— Но у кошачьих нет органов речи! — поддержал сестру Андрон.
— Можно что-нибудь придумать, — явно загорелся идеей Иван. — Например, он будет царапать лапой.
— Кого царапать? — поежился Стас.
— Не кого, а по чему. По песку, по земле… Или, если окунать лапу в краску или чернила — то и по бумаге.
— Так он много не нацарапает… А нам хочется побольше узнать, — вздохнула Даша. — Вот если бы была клавиатура для кошек…
— То что?
— То он бы настучал, все что надо, на компьютере.
— А ведь ее можно сделать, — почесал в затылке Андрон. — Помнишь, у нас где-то были пластмассовые кубики с буквами? Мы по ним в детстве читать учились…
— Ну… — уставилась на брата Даша, а потом хлопнула себя по лбу: — Ну, конечно! Надо разломать кубики на грани и сделать такую клавиатуру! Они как раз размером под кошкину лапу.
— Как вы ее сделаете? — недоверчиво глянул на Андроида Стас.
— Легко! — улыбнулись близнецы. — Берется основание, хотя бы фанерка, приклеиваются контакты, над ними крепятся подпружиненные чем-нибудь грани с буквами…
— Ладно, ладно! — замахал на них, улыбаясь, Стас. — Верю, что сможете. Я забыл, что вы технари.
— Тогда поступим так, — поднялся Иван. — Сейчас мы расходимся. Я поштудирую свои книги и записи, освежу и закреплю знания насчет подсаживания души в чужое тело. Вы, — кивнул он Андроиду, — идите делайте клавиатуру. А ты, друг, — посмотрел он на Стаса, — взвешивай Вилку, вычисляй свой вес в кошках и думай, где нам их столько взять. Вечером созваниваемся и решаем, когда и где будем проводить… сеанс.
— Ты же при нас не хотел, — удивился Стас.
— Придется захотеть, — блеснул Иван в улыбке зубами, — одному мне с кошачьей оравой не справиться.
Когда друзья разошлись по домам, Стас принялся думать, как же ему взвесить Вилку. Он знал, что у мамы есть пружинные весы с крючком — безмен. Но, во-первых, как на этот крючок подвесить кошку, а во- вторых, как попросить этот безмен у мамы, чтобы не объяснять, зачем он ему понадобился? Опять же, когда он начнет… подвешивать и, собственно, взвешивать Вилку, та наверняка начнет орать, что также вряд ли понравиться маме.
К счастью, пока он все это обдумывал, выход нашелся сам.
— Сынуль, — заглянула в его комнату мама, — ты один побудешь с полчасика? Мне в магазин сходить нужно.
— Что я, маленький? — едва не запрыгал на одной ноге Стас, с трудом сдерживая радость. — Иди, конечно. Хоть на час. В смысле, на сколько нужно, на столько и иди.
И мама ушла. Стас проковылял на кухню и стал рыться в ящиках. Безмен нашелся быстро. Теперь нужно было решить проблему с подвешиваем на его крючок Вилки. Было ясно, что сделать это, не причинив ущерба кошке, никак не получится. А протыкать животному шкуру у Стаса не поднялась бы рука. Да и вряд ли Вилка позволила бы ему это сделать уже без ущерба его собственной шкуре.
Стас почесал затылок. Его взгляд упал на ручку кухонной двери, увешанную полиэтиленовыми пакетами, что накопились у мамы после прошлых магазинных походов. Идея пришла в голову сразу: Вилку — в пакет, пакет — на крючок безмена. Все, как говорится, дела.
Он принялся выбирать подходящий пакет. Нужных по размеру оказалось аж три штуки. На одном был как раз нарисован котенок. Выбор, конечно же, пал на него.
— Кис-кис-кис! — позвал Стас. Из гостиной выплыла Вилка и посмотрела на него полным подозрения взглядом.
«Неужто она мысли читает? — удивился Стас. — Ничего, сейчас мы ее обманем!»
Он принялся усиленно думать о том, что собирается покормить кошку. Для достоверности он даже открыл холодильник и оторвал от связки сосисок одну. Снял с нее целлофановую оболочку и призывно замахал:
— Кис-кис-кис! Вилка, иди сюда, смотри, что у меня есть.
Кошка поддалась на провокацию и зашла в кухню. Стас отбросил сосиску, схватил пакет и прыгнул на кошку. При этом он зацепил гипсом за стол и на пол с грохотом упала сахарница, рассыпав вокруг содержимое. А вредное животное, конечно же, успело удрать.
Но Стас не собирался так просто сдаваться. Он поднял с пола сосиску, взял с собой также пакет и безмен и отправился на поиски. Поскольку его руки были заняты, от костылей пришлось отказаться, и Стас запрыгал вперед на здоровой ноге. Так он допрыгал до прихожей, и тут, совершенно неожиданно и непонятно откуда под ноги ему вылетела Вилка. Точнее, под ногу, поскольку вторую, в гипсе, Стас держал перед собой на весу. Что именно взбрело в голову кошке, для него так и осталось загадкой, поскольку разгадывать ее, потеряв равновесие, было не очень кстати. Стас, уже падая, невольно взмахнул руками. Из левой тут же выскользнула сосиска, из правой со стуком выпал безмен. Но пакет Стас удержал, а рухнув все-таки на пол, с изумлением обнаружил, что случайно поймал в него Вилку!..
Он прижал к груди истошно рявкающий, трепыхающийся пакет и принялся оглядываться в поисках безмена. Тот обнаружился рядом, но поднять его оказалось непросто, поскольку держать пакет с кошкой одной рукой было чревато последствиями. Впрочем, они уже и без того начинали сказываться: Вилкины когти в нескольких местах прорвали полиэтилен и скребли теперь по Стасову пузу. Это было так больно, что парень очень разозлился на кошку. И злость придала ему сил и решительности. Он все-таки умудрился схватить одной рукой обе ручки пакета и, отставив его как можно дальше от себя, второй рукой поднял безмен. Даже не пытаясь вставать, Стас сидя приступил к процессу взвешивания. Он подцепил крючком безмена ручки пакета, из которого торчали уже молотящие воздух кошачьи лапы и продолжали доноситься истошные вопли. Не обращая на это внимания, Стас разжал пальцы левой руки, и пакет закачался на безмене. Три килограмма двести грамм — успел заметить Стас, и в то же мгновение пакет разорвался окончательно, и Вилка с возмущенным мявом пулей улетела в гостиную.
Усталый, исцарапанный, в подранной футболке, но гордый собой Стас, держась за стену, поднялся на ногу. А потом щелкнула замком входная дверь.
Стас не любил врать, тем более маме. Но сказать ей, что он взвешивал кошку, это значит отвечать и на вопрос: зачем? Надеяться, что мама ничего не заметит, было глупо.
Но пришла не мама. Вернулся из гаража папа. Это было чуточку легче. Во всяком случае, Стас на это надеялся.
Напрасно. Папа снял кепку, собрался положить ее на полку над вешалкой и вдруг замер, округлив глаза. Первый же папин вопрос разрушил надежды Стаса:
— Что делает на вешалке сосиска?
— Э-ээ… — поскреб Стас затылок и решил, по возможности, говорить только правду. — Мне не видно… Лежит?
— Действительно, — кивнул папа, — лежит. Сможешь с трех раз угадать мой следующий вопрос?
— Наверное, ты не станешь спрашивать: можно ли ее съесть… — опустил голову Стас. — А лежит она там потому, что я ее нечаянно уронил.
— Уронил? Но, позволь, оброненные предметы имеют свойство падать, а не взлетать.
— Я не точно сказал. Это я падал, когда сосиска выскользнула из руки и улетела. А я не заметил, куда.
— Ага, стало немного яснее, — взял папа с полки сосиску и положил на ее место кепку. — Хотя неясной осталась причина твоего хождения по квартире с сосиской в руке. Ну, и причина твоего падения тоже.
— Причина у всего этого одна, — вздохнул Стас, — Вилка.
— Ты имеешь в виду столовый прибор или кошку? — попросил уточнить папа.
