Это со мной чудо случилось. И хоть я сам был в самом центре событий, но даже и мне иногда кажется, что это, возможно, есть истинное Чудо. А Петя не верит. Говорит, совпадение то было. Но слишком уж оно невероятное, совпадение это. Судите сами.
После моей коронации в Успенском соборе, меня, под звон колоколов, вывели на улицу, а затем, в окружении высшего духовенства, я вышел на Красную площадь и прошёл к Лобному месту, где, как предполагалось, должен был лично принимать присягу. И вот там-то всё и произошло. Конечно, меня охраняли. Солдаты Кремлёвского гарнизона держали проход, а полиция оцепила само Лобное место. Но всё равно это не помешало некоей скорбной на голову террористке выстрелить в меня.
Пуля мне в грудь попала, я не удержался на ногах и упал. Слышу многоголосый рёв толпы. Вот кто-то первым истошно заорал: 'Царя убили!!!'. Ор подхватывают другие голоса, слышны выстрелы. Надо мной взволнованно склонился патриарх. Какой-то монах бросился на колени рядом с моим телом и пытается расстегнуть платье Большого наряда. Что сделать достаточно не просто.
А мне не больно. Ну, почти не больно. Я ощупал свою грудь, догадался, что произошло, а затем встал на ноги. Площадь ревёт. Оцепление с трудом сдерживает толпу. В то, что я не убит и даже не ранен поверили далеко не сразу. Так что процедура принятия присяги растянулась в тот раз больше, чем да два часа.
Церковные типографии работали всю ночь. И с рассветом по городу начали распространять листовки с описанием Чуда. Москвичи же валом двинулись к церквям, молиться о моём 'здравии'. А чего о нём молиться? Я себя отлично чувствовал. Пуля ведь мне в грудь попала. Прямо в центр огромного и старинного, времён ещё Алексея Михайловича, креста из чистого золота. Он у меня на цепи, поверх платья висел. Тяжёлый. Грамм шестьсот, должно быть, весил. Так что я лишь синяком отделался, а крест получил заметную вмятину в том месте, куда пуля попала. Вот об этом в церковных листовках и было написано.
П: Ещё бы. Такой случай попы не упустили бы ни за что. Сам крест святой защитил! Символично, однако.
Петя, не нужно иронии. Может, так оно и на самом деле было. И против фактов ведь ты не поспоришь. Действительно, пуля в крест же попала! Так из револьвера нарочно с двадцати метров из толпы да навскидку редкий стрелок сможет. Это если специально в крест целиться. А вот случайно… случайно можно и попасть.
П: Я и говорю, это случайно произошло. А попы сразу и подхватили: император под защитой Его! Царя спас крест православный! Даже слушать противно. Врут ведь всё. Обычный нелепый случай представили как божественное вмешательство.
Да ну тебя. Не слушайте этого атеиста. А я всё равно Верю. Просто так такой случайности произойти не могло. Это Знак. Знак мне, что дорога моя угодна Ему.
Хотя, справедливости ради следует признать, что этот случай действительно больше всего пошёл на пользу патриарху Тихону. Он так умело преподнёс сей случай с Чудом народу, что авторитет церкви в Москве возрос весьма существенно. Думаю, теперь даже и у ЧК не хватит сил арестовать Тихона. По крайней мере, это наверняка приведёт к массовым волнениям в городе. Всё бы хорошо, но одновременно с этим автоматически я сам как-то незаметно начинаю выдвигаться в разряд если не святых, то уж праведников-то точно. И если завтра я умру по любой причине, моя канонизация практически неизбежна. Я действительно стал символом новой России.
Да вот, хотя бы ту же террористку взять, что стреляла в меня. У неё же в револьвере не один патрон был. Я думал поначалу, что от повторных выстрелов меня спасло то, что я сразу упал на спину после первого же попадания. Оказалось, не так. Второго выстрела она не успела бы сделать всё равно. После крика 'Царя убили!' толпа буквально растерзала её. Там и хоронить-то особо нечего было. От неё осталось даже меньше, чем от Распутина. Того-то хоть шашками рубили, а эту — голыми руками порвали. Её даже опознать не смогли. Так и не поняли, кто это был. По обрывкам одежды и длинным волосам на уцелевшем фрагменте черепа ясно, что женщина. Точнее узнать возможности не представилось. Лицо у головы не уцелело.
А жаль. Если бы опознали, возможно, это позволило бы как-то продвинуться и следствию по делу о покушении на моего папу. Весьма вероятно, что оба этих покушения связаны между собой. Но, увы. Дело о взрыве императорского поезда зашло в тупик. Железнодорожник, который послал в Александров из Твери телеграмму об отбытии литерного поезда, напился пьяным, упал в реку и утонул. Крайне подозрительная смерть, но это всё, что смогли раскопать следователи.
Скорее бы Пасха уже. Кушать хочу. Мяса хочу. Но нельзя. Никак невместно мне. Я вообще Великий пост почти как монах соблюдаю. Никаких послаблений мне. За мной ведь постоянно наблюдают. Лишней булочки не перехватишь. Даже завидую немного солдатам особого корпуса, что завтра с утра отбывают в поход. В походе-то пост можно и не соблюдать. А в то, что им придётся вступить в реальный бой, я не верю. Нет, всё же хоть уже и половина апреля прошла, но гражданской войны пока не началось. Первыми казанцы не нападут на наших.
Да, вы же не знаете! Тут вот какое дело. Когда Временные в Питере подняли самый натуральный мятеж, мои регенты — Штрюмер и патриарх Тихон — издали манифест, которым переносили столицу Российской империи из Петрограда в Москву. Разумеется, временные этого не признали, и сейчас у нас тут де-факто образовалось два государства. Российская империя со столицей в Москве и Российская Республика со столицей в Петрограде. Правда, Временное правительство что-то там неуверенно вякает о созыве Учредительного собрания, которое и определит будущий государственный строй в стране. Но как-то уж больно неуверенно они это делают. Такими темпами Учредительное собрание лет двадцать собираться будет.
Что удивительно, фронт при этом пока ещё держится. Но, по-моему, это лишь потому, что немцы не пытаются наступать. Просто сидеть в окопах солдаты пока ещё способны. Но любые активные действия, мне кажется, нам категорически противопоказаны.
И московское и питерское правительства послали в Могилёв свои делегации. От нас из крупных фигур помимо председателя ВЧК (да, она уже стала Всероссийской) Дзержинского отправился ещё и митрополит Киевский Владимир. Киев практически сразу отказался подчиниться Временному правительству и заявил о своей верности императору. Киевский митрополит был в очень хороших отношениях с Тихоном, а ещё в Киеве жила сейчас моя бабушка и папина мама. Хоть она в политику явно и не вмешивалась, но самим фактом своего пребывания в городе влияла на решения Киевского губернатора и зарождающегося Киевского горсовета.
У нас ещё оставался последний чистый бланк с папиной подписью. И из него мы сделали указ о наделении генерала Алексеева полномочиями главнокомандующего сухопутными войсками в случае внезапной смерти или болезни папы. А ещё Борис Владимирович и патриарх Тихон уже своей властью регентского совета при мне присвоили Алексееву титул Князя Могилёвского.
Конечно, грубый подкуп. Но Временные не могли предложить ему и такого. Остаётся надеяться лишь на то, что наша делегация сумеет убедить его хотя бы сохранять нейтралитет в начавшемся столкновении двух столиц.
Конечно, мы тут сложа руки не сидим. Силами церкви и вылезших из подполья социал-демократов агитацию ведём, особенно в крупных городах. Только вот и Временное правительство делает то же самое. И если церковная агитация с их стороны не выдерживает никакой критики, то эмиссары от социал- демократов, эсеров и анархистов действуют едва ли не лучше наших.
С социал-демократами ситуация вообще непонятная. Кажется, у них там ещё один раскол намечается. На меньшевиков и большевиков они уже давно поделились. Теперь вот ещё часть партии, сторонники курса Дзержинского и Ногина, имеет особое мнение, не совпадающее с мнением как упёртых большевиков, так и меньшевиков. Не появилась бы тут у них ещё одна фракция РСДРП, которой в Петином мире вовсе не было.
Чтобы хоть как-то помочь нашим агитаторам, по предложению Дзержинского мои регенты неделю назад утвердили новый государственный флаг Российской империи. Это по его задумке должно было показать народу, что ветер перемен веет всё сильнее. Москва уже встала на новый путь развития, в то время как консервативный Питер всё ещё цепляется за отживший своё старый режим.
Ну и что, что у нас в Москве самодержавие, а в Питере — республика. Зато в Питере флаг — старый триколор, ассоциирующийся у народа с затянувшейся войной, а в Москве — новый, пролетарский флаг,
