Ночь прошла. Прошло утро, день... Из лазарета Катрин выходила два раза. Первый раз за тем, чтобы убедиться в ужасающе антисанитарном состоянии отхожего места. Второй раз, - чтобы наорать на принесших продукты крестьян. Катрин категорически потребовала изменить меню. В обязательном порядке кипяченое и разбавленное молоко, легкий хлеб, сухофрукты и взвар из них, каши... Отдала указания по соблюдению санитарных мер безопасности в деревне. Пригрозила в случае чего, лично нанести визит старосте Жигуну. Снизу внимали безмолвно и трепетно. Надо думать, там нашлись люди, хорошо помнящие суровый нрав леди Медвежьей долины.
Открывать и закрывать ставни окон, переворачивать и укрывать больных, таскать воду и поить жаждущих, кормить тех, кто в состоянии проглотить хоть что-то, ставить компрессы, утихомиривать рвущихся куда-то в бреду людей, организовать кипячение воды, минимальную уборку и дезинфекцию, защитить продукты от обнаглевших мышей.... И опять вода. Просто поразительно, сколько воды могут выхлебать полсотни человек. Катрин взяла на себя всё, что могла взять. Немногочисленные оставшиеся на ногах обитатели замка, несмотря на свою нечеловеческую природу, полностью выдохлись. Десять дней борьбы с эпидемией подкосили бы любого. Внешне Блоод и Фир-Болг уже не слишком-то отличались от изнуренных больных, лежащих на полу зала. Маленького клуракана Катрин отослала работать по призванию. Приказ нагнать самого крепкого, и без всяких выкрутасов, джина пивовара определенно изумил. До сих пор считалось, что джин оказывает благотворное оздоравливающее действие исключительно после внутреннего употребления или обработки открытых ран. Вероятно, идея по дезинфекции непосредственно помещений глубоко шокирует специалиста алкогольного фронта, но тут уж ничего не поделаешь.
Катрин выпутала женскую ногу из складок чужого одеяла. Гая лежать спокойно не желала, все время разбрасывалась, не только раскрываясь сама, но и стягивая одеяла с соседей. Даже сквозь перчатки тело бывшей игрушечницы-проститутки обжигало ладони. Катрин обтерла влажной тряпкой шею и лицо молодой женщины. Сзади застонал здоровенный незнакомый мужик. Из новых, пришедших в замок уже осенью. Шевельнулся, - Катрин успела подхватить опрокидывающийся кувшин с водой. Залила в растрескавшийся рот теплой воды. Мужчина закашлялся-забулькал, потом задышал спокойнее. У стены сел с закрытыми глазами мальчишка, громко и неразборчиво заговорил. Катрин беззвучно выругалась. Какой-то здесь беспокойный угол. Перешагивая через тела, мельком глянула на Хрюка. Мужчина лежал неподвижно, до подбородка укрытый одеялом. Кажется, никаких изменений.
Успокаивающе бормоча, Катрин уложила на солому слабо упирающегося парнишку. Вода, одеяла, да компрессы из не слишком стерильных тряпок. Больше ничем нельзя помочь.
***
Изменения начались под утро. Катрин сидела в коридоре, прямо на полу. Пила кисловатый отвар. Далеко не отойдешь, да и ноги держать не желают. Измотанная хозяйка 'Двух лап' прислушалась к своему организму. Есть не хотелось, во рту противная сухость. Не добирается ли кто-то зловредно-вирусный до тебя самой?
Дверь из зала открылась, в полутьму коридора вывалился человек. Уставшая Катрин не успела опомниться, как призрак задрал подол рубахи и пустил на стену струю.
-Эй, это ты что делаешь? - ошеломленно вякнула девушка.
-Ссу, - слабым голосом пояснил пришелец. - Еще я жрать хочу.
-Давай все по порядку, - Катрин взяла мужчину за плечо, - иди-ка на место. Там получишь завтрак.
-Но там эти... помирающие, - Хрюк говорил странно, в нос, весьма неразборчиво. Видимо, свое прозвище парень получил от остроумцев, мыслящих не слишком. - Я не хочу к мертвякам.
-А сам-то ты... как себя чувствуешь? - сдержанно поинтересовалась хозяйка, осторожно подталкивая больного к двери.
-Худо. Ноги слабые. И я хочу жрать...
-Я поняла. Иди, найди себе местечко и отдохни.
-Я есть хочу. Ты кто?
-Блин! Иди на место и жди...
***
Сделать столько инъекций и само по себе дело сложное, но рассчитать дозировку вообще задача для выпускника медакадемии. Катрин путалась в коэффициентах. Определить вес и возраст пациентов оказалось практически невозможно. Обоим параметрам в 'Двух лапах' до сих пор предавали крайне мало значения.
Вонь джина нос уже не улавливал. Непослушные волосы липли ко лбу, мешали смотреть. Распечатать шприц, набрать точнее... Фир-Болг протирал пылающую плоть жертвы можжевеловым эликсиром. Катрин вонзала иглу. Иногда плоть дергалась, пыталась увернуться. Приходилось придерживать тело коленом. Фир-Болг помогал. На втором десятке больных, оба лекаря перестали церемониться и особо беспокойных пациентов прижимали к полу, засыпанному вонючим тростником и соломой, наступая на спины. Катрин бросала в пакет использованный шприц, сдирала упаковку с нового. Старик, было, спросил, зачем столько 'укольников'. Девушка промолчала, боялась отвлечься. Сам додумается.
...Парню лет двадцать. Рост 170-172. Вес... Черт его знает, сколько в нем килограммов было до болезни. В смысле, сколько фунтов...
Хозяйка 'Двух лап' на секунду разогнулась, посмотрела на висящую над камином глефу. Твоя штуковина. Знаменитая. Да, бывали времена ничуть не легче нынешних. О них здесь помнят. И о тебе, тоже помнят.
У, главное, не напутать с весом...
Пот капал с кончика носа. Катрин помотала головой, попробовала вытереться рукавом свитера. Кажется, все. Большая комната хрипло дышала, постанывала, продолжала неразборчиво разноголосо бормотать. Лекарша глянула на пакет со шприцами. Пропустила ты кого-то или нет?
-Отдохни, - проскрипел старик. - Мы всё сделали. Иди и поешь. И выпей...
Катрин кивнула. Пить крепкое не хотелось абсолютно. Надышалась. А вот отдохнуть... Валиться на грязный пол нежелательно. Да и места здесь не найдешь. А колени так и подгибаются.
-Иди, отдохни, - сказал Фир-Болг. - Упадешь.
-Не упаду, - прохрипела девушка. Подхватила пакет, и уже привычно перешагивая через тела, пошла к камину. Завоняло горящим пластиком. Пакет плавился на поленьях, иглы торчали и шевелились. Кремация урбанистического инопланетного дикобраза.
-Запрет? - спросил Фир-Болг.
-Извини, - вяло сказала Катрин. - Такие правила. Не слишком мудрые, должно быть, но уж какие есть.
-А я и спрашивать ничего не буду, - пробурчал старик. - Но думать-то ты мне не запретишь.
-Ни в коем случае. Думай, спрашивай. Я все равно о лекарствах ничтожно мало знаю. Так что задавай любые вопросы. Только когда-нибудь потом...
Хрюк спал, привалившись к стене у кухонного очага. Рубаха усыпана крошками, в руке недоеденный полукруг колбасы. Попахивало спиртным. Видать, уже успел хрюкнуть кружечку. Черт с ним.
Катрин сунула в угасающий очаг несколько поленьев. Отрезала хлеба, намазала маслом. Есть по- прежнему не хотелось. С отвращением пожевала, запила остывшим травяным отваром. Нужно поспать. Действительно нужно.
