двинулся, но не мог удержаться и искал глазами девушку. Это безумие.
Но когда он найдет ее, он женится на ней, даже если придется преодолеть сопротивление ее семьи. Он всего лишь младший сын, без земли и состояния, но…
— Слева! Герцог! — подтолкнул его Элейн.
Майкл мгновенно отпрянул и, повернувшись, увидел Генриха Анжуйского. Предполагалось, что герцог в Ноттингеме, осаждает замок в десяти лье отсюда, а не здесь, с войсками, поставленными охранять дорогу с юга. Отсутствие действий рядом с Аллакорном вело к скуке и неофициальным турнирам, Майкл задавался вопросом, приехал ли герцог положить этому конец. Он был известен крутым нравом и тем, что считал турниры пустой тратой времени.
Однако герцог, похоже, в хорошем настроении, шутит со свитой из баронов и рыцарей. Возможно, осада ему наскучила. Он славился кипучей энергией, это вполне в его духе — примчаться сюда, чтобы увидеть все собственными глазами.
Генрих Анжуйский был на два года моложе Майкла и на голову ниже. У него рыжеватые волосы, во внешности ничего особенного, но от вибрирующей энергии и переполнявшей его силы дух захватывало. Если энергия и сила могут завоевать корону, то Генрих Анжуйский получит Англию, и скоро.
Майкл, опомнившись, поклонился.
— Майкл де Лаури, — сказал герцог Генрих сиплым голосом. — У твоего отца замок Морборн в Херефордшире.
— Да, милорд. — Майкла потрясла способность этого человека помнить такие детали. Он не знал, имеет ли Генрих Анжуйский право на трон, но поддержит его за его ум и военную доблесть.
— О тебе говорят в лагере, де Лаури. Я не одобряю турниры, но скучающие мужчины недисциплинированны, да и мастерство надо оттачивать. Мы с де Боэном завтра устроим схватку. — Он пристально взглянул на одного из стоявших вокруг лордов, и Майкл задумался, нет ли тут чего-то большего, чем дружеское соперничество. — Я поставил деньги и намерен выиграть. Будешь в моей команде?
Майклу не оставалось ничего другого, как снова поклониться:
— Почту за честь, милорд.
— Хорошо. Мы должны выиграть. Позаботься об этом. — Герцог двинулся дальше, и Майкл — тоже, но это уж слишком для совета его матери скрывать свои способности.
— Какая честь! — взволнованно воскликнул Элейн. — Вы завтра им покажете. Они будут лежать в пыли.
— Даст Бог. — Майкл начал видеть в этом светлую сторону.
Он привлек внимание будущего короля Англии, но, сделав это, должен проявить все свое мастерство и добиться, чтобы команда герцога победила. Успех расстелет перед его ногами дорогу славы, и, возможно, семья невесты не будет так уж возражать против свадьбы. Однако все это шло вразрез с предостережением матери, Майкл всегда подозревал, что она видела иные проблемы, нежели навязчивое внимание смазливых шлюх.
Ну почему его жизнь такая сложная? Другие без колебаний ухватились за возможность славы и процветания. Счастливчик Генрих Анжуйский родился для великой судьбы, и с юных лет его готовили к этому. Его мать не запирала в монастыре. Графиня Матильда не требовала от него клятв, отпуская в мир. И не умерла, так и не досказав ему значения всего этого.
Майкл стер с лица хмурое выражение и вошел в палатку, воздух в которой был густым от шума, пара… и искушения. Женщины в легких влажных одеждах подносили кувшины с горячей водой, сухую одежду, масло для массажа.
Он сбросил накидку и забрался в лохань, поздравления с победой над Уилли Си вились вокруг него, словно пар. Покроет он себя славой завтра или нет?
У него может не оказаться шанса. Сэр Уильям Сихэм, обросший волосами, словно медведь, смотрел на него из другой лохани, молча грозя возмездием.
После простого обеда Глэдис вернулась в пивоварню с сестрой Элизабет. Лето было в разгаре, в садах жужжал и пчелы, созревшие стручки готовы были вот-вот лопнуть. Воздух был полон ароматов. Лето так чудесно, что она задумывалась, зачем Господь создал зиму. Она слышала, что на юге есть земли, где зимы не бывает. И снова она дивилась милосердию Господа. Удивительно, что он не поразил ее насмерть за все ее грехи.
— Прекрати таращиться на вершину, — сказала сестра Элизабет. — Ты никогда туда не попадешь, и ничего с этим не поделаешь.
Глэдис снова посмотрела вперед, наклонив голову.
— Я знаю, но это так близко. И мы относимся к тому аббатству, И аббатство, и холм — святые места. Люди совершают туда паломничество, так почему нам это запрещено?
— Потому что мы живем здесь праведной жизнью. Идем.
Глэдис пошла за сестрой Элизабет.
— А что если это правда, что Христос однажды был в Гластонбери? Тогда Гластонбери такой же, как Святая земля, — сказала она.
— Это сказки. В Библии этого нет.
— Священники из Гластонбери иногда говорят об этом.
— Это хорошо для бизнеса, — цинично заметила сестра Элизабет.
Глэдис знала, что это правда. В нынешние трудные времена монастыри соперничали за пилигримов и их дары.
— Работай, Глэдис. Все эти ягоды нужно помять.
Глэдис подчинилась, опустив большой пестик в чан с ежевикой, но не думала, что святого Иосифа так легко отстранить. Она не помнила, было ли в Библии упоминание, что он торговал металлом, но если так, он мог приплыть в эту часть Англии. Если он так хорошо знал Иисуса из Назарета, чтобы отдать ему свою гробницу, то ведь он мог взять его с собой в путешествие?
Старая церковь определенно существовала — та, про которую говорили, что она построена самим Христом. Те из сестер, которые попали в Роузуэлл в возрасте достаточном, чтобы помнить, видели ее маленькое, очень старое строение. Где случаются чудеса.
И знаменитое терновое дерево тоже существует.
Оно цветет каждые Святки, что уже само по себе чудо, и цветущую веточку приносят в Роузуэлл каждый сочельник. Говорят, в Англии нет другого такого дерева, значит, это чудо. И какое другое объяснение может быть, кроме того, что гласит легенда: оно выросло из посоха Иосифа Аримафейского, который воткнул его в землю, пока отдыхал?
Но ничто из этого не объясняло ее собственное восхищение вершиной. Когда Глэдис смотрела на Гластонбери-Тор, у нее сердце щемило от тоски, появлялось ощущение, что стоит только себе позволить, и она полетит туда. Эти ее чувства были так похожи на тоску по ее рыцарю, что Глэдис задумывалась, есть ли тут какая-нибудь связь. Но он сражался около замка.
Потом она заметила нечто странное: она видела его в грезах, когда спала, в темноте, но события в видениях всегда происходили днем. Больше того, в грезах она была одета по-другому. Глэдис толком не видела, что на ней надето, но знала, что это не монастырский наряд. Когда она попыталась углубиться в воспоминания, уточнить детали, то, как всегда, потерпела неудачу.
Какая досада! Но доказывают ли эти странности, что ее переживания лишь грезы?
Или они доказывают, что у нее святые видения?
— Работай, Глэдис, — резко окликнула сестра Элизабет.
— Простите, ответила Глэдис и вернулась к своему занятию.
Майкл пытался сопротивляться безумию, но провел вечер, разыскивая свою невесту, хотя это означало пройти сквозь строй завистливых поздравлений, язвительных комментариев и на все готовых девиц. Возможно, он бросит это занятие и примет приглашение выпить с Робертом де Уэрингодом. Нужно перекусить, а Роберт, рыцарь из гарнизона замка, настроен дружелюбно. Замок — единственное место, которое Майкл еще не обыскал.
Майкл повернул разговор к живущим там дамам.
— Леди Элла и ее свита, — сказал Роберт. — И пара юных дочерей.
— А остальные?