4.1. Ментально моделирование
Убеждения — это то, что мы, вопреки здравому смыслу, считаем истинным.
Любая деятельность человек направляется глубоко укоренившимися идеями, стратегиями, привычками, способами пониманиями и руководящими идеями, совокупности таких убеждений в системном анализе и литературе по системному мышлению называются ментальными моделями. Ментальные модели во многом определяют поведение человека Они источник стабильности, они придают смысл событиям. Через ментальные модели человек истолковывает свой опыт. Таким образом, ментальные модели являются эффективным механизмом управления поведением целевых аудиторий. Единственным недостатком данного способа управления является то, что формирование системы убеждений требует много финансовых ресурсов и времени. В отсутствии конкуренции и монополии государства на образование и воспитание процесс формирование ментальной модели занимает около 20 лет.
Пример. Советская система образования и воспитания сформировала систему убеждений, которая выдержала суровое испытание войной. Действительно, число предателей было ничтожно. По имеющимся сведениям оценкам их было около 200 тысяч. Здесь под предателями понимаются граждане СССР, перешедшие на службу оккупационному фашистскому режиму. Это, прежде всего, те, кто оказался в Российской освободительной армии генерала А. Власова (около 130 тысяч), и советские граждане, добровольно поступившие на службу к оккупантам в качестве полицаев, сельских старост, мелких чиновников органов управления фашисткого режима и т. д. По немецким данным [Das Deutsche Reich und der Zweit Weltkrieg. Stuttgart. 1983] их было к началу 1942 года 60421 (всего чуть больше шестидесяти тысяч человек). Следует отметить, что немцы пунктуально вели списки советских граждан, которые находились на их службе. Предатели получали денежное и материальное довольствие (форма, вооружение, боеприпасы), а это требовало строгого учета. Б. Соколов в своем труде «Оккупация: правда и миф» без всяких доказательств утверждает, что число предателей составляло миллионы человек, между тем это ложь и ее легко опровергнуть, воспользовавшись нацистскими архивами. В последующем, после 1942 года, советские граждане тоже переходили на службу к нацистам, но их количество было незначительно, поскольку, после Сталинграда у всех появилась уверенность в Победе, чувство безысходности прошло. Более того, с 1943 года начался обратный процесс — предатели начали перебегать к партизанам и сдаваться в плен Красной Армии.
Большинство предателей составляли жители территорий, вернувшихся в состав СССР в 1939–1940 гг. Основу двух латвийских, эстонской и украинской дивизий СС также составляли граждане СССР с несформировавшейся системой убеждений. Основу нацистских казачьих формирований составляли казаки-эмигранты и немцы. Командир 15-го Казачьего корпуса Гельмут фон Панвиц был генерал- лейтенантом Германской армии, немцем из Верхней Силезии. Казаки фон Панвица прославились изощренной жестокостью при подавлении партизанского движения в Югославии и Болгарии. Все они состояли на службе в вермахте. Бойцов Красной армии, оказавшихся в плену нельзя называть предателями, поскольку плен не их вина, а следствие боевой мощи вермахта и отсутствие боевого опыта командиров Красной армии на первых этапах войны. Подавляющее большинство советских военнопленных не только отказались воевать против Красной армии, но и не пошли ни на какое сотрудничество с нацистами. При этом, наряду с фактами предательства, имеются документы, свидетельствующие о массовом героизме советских граждан. Так за подвиги в Великой Отечественной Войне звания Героя Советского Союза получили 11695 человек из них дважды 115. С 1943 года и до конца войны (то есть всего за два года) Орденом Славы III степени отмечены около миллиона человек, более 46 тысяч II степени и 2631 — I степени. Десятки миллионов подвигов было совершено советскими гражданами во время Великой Отечественной Войны. Данные факты убедительно доказывают эффективность ментальной модели, сформированной у советских граждан за двадцать лет Советской власти.
В качестве яркого примера последствий политики отказа государства от формирования ментальной модели своих граждан можно привести события, произошедшие в России в конце XX начале XXI веков. Во время «первой чеченской войны» наблюдались: массовое уклонение призывников от военной службы, коррупция среди генералов и офицеров российской армии, преступления федералов против местного населения, оргии золотой молодежи в столице, нескрываемое желание бизнес сообщества нажиться на войне, полное безразличие граждан России к войне и ее результатам. Во время современных «кавказских войн» россияне не выстраивались в очереди у призывных пунктов для записи добровольцами на «фронт». Страна не объявила всеобщую духовную мобилизацию. Так называемая «творческая интеллигенция» через СМИ осудила войну и выступила на стороне «повстанцев». Эти явления объясняются особенностями ментальной модели россиян, сформировавшейся за последние два десятилетиями при активном участии геополитических конкурентов России.
Таким образом, ментальная модель это система убеждений, которая складывается у человека в результате опыта в результате воздействия внешней среды (семья, школа, СМИ). Из определения ментальной модели следует, что систему убеждений в первую очередь определяет принадлежность человека к той или иной цивилизации. В свою очередь цивилизация характеризуется системой базовых ценностей. Среди данных ценностей отношения к семье, государству, родителям, Родине.
Труды многих современных историков направлены на разрушение этих ценностей. В труде «историка» А. Буровского «Россия, которой не было — 2. Русская Атлантида» «анализирует» «Домострой» Сильвестра: «Мне (т. е. Буровскому) известно, что Сильвестр особо оговаривает, что бить надо и дочерей (а то вдруг, не дай Боже, кто-нибудь не распространит сказанного про сына, на ребенка вообще, и забудет избить дочку до кровавых рубцов, страшно подумать). И вот: «И за любую вину ни по уху, ни по глазам не бить, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колоть, ничем железным или деревянным не бить; кто… так бьет, многие беды оттого бывают: слепота или глухота, и руку и ногу вывихнут и палец… а у беременных женщин преждевременные роды. Плетью же в наказании осторожно бить, и разумно и больно, и страшно и здорово, но лишь за великую вину и под сердитую руку, за великое и страшное ослушание и нерадение, а в прочих случаях, рубашку содрав, плеткой тихонько побить, за руки держа и по вине смотря…»… я (А. Буровский) только замечу: в «Домострое» речь идет не о сексуальных фантазиях господина де Сада, а о некой бытовой практике. Причем «Домострой» пытается эту практику еще улучшить, отмести крайности, ввести в некие рамки и т. п. Причем и гуманиста Сильвестра можно понять так, что порку беременных и кормящих жен он вполне приемлет: от плети, мол выкидышей не бывает. Как видно, речь идет уже не о делах государства, не об особенностях религии, а о самом народном характере (выделено авт.)». Вот вам образец информационного воздействия, направленного на разрушение образа православной семьи. Буровский утверждает, что не
