ближайших домов уже погасли, и если бы не далекие фонари проспекта, не было бы видно ни зги. Но вот впереди замелькали огни. Множество маленьких желто-зеленых огней, мерцающих во тьме, будто стая светлячков собралась на грандиозное гуляние. Но какие могут быть светлячки в середине октября? И разве могут издавать безобидные насекомые такие странные, жутковатые звуки: шипение, визг, мяуканье?..
Боже мой, похолодел Артем, да ведь это же кошки! Сколько же их здесь? Сотня, две, три?..
Снова раздался холодящий кровь вой. Он был моментально подхвачен, он нарастал оглушительной волной и вновь оборвался на самой высокой ноте захлебывающимся в нечеловеческой ярости визгом. Зеленоватые огоньки пришли в движение. Задвигались решительно, но плавно и стройно, будто бы даже ритмично; завращались, словно в размеренном колдовском танце. Огоньки выстроились в ровный полукруг, и полукруг этот стал быстро смыкаться, захватывая в шипящее злобой кольцо три темные фигуры, уже видимые впереди.
— Серега, сюда! — крикнул Артем, но фигуры не двинулись с места.
— Да что же вы?! — рванулся к людям замерший было вместе с Артемом человек-медведь Александр Михайлович.
— Помогите нам, — глухо раздался из центра смыкающегося живого кольца голос Игоря Аркадьевича. — Сереже плохо. Нам его не удержать.
— Серега! — рванулся вперед Артем, обгоняя отца Ирины.
— Ку-уда-аа?! — завопил тот, хватая парня за полу куртки. — Я же сказал — из-за моей спины не высовываться!
— Так чего ж вы… как слон?! — затрепыхался Артем, пытаясь вырваться из лап великана.
— Спокойно!.. — запыхтел Александр Михайлович, не разжимая цепких пальцев. — Не мешай только, и все будет нормально.
Но Артем уже понимал, что нормально будет вряд ли. Между горящими глазами кошек и темными силуэтами людей оставалось не более трех-четырех метров. Вот зеленоватые огоньки замерли, вспыхнули, как показалось Артему, сильней… Еще мгновение, подумалось ему, и шипящая живая масса ринется в центр круга, сожмет кольцо, и тогда…
Артем внезапно запнулся. Обо что-то мягкое, пронзительно рявкнувшее под ногами. Кошки были уже и с этой стороны!
Парень пнул наугад и снова попал по кошке. Он увидел блеснувший ненавистью взгляд, направленный ему прямо в глаза. По спине пробежал холодок. Стало невыносимо жутко. Стоит разозлить этих тварей — они разорвут и его, и продолжавшего держать его за куртку человека-медведя. Тем более, что Александр Михайлович, чертыхаясь, тоже начал ногами расшвыривать кошек.
— Стойте! Не надо… — сказал великану Артем. — Не надо, будет только хуже!
Впрочем, вырвалось это у Артема случайно. Что может быть хуже того, что уже есть? Простоять в сторонке молчком, пока милые пушистые животные будут рвать на куски друга и его родителей — это, что ли, лучший выход? Но, с другой стороны, если растерзают заодно и его самого вместе с отцом Ирины — кому станет лучше от этого?
Мысли эти проносились в мозгу Артема с положенной им скоростью — кошки за это время не успели, к счастью, сделать завершающего прыжка.
«Но что же делать?! — мысленно завопил парень. — Должен же быть какой-то выход!..» Позвать на помощь? Но что такое один-два, пусть даже десяток человек для этой дикой, сплоченной в мистическом единстве стаи? Кошки даже не заметят, как порвут вместо трех — пять, восемь, десять человек!.. Интересно, будет ли полыхать по ним полярное сияние, или оно предназначено только самоубийцам?
Неожиданная, глупая и неуместная, казалось бы, мысль будто щелкнула в голове Артема неким переключателем. Идея пришла внезапно — он не успел ее даже как следует осмыслить.
— Серега! — крикнул Артем. — Кинь мобильник!
— Артем, он не может, — откликнулся Игорь Аркадьевич, тяжело, учащенно дыша. — Им управляют эти… — Мужчина натужно застонал, с трудом, видимо, удерживая сына.
— Я достала… — послышался из шевелящейся темноты голос Веры Михайловны. На удивление, он не был истеричным и не дышал безнадежностью. У Артема даже сложилось впечатление, что женщина прочла его мысли и загорелась надеждой. — Лови, Артем!..
К счастью, Серегина мама догадалась — а может, это вышло случайно — нажать на телефоне клавиши, и вспыхнула подсветка. Иначе вряд ли сумел бы поймать Артем вынырнувший из темноты гаджет.
Но и Вера Михайловна постаралась — видимо, от матери передался Сереге талант к точным броскам, — телефон упал прямо в руки Артему. И он принялся быстро тыкать кнопки, пролистывая адресную книгу. «Ну же, ну! Только бы он тут был!» — взмолился всем богам парень. …«Папа», «прачечная», «Раиса Матвеевна», «Сашка», «Сергей Шабайлов», «Серега Малов»… Ну, наконец-то — «Славка»!
Артем вдавил кнопку вызова. Казалось, прошла целая вечность, пока в трубке не послышался сонный голос Славика:
— Серый, ты чего?.. Знаешь, сколько сейчас времени?
— Славка, это я! — заговорил Артем, понизив голос, словно опасаясь, что кошки подслушают и сорвут его план. — Слушай и ничего не спрашивай!.. Серега в беде. Срочно врубай свою шарманку и играй… Этот, как его?.. Что там полярное сияние играло?
— «Реквием»… — пробормотал обалдевший Славка.
— Вот и ты играй «Реквием»! Только громко. И телефон к динамику поближе поднеси, чтобы здесь слышно было хорошо. Только быстрее, пожалуйста, Славка, не тяни!
Видимо, по тону Артемова голоса Славик понял, что приятель не шутит. Не прошло и десятка секунд, как в телефоне послышались торжественно-мрачные аккорды. К счастью, аппарат у Сереги был «продвинутый», с возможностью «громкой связи». Артем переключил на нее звук и сделал его максимально громким. Траурная мелодия Моцарта поплыла по темному воздуху сквера.
Желто-зеленые огоньки кошачьих глаз, как по команде, повернулись в сторону Артема. В первое мгновение парню показалось, что кошки сейчас бросятся на него всем скопом. Рука его непроизвольно дернулась, в попытке закрыть лицо, и свет от дисплея мазнул по серой застывшей массе. Да-да, застывшей!.. Кошки замерли и не шевелились, словно множественные копии египетского сфинкса. Артем направил свет телефона туда, где в центре серой кошачьей массы, на совсем небольшом круглом пятачке, замерли три человеческие фигуры. Впрочем, они вовсе не замерли. Сергей, перестав вырываться из рук отца, внезапно обмяк и повис в отцовских объятьях. Вера Михайловна поддерживала сына за талию. Видно было, что Игорь Аркадьевич держит Сергея с большим трудом — силы почти оставили мужчину. Еще немного — его руки разожмутся, и матери будет не удержать сына одной.
— Александр Михайлович, помогите! — подтолкнул Артем замершего с открытым ртом отца Ирины. Казалось, великан тоже впал в транс, подобно кошкам. Только для него стимулом к этому стала не музыка, а то, чему он только что стал свидетелем.
Но толчок Артема вывел человека-медведя из ступора, и он ринулся к Игорю Аркадьевичу, наступая на лапы и хвосты медитирующим животным, не издававшим при этом ни звука.
Руки Серегиного отца разжались как раз в тот момент, когда Александр Михайлович протянул лапищи к потерявшему сознание парню. Схватив Сергея в охапку, великан закрутился на месте, не зная, что предпринять дальше. Артем опять взял руководство на себя.
— Бегите к подъезду, скорей! — крикнул он.
— А ты? — коротко охнула Вера Михайловна.
— Бегите, пока они не опомнились! Я им не нужен.
Артем вовсе не был в этом уверен. Но другого выхода он все равно не видел. Дождавшись, пока отец Ирины с Серегой, перекинутым через плечо, словно вытрясенный ковер, а следом за ними и Вера Михайловна с мужем скрылись за дверью подъезда, Артем стал медленно пятиться туда же.
Шажок, другой, третий, остановка… Кошки не шевелились, лишь чуть повернулись зеленые огоньки, провожая взглядом источник музыки.
Артем прикинул расстояние до подъезда. Метров двадцать — двадцать пять. Если рвануться и
