ступеньку из светло-коричневого мрамора мог заметить только очень внимательный человек.
— Спасибо, — прошептала она.
— Пожалуйста, — улыбнулся он.
Наташа заглянула ему в глаза и обмерла. Они были светло-серыми, с редкими вкраплениями зеленого, с длинными и пушистыми черными ресницами. Наташа в жизни не видела таких потрясающе красивых глаз…
Едва сознавая, где она и что нужно делать, она вошла в прохладный полумрак мраморного великолепия. Высокие полукруглые потолки были украшены замысловатой вязью, на стенах висели декоративные кованые светильники. По углам стояли плетеные диваны и стульчики с россыпью мягких подушек, в центре журчал фонтан. Редкие солнечные лучи, проникавшие сквозь стеклянные двери, играли на маленьких разноцветных камушках, которыми была выложена чаша фонтана. Наташе захотелось немедленно достать фотоаппарат и начать все фотографировать. Но, конечно, вначале следовало уладить некоторые формальности, да и не мешало бы отдохнуть после перелета…
Мужчины уже зарегистрировались и взяли ключи. Худощавый молчун по-прежнему игнорировал Наташу. Он махнул рукой носильщику и пошел куда-то в глубь ресепшена. Но сероглазый красавец замешкался.
— Завтра в десять встреча с нашим отельным гидом, — сказал он Наташе. — Где-то здесь, на ресепшене.
Наташа мучительно придумывала, что бы ответить, и не нашла ничего лучше, как просто кивнуть.
— Спасибо.
— Тогда до завтра, — беспечно произнес молодой человек. — И попросите у них номер возле бассейна, там комнаты лучше всего.
4
Наташина душа пела на разные голоса, когда носильщик провожал ее до маленького аккуратного домика под номером двенадцать. Все его окна выходили на чудесный бассейн с неестественно голубой водой, так что вид из номера обещал быть великолепным. Наташа жмурилась на солнце, рассматривая буйную растительность вокруг, совершенно неправдоподобную, если учесть унылые песчаные пейзажи за территорией отеля. Но «Грин Иджипт холидей» полностью оправдывал свое название. Повсюду были газоны с маленькой, аккуратной, как ковер, травкой, высокие пальмы, клумбы из цветущих растений. Это было потрясающе красиво и вызывало прямые ассоциации с райским садом. Осталось только отыскать в нем своего Адама…
Номер находился на четвертом этаже, что Наташа сочла скорее за плюс, чем за минус. Лучше смотреть на бассейн сверху, чем любоваться на людей, шмыгающих день-деньской мимо твоих окон.
Просить у портье номер с видом на бассейн не пришлось. Он в достаточной степени владел русским языком, чтобы понять совет молодого человека, да и, как выяснилось впоследствии, угождать одинокой россиянке считал своим долгом каждый добропорядочный египтянин.
Особенно такой симпатичной россиянке. Наташа никогда не считала себя ослепительной красавицей, но и своих достоинств не умаляла. К достоинствам относились: красивые голубые глаза, правильные черты лица, густые светло-русые волосы, которые при помощи осветляющего шампуня на солнце отливали жемчугом, и стройная фигурка, способная ввести в искушение ценителя женской красоты. Ничего сверхъестественного, но вполне достаточно, чтобы чувствовать себя уверенно в любых обстоятельствах.
Совет прекрасного незнакомца насчет номера оказался дельным. В комнате было восхитительно: гигантская двуспальная кровать под пурпурным покрывалом, трюмо с зеркалом в полный рост, мягкий клетчатый диван, кресла с деревянными подлокотниками, широкий платяной шкаф с ящичками и телевизор с каналами на всех возможных языках.
Окно в номере было большое, во всю стену и открывалось на балкон, где стояли пластиковые стулья и маленький круглый столик. Наташа отодвинула оконное стекло и вышла на балкон. Внизу, в лазурной воде плескались люди, но ей было не до них. Она любовалась морем.
Море было разноцветным. Не синим, зеленым или голубым, а сине-зелено-голубым, со вставками из чистого изумруда, сверкающего в солнечных лучах золота и угрожающе темного агата. Вдали белели очертания острова. На глубину тянулись тонкие ниточки понтонов.
— Любуетесь? — раздался мужской голос справа от Наташи.
Она повернулась. На соседнем балконе стоял Он. Наташа послала мысленное благословение юноше на ресепшен и пробормотала:
— Д-да… Очень красиво.
То же прилагательное можно было отнести и к молодому человеку. Он успел сменить рубашку с длинными рукавами на белоснежную майку, и только невероятным усилием воли Наташа заставляла себя не таращиться на его впечатляющие бицепсы.
— Нам с погодой очень повезло. Обычно в это время года здесь холоднее. И ветер сильный.
Наташа промычала что-то неопределенное.
— Вы первый раз в Шарме?
— Я? А, да…
— Я уже восьмой. — Молодой человек великодушно не замечал, что она ведет себя как последняя идиотка и едва поддерживает беседу. — Одно время даже подумывал об эмиграции.
— Правда?
— Климат мне нравится. Люблю, когда очень жарко.
— Я тоже, — выдохнула Наташа.
— А вы надолго?
— На две недели.
— И я, — рассмеялся он. — Вы какого числа обратно?
— Одиннадцатого.
— И я одиннадцатого. «Трансаэро»?
— Да.
— Двадцать два десять?
— Я точно не помню… — Наташа задумалась. — Кажется, да.
— Ничего себе совпадение, — присвистнул он. — Вместе прилетели, вместе улетим, отель один и тот же… Хороший знак. По-моему, нам пора познакомиться и перейти на «ты».
Наташа была полностью с ним согласна.
— Влад.
— Наташа.
— Очень приятно, Наташа.
«А уж как мне приятно, ты себе представить не можешь», — подумала она.
— Ладно, пойду разбирать сумку, — улыбнулся Влад. — Увидимся еще.
— Увидимся, — эхом отозвалась Наташа.
Развешивая наряды в шкафу, Наташа обдумывала сложившуюся ситуацию. Судьба наконец послала ей настоящее испытание. Она жаждала стать свободной роковой женщиной, которая одним взглядом сводит мужчин с ума? Влад за стенкой — отличная возможность ощутить себя и роковой, и просто женщиной. На две недели она забудет о примерной девочке Наташе Воронцовой. Она будет беззаботной, легкомысленной, глупой, если хотите, и абсолютно аморальной. Она хочет этого мужчину? О да. За все время знакомства Виктор не вызвал у нее и сотой доли того желания, что бушевало в крови при одном взгляде на Влада. Так на кого ей оглядываться, кого бояться? Она возьмет то, что ей нужно, а потом…
Потом будет видно.
