органическим материалом. Простейшее устройство для путешествий во втором теле, описанных Монро, – продолговатый ящик, выложенный намагниченным металлом. У вас шесть поверхностей, четыре стороны, верх и низ. Все устроено так, что часть намагниченных поверхностей отталкивает, а другая – притягивает. Например, дверца и задняя часть – отталкивающие поля, правая и левая стороны – притягивающие, низ и верх – отталкивающие. Описанный Монро круг вибраций, проходящих вверх и вниз сквозь тело, предполагает более сложные модели с подвижными частями. Например, попеременно отталкивающий и притягивающий цилиндр, состоящий из ряда дисков, которые можно вращать в разных направлениях. Эта модель подходит для настоящей телепортации, в отличие от перемещений в физическом теле. Испытуемый стоит в центре цилиндра, управляя движением и контролируя перемещения выключателем. Горизонтальные модели также бывают эффективны, но телепортацию лучше начинать стоя, ясно вам, молокососы?
Одри начинает – поначалу медленно, затем постепенно увеличивая скорость. Терпкий металлический привкус, эрекция, и потом такое ощущение, точно мясо слезает с костей со сладкой, похожей на зубную, болью. Потом картинки… он стоит на холме в Лос-Аламосе, и ветер сметает его со склона в потоке осенних листьев. Он оглядывается и видит на горе сидящих в вигвамах мальчиков… Он идет назад против ветра и ловит одного из падающих мальчишек, – дух, точно пчелка из «Дьявола и Дэниэла Уэбстера» (Рассказ Стивена Винсента Бене (1898-1943)).
Теперь он стоит на металлическом балконе. В тысяче футов под ним город с красными кирпичными домами, голубыми каналами и железной дорогой. Рядом на балконе Дэви Джонс. Они прыгают вместе и приземляются на дороге в Лос-Анджелесе. В бунгало происходит дикая оргия поц мелодию:
Разве негоже Содрать с себя кожу И в костях танцевать…
Голые люди танцуют, кружатся, плоть слетает с них серпантином:
Как услышишь ты маримбу Музыка начнет стонать Разве негоже Содрать с себя кожу И в костях танцевать…
БЫСТРЕЕ БЫСТРЕЕ КРУЖИТЕСЬ КРУЖИТЕСЬ
Его отец показывает в ночном небе Бетельгейзе, крутящуюся в космосе за дрожащей Медведицей…. Холм над Лимой… он парит над пляжем, а голые мальчишки с розовыми гениталиями поворачиваются, смеются, глядя на него… отблески солнца на воде, пальмы, робкий едва слышный голос школьника…
– Конец – это вам не Южный бульвар на Сияющем полуострове.
Он лежит на пляже, тяжело дышит, рядом с ним Дэви Джонс. Антилы, 1845… Он оглядывается – там другие мальчи– Текст песни Эдгара Лесли.
ки. Слабые и истощенные, они едва шевелятся. Один подносит к губам кокосовый орех и пьет молоко. Теперь он на носилках… призрачный запах рвоты, больничная палата…
Через неделю мальчики поправляются, они лежат на пляже в своем островном раю…
– Я же сказал – пересидим…
– Да, нечего высовываться.
Старый Сержант: – Вы, молокососы, напоминаете мне старого еврея из анекдота… Тонет корабль и стюард стучит в каюту: «Господин Соломон… Судно тонет». «А нам то фто, это ведь не наше шудно».
Смотрите, вы сейчас в прошлом. Видите взлетную полосу, ведущую в настоящее?
– Но, Сержант, мы ведь меняем весь ход истории. Так сейчас не выйдет.
– У них в настоящем еще хватает атомных бомб, чтобы выбить нас из прошлого. Они скопили сотню лет, даже если нам удастся задушить Эйнштейна в колыбели, прежде чем он вытащит Моисея из тростников…
ДЕНЬ-ДЕНЬСКОЙРАБОТМЯ НАЖЕПЕЗНОЙДОГОГЕ Четверг, «Мария Челеста» 9, 1970 Сто лет назад мощеные улицы кончались здесь. Тут небольшой овраг и редкие деревья. Одри с Питером Уэббером – они могут подниматься на тридцать футов и летать над невысокими деревцами.
Одри возвращается в отцовский дом – большое квадратное здание на холме. На втором этаже – балкон. Он встречается с отцом в комнате на втором этаже, которую тот оборудовал под мастерскую; на стенах – несколько полотен, в основном – пейзажи. Одри рассказывает отцу, что научился летать. Отец печально произносит: «Нет у нас таких сил, сынок».
Они выходят на балкон. Солнце садится, и сумерки голубой пылью опускаются на долину, протянувшуюся до железной дороги на морском берегу. Медленно проплывают «Мария Челеста» и «Копенгаген». Проезжает поезд, свистит. В открытой кабине локомотива один негр- кочегар трахает другого в жопу На лице Одри вспыхивает улыбка, он машет поезду. Все это – немножко скрипучее и точно из папье-маше, но лучше его отец сделать не может.
Он словно отряхнул пальцы и я почувствовал как дождь маленьких камешков света посыпался мне на руку пробежал по телу мягким электрическим жаром. Часть подвала была отделена перегородкой. Он открыл дверь.
– Иногда я тут сплю.
Мои коньки на стене холодные потерянные мраморные шарики в комнате гвозди ки три ампулы морфия.
Повар-китаец нетороплив, стар и безучастен. Малыш из Фриско бледный и отчужденный.
15 октября 1972 г. По пути в ресторан «Энгус», когда мы шли по Сент-Джеймс-сквер, Джон Б. нашел крышку от бензобака, еще вонявшую бензином, и я вспомнил свой план отрывка из «Диких мальчиков», где Мертвый Ребенок убивает агента ЦРУ, отвинчивая крышку бензобака его машины – кусты вспыхивают по краям ухабистой дороги.
Это была маленькая комната, синий линолеум на полу, стены из сосновых досок, струганных и пропитанных олифой. Кровать с сосновой тумбочкой, стол, латунная лампа, книжки на сосновом стеллаже, встроенном в стену.. «Книга знаний», Стивенсон, «Моби Дик», номера «Удивительных историй» и «Странных сказок». Две картины на стене; одна, с волком, воющим на фоне зимнего пейзажа, называлась «Одинокий волк». На другой были сани, за которыми гонится волчья стая. В санях сидела женщина в шубе, слуга целился в волков из пистолета с длинным дулом, а кучер подгонял лошадей.
Тени под железнодорожным мостом горлицы воркующие вдалеке над ручейком яйцо взрывается распространяя неведомый запах который сжигает плоть до кости в порывах неба за окном цветов и мха.
– Вы уже познакомились с капитаном?
Развалившееся поместье в Мексике, горный оплот некогда влиятельного семейства Де Карсон. Дядюшка Матэ, семейный стрелок, приглашен к молодому дону.
– Займись беспокойной семьей Вестериори и можешь улыбнуться, когда она станет совершенно спокойной…
– Они должны выбросить женщину, – сказал я и прыгнул, потому что, кажется, это вылетело совершенно необдуманно.
– Они это сделают, если ты им скажешь. Ты лишь должен произнести слово.
Дядюшка Матэ улыбается.
Затхлый запах все резче красный приторный волосы на ветру
