполный день… это звучит привлекательно. И контролировать твой график мне очень нравится.
Он засмеялся, прижал ее к себе и, приподняв ей лицо, поцеловал.
— Я так и думал. И вот еще что… Я не знаю, где посылка, которую мне сюда доставили. У тебя?
— В машине. Я сейчас принесу.
Она сбегала к машине, взяла с переднего сиденья пакет и чертежи.
— Вот. А это план перестройки, — сказала она, отдавая все Максу. — Чертежи я получила от архитектора, который живет в деревне. А Джон должен был назначить цену на дом, чтобы я потом сообщила тебе.
Он нахмурился.
— Я же попросил Джона ничего тебе не говорить. Она улыбнулась.
— А я попросила его ничего не говорить тебе. Учти — он про тебя не проговорился. Сказал лишь, что мы — семья и что он будет счастлив продать нам дом. Вот и все. И я подумала, что предложу тебе план, как перевести бизнес сюда, чтобы ты не разрывался между деревней и Лондоном. А если тебе это не подошло бы… Ну, что ж, по крайней мере в этом вопросе была бы ясность.
Он отложил чертежи в сторону.
— Мне подходит. Это был трудный год, но самое трудное позади, и мы снова вместе. И я не хочу, чтобы мы расставались.
— И я не хочу, — прошептала она.
— Значит, впредь никаких секретов? Никаких скрытых мыслей и никаких подозрений? Мы должны доверять друг другу.
Она кивнула.
— Я тебе доверяю. Просто… я знаю этот твой взгляд, когда ты готов завершить грандиозную сделку. И всю неделю у тебя был такой взгляд.
— Так и есть. Я планировал наше будущее. Что может быть грандиознее? Вот, смотри. Это тебе.
Он разорвал пакет и вынул коробочку, затем раскрыл ее, и Джулия увидела в его руках кожаный кошелечек. Встав на колени, Макс сказал:
— Протяни руку.
Джулия протянула руку, думая, что это кольцо. Он никогда не дарил ей колец, за исключением обручального, которое она сама же и покупала.
— Не так. Ладонью вверх.
Значит, это не кольцо. Джулия подавила разочарование… и увидела у себя на ладони три сияющих камня.
— Макс, что это?
— У тебя никогда не было настоящего кольца, только обручальное. Мы ведь поженились в спешке. А теперь я купил тебе три бриллианта: один — это мы с тобой, а два других — за каждую нашу дочурку. Я не знаю, что ты сделаешь из бриллиантов. Может, кольцо и серьги, а может, кулон. Не знаю. Сама решай.
— Они такие красивые! — Джулия была потрясена.
— Это бриллианты чистой воды из Антверпена. Если захочешь, мы закажем еще, чтобы сделать второе кольцо или что-нибудь другое. Но надо, чтобы украшения были готовы к июню.
— К июню?
— Ты сочтешь меня сентиментальным, но я бы хотел повторить обряд бракосочетания и подарить тебе бриллиантовые украшения к этому дню. Джулз, лишь едва тебя не потеряв, я понял, как много ты для меня значишь. Я хочу, чтобы все наши друзья знали, как я тебя люблю и как счастлив, что ты у меня есть. И я хочу стоять рядом с тобой в нашем саду, где благоухают розы.
— Макс… ты вспомнил про розы. — Глаза у Джулии заблестели от слез.
— У нас никогда не хватало времени, чтобы понюхать розы, а теперь мы найдем на них время. Мы сможем делать это каждое лето всю жизнь… если ты будешь со мной.
— Макс, я буду с тобой. Я люблю тебя.
Эпилог
Это был восхитительный июньский день. Накануне Аве и Либби исполнился год. Гости собрались в саду «Розового коттеджа». Приехали Линда с Ричардом, Джейн и Питер с детьми, Андреа с дочкой и зятем, Стивен и Дейна с малышом и еще многие служащие фирмы. Из Чикаго прилетел Джон Блейк, из Нью-Йорка — Джерри, а Ясимото — из Токио. Девочки в нарядных платьицах были в центре внимания.
На Джулии сверкали бриллианты: кулон и серьги. А прическу она украсила розами.
И вот они с Максом стоят в саду под аркой из роз, и Джон Блейк призывает всех умолкнуть.
