Пел Аннаэль — о любви и свободе. Пел Рафаил — о звездах и облаках. Пел Михаил — о кораблях и стальной вере. Пел Закхиил — об Иерусалиме и свете небес.
И тогда — незаметно для себя — все смятенные души увидели, что сами они, мир вокруг, все, что каждый из них когда-либо делал и сделает, каждый из нас, приведший их сюда, все это вместе взятое, оправданное и неделимое — и есть Бог.
И вопросы кончились — я слышал, как прагматичный разум в них замолчал — но заговорила душа.
Отсутствие времени пришло сюда за нами, как последний гость, с Эдемского холма.
Невозможно сказать, сколько все это длилось. Толпы с видом пьяным, но мирным ползали по Фавору, спускались к изножью, поднимались на самый верх, сидели под Древом, лежали в тени камней. Под древом я встретил душу королевы Мелизанды. Она воплотилась в дочери Дамасского эмира. Потом, помню, сидели мы на скале с тамплиерами, под черно-белым Босеаном, и снова что-то пили (надо будет навести ревизию на предмет связи ясности сознания, точности вероисповедания и обилия винопития). Потом архангелы возвратились в рай, за воды Леты, а на хвосте у них висели рыцари, монахи и торговцы. Помню еще, как совершивши все изложенное, играли мы с братьями в любимую нашу игру — «Павшие ангелы».
По условию, надо разбежаться с Эдемского холма под уклон, взмыть в воздух, а потом, пролетев над травой Чистилища, пасть наземь. Руки при этом должны быть отброшены в одну сторону, ноги в другую, волосы — в третью, а крылья — в четвертую. Кто не вписывался в правильный крест, вынужден был повторить падение.
Так закончилась на земле одна эпоха — и началась другая. Началась с надежд, любви и оправдания. Она подойдет к концу так же, как все предыдущие — дряхлой, нервной, утонув в сомнениях и предвестиях скорого конца. И время на земле снова перевалит рубеж — и будет что-то иное, юное, окрыленное, пока, в свою очередь, оно не состоится и не переродится. Ход времени бесконечен.
И каждый раз в конце эпохи мы будем спускаться на землю и делать нашу любимую работу — показывать людям, где находится Бог, и каков он есть на самом деле. А если случится так, что люди исчезнут, мы сделаем это друг для друга И не прервем наш труд до той поры, пока не остановится наше общее сердце, бьющееся в груди у Бога, который есть Любовь. Пока сам Бог не исчезнет.
А этого не будет никогда. Поэтому впереди у всех нас — вечность.
…Вставай, Кассиель, пей свой утренний кофе, докуривай «Кэмел», шнуруй башмаки. Пора на работу.
