– Не рубля жалко, а досадно на свою глупость,– пожаловалась она и прибавила: – Не верится что-то… Такие элегантные, нарядные… Может, еще придут. Но пробило четыре часа, дамы все не являлись. Господин Я. тоже вернулся домой около трех часов.
– Барин! К вам родственницы заезжали! – объявил ему швейцар.
– Какие родственницы? Что ты путаешь? Теща, что ли?
– Никак нет! Приезжие… Взяли у меня два рубля… Позвольте получить с вас.
– Что, что такое? Какие два рубля? Началось выяснение дела, и Я., одновременно рассерженный и смеющийся, вошел в свою квартиру.
– Вот так родственницы! – хохотали они с женой.– Ну и родственницы же в Питере…
– Непременно расскажу это маме,– сказала жена.– Вот будет ахать и возмущаться мошенничеством в Петербурге.
Но мама сама горела нетерпением рассказать дочери об истории с рублем и была уже у них на пороге.
Толкам, негодованию, удивлению и предположениям обеих женщин не было конца. Жертвой мошенничества, хотя и на ничтожную сумму, сделались две родственные семьи. Очевидно, кто-то их знал, кто-то за ними следил. Что бы это значило?
Поахали, поохали мать с дочерью и решили поехать, потолкаться у Гостиного двора, где, кстати, был и магазин господина Я., зятя госпожи Б.
***
Только подъехали они к Гостиному двору, как госпожа Б., мать, взволновалась.
– Стой! – крикнула она кучеру. А затем, обратившись к дочери, возбужденно проговорила: – Они!
– Кто такие? – спросила та с удивлением.
– Они, негодяйки, воровки, которые проделали всю эту историю с тремя рублями. Вот я их…
И почтенная дама указала дочери на двух элегантно одетых женщин. Одна из них была высокая, средних лет брюнетка, другая – молоденькая, красивая, восемнадцати-девятнадцати лет блондинка. Обе женщины, не торопясь, шли вдоль Гостиного двора, останавливаясь иногда у витрин магазинов.
– Они! – энергично повторила госпожа Б.– Пойдем-ка догоним и арестуем их…
– Не ошибаетесь ли вы, мама?
– Ну, нет! Уж я не ошибусь! И обе женщины пустились догонять воровок. «Воровки» между тем, по- видимому, чувствовали себя в полной безопасности, нисколько не тревожились и, оживленно о чем-то беседуя, остановились возле витрины большого ювелирного магазина.
– Не потрудитесь ли, сударыни,– вдруг громко и грозно обратилась к ним госпожа Б.,– не потрудитесь ли немедленно отдать те три рубля, которые вы сегодня обманным образом и мошеннически получили? Вот – рубль с меня, а два рубля – от моей дочери или у швейцара их дома, но это все равно…
Обе настигнутые дамы остолбенели.
– Вы с ума сошли! Сумасшедшая…– сказала, отступив назад, высокая, средних лет дама.
Молоденькая молчала. Она побледнела, и это окончательно укрепило госпожу Б. в том, что она «поймала»-таки преступниц.
– Какие три рубля? За что три рубля? В чем, наконец, дело? – проговорила энергично уже пришедшая в себя высокая дама.– Или вы с ума сошли, или здесь недоразумение, которое надо выяснить.
– Что здесь выяснять? – убежденно, но уже не так бойко сказала Б.– Ведь вы прекрасно понимаете, в чем дело.
– Ничего я не понимаю! – рассердилась высокая дама.– Сударыня! Вы шутите плохие шутки… Собираете народ, устраиваете скандал… Это, наконец, превосходит всякую меру терпения!
Она взяла под руку свою молодую подругу.
– Здесь, во всяком случае, нам неприлично объясняться,– проговорила она госпоже Б.,– и если вы уж так настаиваете на чем-то непонятном, то необходимо для объяснений избрать другое место.
Решительный тон высокой дамы несколько повлиял на Б., тем не менее она не желала выпускать из рук таких «отчаянных мошенниц».
– Если вам неудобно объясняться здесь, при народе, то, пожалуйста, в двух шагах отсюда магазин моей дочери, не угодно ли…– язвительно пригласила она.
И все дамы, сопровождаемые толпой смеющихся зевак, торжественно двинулись к магазину господина Я. на Большой Суровской линии.
***
В магазине дело приняло несколько другой оборот. Молодая из «пойманных» дам опустилась беспомощно на стул, а старшая тотчас попросила у госпожи Б. объяснений.
Госпожа Я. подошла к находившемуся в магазине мужу и начала объяснять, в чем дело.
– Вот так штука! – проговорил он.– Только не похоже оно что-то…
Между тем разговор между госпожой Б. и высокой дамой начинал приобретать весьма острый характер.
– Это, наконец, ни на что не похоже! – кричала высокая дама.Предупреждаю, вы ответите за свои слова и поступки, я этого так не оставлю… Мой муж имеет знакомства. Я – жена профессора Ф.
Госпожа Б. несколько опешила, однако попробовала было упомянуть о полиции.
– Вот именно, прошу послать за полицией,– вскипела дама.– Что делать! Скандал так скандал, но нужно же покончить с этой отвратительной историей.
– Хозяин! – шепнул между тем один из приказчиков господину Я.– А ведь это верно. Я признаю, это действительно госпожа Ф.– наша даже покупательница. И живет она здесь недалеко… Важная дама…
Почетный гражданин Я. увидел, что его дамы попали впросак.
– Какая там полиция! Зачем же – с полицией? – произнес он, подходя.Можно и без полиции… Просто ведь вышло недоразумение, извините-с!
– Это не недоразумение, а оскорбление средь бела дня на улице… Это скандал! – со слезами в голосе взвизгнула высокая дама.
С молоденькой сделалась истерика, и приказчик побежал за водой.
Госпожа Б. и ее дочь в недоумении отступили.
– Ну уж и оскорбление! – заговорил господин Я.– Просто ошиблись дамы. У нас такой случай неприятный вышел, ну и… приняли вас за других…
– Она меня сумасшедшей при всех назвала! – вступила госпожа Б.
– Молчите уж, маменька! – шепнул ей зять.
– Сударыня! – убедительно обратился он к госпоже Ф.,– вас никто не задерживает. Можете уйти. Тысячу раз извиняюсь. Все глупость женская… Недоразумение… Не стоит устраивать скандал.
Старшая дама расплакалась.
– Что же это такое?! – проговорила она, опускаясь на стул.– Такое безобразие… Просто на улицу нельзя показаться.
– Ах, Боже мой, какое недоразумение! – лепетал господин Я.– Ах, Боже мой! Сударыня, успокойтесь…
– Все вы! – шипел он на жену и тещу.– И все из-за трех рублей. Вот так историю затеяли…
– Тысячи извинений, сударыни! – извивался он перед плачущими женщинами.
– Да затвори дверь, болван! – закричал он на мальчика из магазина.Сударыни…
Старшая «задержанная» дама вытерла глаза, решительно встала и взяла под руку свою спутницу.
– Пойдем, Annette…– сказала она.
Обе дамы вышли.
– Еще хорошо, что так отделались! – вздохнул почетный гражданин.
– Но ведь точь-в-точь те… мошенницы! – попробовала было оправдаться госпожа Б.– И платья, и шляпки, и рост, и походка, и все… Просто ума не приложу.
– Те да не те, видно. Еще хорошо, что так отделались,– повторил господин Я.
Однако отделались они не так легко.
***
Разузнав всю эту историю, я послал к господам Б. и Я. повестки с приглашением явиться к девяти часам утра в сыскное отделение. Неприятное впечатление от получения подобных «приглашений» я
