Бессердечная Марина
В ритме свинга
Часть 1
Buddy Johnson And His Orchestra — You Gotta Walk That Chalk Line
— Да-да, это она, — шептала Лидия Петровна, ухватив под руку Карелию Владимировну и увлекая её за собой, лишь бы не упустить из виду объект слежения — молодую женщину, идущую по коридору впереди них.
— Новый преподаватель кафедры неорганической химии! Вы не подумайте, я ни в коем случае не поддерживаю эти расхожие предрассудки, но молодая женщина, — с присущим Лидии Петровне выражением священного ужаса: «на кафедре неорганической химии!! Вы понимаете меня? Вы же меня понимаете, Карелия Владимировна, мы обязаны! Я считаю своим долгом её предостеречь!»
Карелия Владимировна, из последних сил поспевавшая за Лидией Петровной, только энергично кивала и в глубине души соглашалась с каждым утверждением своей не в меру деятельной подруги.
Однако благим намерениям Лидии Петровны не суждено было найти должный отклик в заблудшей душе молодого преподавателя: изобилующая иносказаниями проповедь была с холодной усмешкой выслушана до конца и даже удостоена презрительно-буржуазного «благодарю».
Коллектив ещё мог простить Владлене Павловне, юной и неопытной, небрежение к словам могучего аксакала, но равнодушие к общественной жизни — нет никогда! Дружбу новенькая ни с кем не завела, сплетнями не делилась, от их обсуждения деликатно, а по общему убеждению, надменно, устранялась.
Потому уже неделю спустя Лидия Петровна переживала приступ праведного гнева каждый раз, когда ей случалось увидеть в коридоре «эту молодую».
— Вы посмотрите, какой срам! Как она одета! Как эти. ну вы понимаете, эти! — выразительно подчёркивая недосказанность: «Это платье, эти её распущенные волосы. Как её только держат в профсоюзе?! Это нужно вынести на собрание!»
Владлена Павловна всё так же спокойно шествовали-с мимо.
Все бежали, торопились и шли, Владлена плыла в цветастом перетянутом широким поясом платье из безумно дорогого, вожделенного и недостижимого — кримплена, летела, отстукивая по паркету крохотными, вызывающими в силу самого факта их существования, каблучками. Оборачивались женщины, в чопорно- правильных светло-унылых робах, и мужчины, неспособные устоять перед тем, как. как едва заметно, неумолимо в такт каждому шагу раскачивались пышные нижние юбки…бесстыдницы.
Владлена стояла перед полупустой аудиторией амфитеатром:
«Меня зовут N-ди Владлена Павловна, кандидат химических наук, доцент. Программа занятий по курсу „Аналитическая химия“ включает восемнадцать лекционных часов, сорок восемь часов практических занятий и коллоквиумов, — ясным и твёрдым голосом, ничуть не повышая тон, но достаточно громко, чтобы никто не поддался искушению уснуть: „Курс в значительной степени является теоретическим, но мы постараемся восполнить этот пробел на практических занятиях. Однако, хотелось бы подчеркнуть, что освоение дисциплины без присутствия на лекциях становится затруднительным. И ничуть не сомневаясь в ваших умственных способностях“, — лёгкая улыбка, исказившая ровный очерк губ: „лекции настоятельно рекомендую посещать. Итак, тема первой лекции „Аналитическая химия. Предмет, задачи и методы““».
Владлена вела скучнейший, невозможно вязкий, наполненный формулами, терминами и попросту не подлежащий усвоению курс. Однако с той первой лекции аудитория всегда была заполнена. Как выяснилось на одной из перекличек, порой даже студентами не только других курсов, но и другого факультета. Казалось, молодого преподавателя это ничуть не волновало, всё с той же насмешливой улыбкой она выпроваживала интервентов вон и продолжала лекцию.
Владлене не было дела до того, что напряжённое внимание студентов притягивали не формулы на доске, а затянутая в платье точёная женственная фигурка. И хотя само платье стало проще, скромнее: с воротничком под горло и рядом мелких пуговок к поясу, ничего не менялось. Да и как могло быть иначе? Ведь платье было ярко-жёлтым, как выпавший из гнезда птенец, как солнце, как волосы лектора, в которых играли лучики.
Девушки фыркали, едва завидев её в коридоре, и демонстративно пропускали лекции.
Парни ходили толпами за ней, к ней, вокруг неё.
Владлена Павловна же все так же преподавала аналитическую химию.
Практические занятия начались в середине сентября наряду с продолжавшимся курсом лекций, требования и строгость преподавателя заставили всех и сразу забыть о каких бы то ни было поводах пропустить занятие: девушки не смели пропускать пары, парни не успевали мечтать за зубрёжкой.
Каждое практическое занятие начиналось с переклички: «Аверьянов. Мацко, Тчардынцев, Тчардынцев, — не услышав привычное „здесь“.
— А Тчардынцева ещё нет, Владлена Павловна! — под истерический смех девчонок.
На втором семинаре Тчардынцева также не оказалось. И на третьем он был единственным, кто систематически пропускал её пары.
— Если среди вас есть те, кто в отличие от меня имеет счастье быть лично знакомым с Тчардынцевым, соблаговолите передать ему мои пожелания крепчайшего здоровья и то, что я поистине жажду, наконец, его увидеть».
Часть 2
Люся, как обычно, ворвалась в квартиру, как ураган, на секунду остановилась и пискнула тихое «Здравствуйте, Павел Игоревич» отцу Владлены, который как раз выходил из кабинета, кинулась к подруге и потащила её в комнату:
— Владусик, надо ехать! — решительно рубанув ребром ладони по воздуху, провозгласила Людмила.
«Владусик», уже ко всему привычная за долгие годы дружбы, особого энтузиазма не проявила, но и в обморок от такой резкости сразу не упала. Со свойственным ей прагматизмом решила задать единственный логически вытекающий вопрос:
— Куда на этот раз?
— В Крым!!
— В начале октября? — не удержалась Влада.
— Горяят, горят путёвочки! — Люся разве что на месте не подпрыгивала: «Нечего привередничать. Хороший климат, замечательный воздух!! Хватай своего Лёлика в охапку, я беру Мишку и вперёд!»
— Нет, я, конечно, поддерживаю тебя в твоём стремлении женить на себе Мишку любым путём, но тебе не кажется, что эта кампания требует от меня слишком больших жертв, — опасливо косясь на подругу и пытаясь сдержать смех при одном воспоминании о нескончаемой гонке Люси за тихим и правильным
