Я удивился: «Бог с вами! Вы меня обижаете. Выходит, что я авантюрист?» Собеседник стоит на своем: «Я честно вам сказал — не полетел бы ни за какие деньги…»
Планы мои сорвались и на этот раз.
Всю вторую половину дня до позднего вечера работаю с товарищами в телестудии, они заканчивают фильм. Завтра лечу домой, в Москву.
Возвращаюсь в гостиницу «Ленинград» вечером.
«В вашем номере давно вас ждут. Приехали первый секретарь Хунзахского райкома Магомедов Газий Халиевич с товарищами и председатель Ботлихского райисполкома Абдулбаширов Ахмед Маджидович…»
Вхожу в номер. Красавцы набрасываются на меня, обнимают: «Вас не сумели доставить к нам. Вы завтра улетаете, а мы все же рискнули и приехали повидаться с вами». Они заставили весь стол закусками, привезенными из Ботлиха и Хунзаха.
Беседа затянулась допоздна. Было приятно сознавать, что эти высокообразные молодые люди, коммунисты, руководители районов, конечно, ведут дело среди горцев умело и эффективно, о чем мечтал в 1937 году Гамзат Цадаса, Максим Федорович Сорокин да и я как депутат Верховного Совета СССР первого избрания. Тепло прощаемся. Утром сажусь в самолет.
Меня узнают, говорят, что видели и слушали меня по телевидению и радио Махачкалы.
А я смотрю на вершины гор и в мыслях остаюсь на земле, в которую влюбился еще в 1937 году.
1981 г.
ПАМЯТНИКИ
Не так давно мне пришлось выступать перед большой аудиторией солдат.
Из зала поступали записки. В одной из них спрашивали: «Какие вы и ваши товарищи по арктическим перелетам — В. П. Чкалов и А. В. Беляков — имеете памятники? Когда, где и при каких обстоятельствах были установлены и открыты?»
Я внимательно осмотрел аудиторию. В зале сидели юноши 18–20 лет, народ дотошный, но нетерпеливый.
Поэтому я предупредил, что рассказ может оказаться скучным и длинным. Но кто-то из зала крикнул: «Все равно рассказывайте!» ;
Начал я с рассказа о гибели Чкалова 15 декабря 1938 года при испытании нового истребителя и решении правительства установить памятник ему в Москве на площади перед Курским вокзалом.
Но Москву первым обогнал город Горький, где работал кузнецом отец Валерия, и сам он во время гражданской войны работал в четвертом военном авиационном парке и ремонтировал самолеты для красных летчиков, дравшихся с колчаковцами. Отсюда Валерий Павлович уехал в Егорьевскую авиационную школу. Ему тогда чуть-чуть не хватало до совершеннолетия.
Перед Великой Отечественной войной в центре старинного русского города вознесся бронзовый портрет В. П. Чкалова — богатырская фигура с мужественным лицом, обращенным к родимой матушке Волге.
Второй памятник великому летчику, созданный тем же скульптором И. А. Менделевичем, установил город Оренбург, куда в свое время была переведена Егорьевская военная авиационная школа, определившая летный путь В. П. Чкалова,
Третий большой памятник командиру легендарного АНТ-25 установлен недавно в Ташкенте, где расположен авиационный завод имени Чкалова.
К сорокалетию первого беспосадочного перелета, совершенного на АНТ-25 экипажем под водительством Чкалова, в родном его городе Чкаловске Горьковской области перед Домом культуры в августе 1981 года наш штурман А. В. Беляков открыл прекрасный четвертый памятник волжскому богатырю.
Скульптурные бюсты Валерия Павловича в бронзе и гипсе есть в музеях, на заводах, в Домах культуры, носящих его имя. Перечислить их невозможно, так как в Советском Союзе имя Чкалова носят многие сотни поселков, совхозов, колхозов, школ, пионерских дружин.
Но интересно, что бронзовый бюст имеется и в США, об этом я и решил рассказать слушателям подробнее.
В начале семидесятых годов я начал писать художественно-документальную повесть «Чкалов» для серии «Жизнь замечательных людей». Естественно, я обязан был прочитать все, что было написано о Валерии Павловиче другими авторами. И вот в книге Л. Гумилев-ского «Крылья Родины» в первом абзаце читаю: «Два мраморных обелиска, украшенных самолетами, поставлены в Соединенных Штатах Америки: один на пустынном берегу Атлантического океана в Китти-Хоук, где 17 декабря 1903 года братья Вильбур и Орвил Райт впервые поднялись в воздух; другой — в Портленде, на Тихоокеанском побережье, где 20 июня 1937 года опустился самолет СССР — № 025, перенесший экипаж Валерия Чкалова через Северный полюс в Америку…»
Прочитав такое сенсационное для меня сообщение через 28 лет после его появления в свет, я был чрезвычайно удивлен. Причина насторожиться была. Дело в том, что в августе 1941 года по заданию Сталина М. М. Громов, А. Б. Юмашев и я на двух гидросамолетах прилетели вместе с фронтовыми летчиками, летчиками-испытателями, конструкторами, инженерами и механиками, чтобы получить разрешение президента США Рузвельта отобрать из арсенала опытных и серийных военных американских самолетов те, которые можно было бы применить в войне с гитлеровскими полчищами, коварно обрушившимися на Советский Союз.
Тогда президент Рузвельт сердечно принял нас как старых знакомых — четыре года назад в июне и июле 1937 года он поочередно принимал экипажи Чкалова и Громова, перелетевшие через Северный полюс в Америку.
Рузвельт дал нам возможность оценить американскую боевую технику, выбрать из нее образцы, пригодные к применению против Гитлера, и переучить на них прибывших с нами фронтовых советских летчиков.
Мы посетили множество авиационных заводов и аэродромов этой большой, богатой, красивой, мирно живущей страны. Особо тщательно знакомились с образцами, проходившими оценку в испытательном центре ВВС США в Райт-Филде. Там я съездил к памятнику великим летчикам Америки — братьям Райт, чтобы преклониться перед их мужеством и гениальностью.
В те дни об обелиске в честь нашего, чкаловского, экипажа я не слышал ни слова от американских пилотов, с которыми мы отлично, дружно работали. Мне не приходило даже в голову, что американцы могут поставить обелиск в честь нашей тройки. Я знал, что даже своему летчику Чарльзу Линдбергу, первому в мире человеку, соединившему по воздуху в 1927 году Нью-Йорк с Парижем, ни правительство, ни в частном порядке памятника в США не установили.
Вот почему, прочитав Л. Гумилевского, я решил проверить его слова. И, обратившись к самым компетентным органам, получил такую справку: «По случаю беспосадочного перелета в Америку советских летчиков Чкалова, Байдуков и Белякова, совершенного 18–20 июня 1937 года, у въезда на аэродром в г. Ванкувер, штат Вашингтон (возле г. Портленда), на котором советский самолет совершил посадку, вскоре после этого события была установлена мемориальная доска.
В послевоенные годы мемориальная доска была кем-то снята и нашим товарищам, предпринимавшим попытки найти ее или установить, что с ней сталось (такая попытка была, в частности, сделана в 1970 году), получить какую-либо информацию не удалось…»
Выходит, что Гумилевский в какой-то степени прав, но я умолчал в книге «Чкалов» об обелиске, сказав лишь о мемориальной доске, утонувшей в мутных водах «холодной войны»…
Работа над книгой подходила к концу, когда А. В. Белякову и мне пришлось встретиться с одним из жителей города Портленда (штат Орегон), юристом Робертом Нилом, приехавшим в Москву из США вместе с женой и двумя маленькими дочурками. Это было в сентябре 1974 года. Мы собрались в редакции «Комсомольской правды» у журналиста Василия Михайловича Пескова.
