Похоже, за последние сутки уставная фраза стала неотъемлемой частью его души, потому что он не рванул из гостиницы. Он дождался, пока ровер скрылся за углом, а патрульные двинулись дальше запланированным маршрутом. Тогда он выкурил сигарету, подошел к столу, взял принесенный Ксанкой кристалдиск и отправил его в ридер-бокс. Все случившееся несколько минут назад казалось теперь далеким и каким-то нереальным, будто тискал метелкины прелести и не он вовсе, будто вместо него здесь был Спиря или Мишка Афонинцев, или, на худой конец, проклятый Рик, из-за которого началась вся эта цепочка событий — от сломанной челюсти до отстыкованной Ксанки.
Загрузив в оперативную память коды, открывающие доступ в закрытый район сети, он сел в юзер- кресло и подключил к штекам лайны.
Капеллана в виртуале не было. Пришлось использовать режим ожидания. Это было нечто похожее на того пасынка, что сделал Кириллу первое и последнее предупреждение. Только тот самоликвидировался, выполнив задачу, а этот должен был самоликвидироваться в случае, если бы до зафиксированной в нем информации попытался добраться кто-либо чужой.
О чужом пасынке Кирилл первым делом и доложил. Пусть капеллан заставит своих псов, охраняющих Кирилла, быть все время настороже. Береженого Единый бережет… Потом он доложил о патруле, арестовавшем Ксанку. Потом вернулся к своим похождениям в виртуале. Правда, о том, как он спровоцировал капрала Гмырю на активные действия, распространяться не стал — все-таки по большому счету это была самая обыкновенная кража. Ну ладно, пусть не самая обыкновенная, но все равно кража. В приюте били тех, кто крал у товарищей, смертным боем. Вернее, тех, кто попадался, потому что крали все, начиная с последнего заморыша и кончая воспитательницами. Разве лишь Доктор Айболит не крал…
Одним словом, в отчете было сказано, что он, Кирилл, сумел отыскать рычаг, который заставит капрала Гмырю проявить себя, но раскрыть смысл своих действий пока не может. А там, позже, что-нибудь придумаем для объяснения. Если вообще потребуется. Победителей не судят. В уставе такой фразы нет, но ведь это известно даже самому распоследнему безмундирнику…
Потом он рассказал об атаке со стороны ИВМа и о хакере Макарии Никипелове. Пусть-ка эсбэшники тряхнут бородатого. Глядишь, после этого и ему, Кириллу, станет безопаснее. Закончив отчет просьбой предусмотреть срочную связь на случай непредвиденных обстоятельств, Кирилл защитил пасынка кодами доступа и оставил дожидаться капеллана. И, выбравшись из виртуальности, решительно отсоединил лайны.
Ну вот, часть задания выполнена. А если длинноволосый хакер связан с Дельфиной Громаденковой, то и на нее эсбэшники получат выход. А связь между нею и Никипеловым наверняка существует. Иначе с какой стати на него, Кирилла, началось такое серьезное давление?
Мысли вернулись к аресту Ксанки. Черт возьми, да ведь это был и не арест вовсе, просто таким образом метелку вытащили из опасного района и переправили в лагерь. С другой стороны, откуда бы противнику знать, что Ксанка ходила на связь с ним, Кириллом? А противник о ней знал, раз метелку подстраховали от возможных ржавых пистонов. Или это были предосторожности по принципу «береженого Единый бережет»?
Ладно, рви тут сопло не рви, а для однозначных выводов информации все равно не хватает. К тому же чертовски хочется пить.
О воде он побеспокоиться не соизволил. А следовало бы купить пузырек. Придется сбегать к бармену Михаилию.
Кирилл вынул из кобуры малокалибер и глянул на счетчик энергозаряда. Недовольно помотал головой, поскольку проверял «подсолнечник» утром, а с тех пор батарея разрядиться никак не могла. От неуверенности эта ненужная проверка, от неуверенности…
Конечно, страху башню не свернешь. В душе нормального человека стрём всегда присутствует. И он совсем не лишний — заставляет быть осторожнее. Главное, чтобы он не взял над тобой верх. Так учили курсантов лагерные офицеры.
Кирилл прислушался к себе.
Стрём был. Но верха над ним не брал. Ну и порядок! Не будем, братцы, п
Кирилл вернул «подсолнечник» в кобуру, пристроил оружие под левую мышку, надел куртку, шагнул к двери, взялся за ручку.
Послышался переливчатый звук.
Поначалу Кирилл опешил, правая рука сама собой рванулась под мышку. И замерла.
Это же всего-навсего стандартный сигнал о видеосвязи. Когда штатский персонкодер был сдан на хранение в лагере и отключен от сети, модная песенка вылетела из его памяти.
— Да! — сказал Кирилл.
— Связи просит абонент, пожелавший остаться неизвестным.
Ого! Неужели это кто-то из поднявшихся со дна рыб.
— Разрешаю!
Персонкодер зажег видеопласт.
Кирилл подобрался, сердце застучало в висках, и потребовалось усилие, чтобы взять себя в лапы, потому что на связи была она, та самая женщина лет тридцати — тридцати пяти, с рыжими волосами и голубыми глазами, похожая на актрису Персефону Калинкину.
— Здравствуйте, господин Кентаринов!
— Здравствуйте! С кем имею честь?
— Мое имя вам мало скажет. Впрочем, вы наверняка его знаете.
Боится, что линия под контролем, подумал Кирилл. Ну-ну!… Посмотрим, что ты, рыжая, вкручивать будешь. Но до чего же похожа на Фону Калинкину!
Персефону Калинкину курсанты ценили, поскольку она играла в боевиках о Галактическом Корпусе. Эта рыжая бестия громила ксенов по всей Галактике (в фильмах Барьером и не пахло, их действие происходило в те времена, когда он уже был уничтожен), не давая пощады ни мерзким проконсулам с похожими на слоновьи хоботы щупальцами, ни фееподобным малышкам-ядоплюйкам, одаривающим, как следует из названия, своих противников ядовитыми плевками. Каким образом эти твари не травили самих себя, создатели боевиков умалчивали…
— Я несколько дней назад уже искала вас, — продолжала «Фона». — Приходила в гостиницу «Сидония».
— Да, мне портье говорил. К сожалению, я был болен, лежал в больнице.
— Надеюсь, ничего серьезного.
«Ты же наверняка в справочном проверяла», — подумал Кирилл.
— Медики утверждают, что жить буду.
Красотка улыбнулась (и улыбка ее тоже оказалась знакомой, она принадлежала все той же Персефоне Калинкиной).
«Да что же это такое? — подумал Кирилл. — Неужели саму артистку заставили мне позвонить?»
— Вы охотник за информацией. — Красотка подняла руку в принадлежащем Калинкиной жесте: именно таким образом та останавливала словесный понос других героев боевика. — Не возражайте, я знаю это наверняка.
Ишь какой термин выбрала! Охотник за информацией! Не хакер, нет, а охотник. Ну-ну!…
— Я готова купить у вас кое-какую вашу добычу.
— Касающуюся некоей сотрудницы Института вторичных моделей, не так ли? — не выдержал Кирилл.
И мысленно постучал себя кулаком по лбу:
Впрочем, отпираться бессмысленно. Этот Макарий Никипелов доложил ей все. На ее месте Кирилл избавился бы от бородатого — в такой ситуации подручные становятся опасны. Слабое место, лишний свидетель. Так что не удивительно будет, если окажется, что Никипелова уже нет в живых…
— Вы не ошиблись, — сказала Персефона. — Сколько вы хотите за эту информацию? При условии, конечно, что вы не продали ее третьим лицам.
