Горячая пора в Фэрмаунтской средней школе

Вернор Виндж Горячая пора в Фэрмаунтской средней школе

Маленькие голубые пилюли Хуан держал в неактивном углу спальни. Они были на самом деле крошечные, изготовленные на заказ в лаборатории, которая не видит необходимости в инертных наполнителях или красивой упаковке. Хуан был вполне уверен, что они голубые — учитывая, что он по принципиальным соображениям старался на них не смотреть, даже когда не находился в сети. Всего одна пилюля в неделю обеспечивала ему остроту восприятия и мышления, в которой он нуждался…

В последнюю неделю сессии в Фэрмаунтской средней школе[1] всегда начинался хаос. Девиз нынешней школы гласил: «Сдохни, но иди в ногу со временем», и ребята считали, что в первую очередь это касается преподавателей. Сегодня утром начались экзамены — а начались они с экзамена по математике у миссис Уилсон, который прошел без сучка и задоринки. Однако уже к обеду весь персонал стоял на ушах: директор Алькальд назначил присутственное собрание. И это во время, специально отведенное для подготовки!

Почти все восьмиклассники столпились в скрипучем деревянном актовом зале. Когда-то это место использовали для конноспортивных праздников. Хуану казалось, что он еще чувствует запах лошадей. За крошечными окнами виднелись холмы, окружающие кампус. Острые копья солнечных лучей пронзали вентиляционные отверстия и застекленную крышу. В некоторых отношениях комнату без всякого преувеличения можно было назвать таинственной.

Вошел директор Алькальд, на вид такой же грозный и напористый, как и всегда, и жестом призвал свою аудиторию продемонстрировать видимость согласия с собственным мнением. В восприятии Хуана освещение в комнате стало мягче, самые глубокие тени исчезли.

— Лучше бы Алькальд забил на «голый экзамен», — Берти Тодд ухмыльнулся. Он всегда ухмылялся, когда проблемы касались не только его одного. — Я слышал, некоторые родители собираются устроить Большую Бучу.

— Зуб даю, — ответил Хуан. — Ты знаешь, как мистер Алькальд к этому относится.

— Вот-вот, — образ Берти, восседающий на стуле рядом с Хуаном, ссутулился.

Директор Алькальд держал длинную речь о быстро меняющемся мире и о том, что Фэрмаунту необходимо проводить революционные изменения от семестра к семестру. В то же время нельзя никогда забывать основное предназначение современного образования, которое должно учить детей учиться, задавать вопросы и адаптироваться в окружающем мире — и все это не теряя моральных ориентиров.

Старая песня. Хуан слушал вполуха; куда интереснее было осматривать аудиторию. Это было присутственное собрание, так что почти каждый — за исключением Берти Тодда — действительно здесь присутствовал. Берти был «дистанционником» и на самом деле жил в Чикаго; таких студентов было несколько. Его родители платили немереные деньги за виртуальную регистрацию — при том, что школы Фэрмаунта не пользовались хорошей репутацией. Что же касается остальных присутствующих… да, в реальности этих свежих мордашек тринадцатилетних парней и девчонок сомневаться не приходилось. У мистера Алькальда было весьма строгое представление о внешнем виде учащихся: ни косметики, ни разнообразия в одежде. И все же… Неукоснительного соблюдения этих предписаний добиться не удавалось. Хуан расширил степень визуальных допущений, включив всевозможные отклонения и искажения. Вряд ли мистер Алькальд пришел бы в ярость, если бы тоже стал свидетелем этого зрелища. Так, несколько привидений и ярких надписей в стиле граффити, плавающие по комнате. Какие-то кошки-вспышки возникали и исчезали в течение доли секунды — возможно, это были сверхнеуловимые оборотни… Но нет: двухголовые фантомы, которые с торжествующим видом отплясывали позади директорской кафедры, сохраняли стабильность секундами. Вероятно, мистер Алькальд все-таки кое-что видел, однако взял себе за правило: пока ученики делают вид, что ничего не происходит, он будет поступать точно так же.

Замечательно, база подготовлена, и мистер Алькальд перешел в наступление… то есть к делу.

— Этим утром вы сдали экзамен по математике, и большинство из вас уже получили отметки. Мисс Уилсон говорит, что довольна вашей работой; результаты не слишком повлияют на расписание этой недели. Завтра утром будет выпускной экзамен.

О да. Приготовьтесь выучить нечто скучное, но выучить быстро, очень быстро. Большинство учеников от такого выворачивало, но Хуан знал: с маленькими голубыми пилюлями ему эта задача нипочем.

— Скоро у вас начнутся два параллельных экзамена. На подготовку к ним у вас весь конец недели. Чуть позже я остановлюсь на этом подробнее. В общих словах: один экзамен — это проведение свободного исследования. Вы можете пользоваться любыми легальными ресурсами…

— Класс, — голос Берти мягко прозвучал прямо над ухом Хуана. Каждый из присутствующих выражал чувства по-своему, но чувство было одно: казалось, весь зал разом вздохнул с облегчением.

Мрачную физиономию мистера Алькальда смяла улыбка — редкое явление.

— Это всего лишь означает, что мы ожидаем от вас чего-то экстраординарного.

Чтобы сдать экзамен, команда должна была сделать взнос — в размере трехкратной стоимости обучения с каждого участника. Хотя они могли пользоваться любой поддержкой, какую только удавалось найти, у большинства студентов не было денег, чтобы оплатить весь курс.

— Два параллельных экзамена заменяют обычные тесты визуальной коммуникации, языковых навыков и навыков самостоятельности. Некоторые из ваших родителей просили совместить большее количество экзаменов, но учителя считают иначе: когда вам тринадцать лет, лучше сосредоточиться и делать меньше, но лучше. У вас еще будет масса времени, чтобы устроить у себя в голове настоящую кашу. Параллельно будет проходить экзамен… Мисс Вашингтон?

Пэтси Вашингтон встала, и Хуан понял, что она, как и Берти, присутствует здесь только в виде изображения. Пэтси училась в Сан-Диего, и ей не вменялось в обязанность лично присутствовать на присутственном собрании… Хм.

— Итак, — начала она. — Прежде чем мы продолжим разговор о параллельных экзаменах, я хочу вас спросить о тесте «голых навыков».

Берти послал Хуану ухмылку, которая означала: «Это будет любопытно».

Пристальный взгляд Алькальды оставался невозмутимым.

— «Тест навыков самостоятельности», мисс Вашингтон. Там нет ни слова о наготе.

— Там быть не только эти слова, сэр, — сейчас Пэтси говорила на безупречном английском и без малейшего намека на то ехидство, благодаря которому она стала в своей компании настоящей королевой. Ее внешность, ее голос, а вот выражения и движения… Хуан проверил внешний сетевой трафик. Там можно найти много всякой всячины, но, как он и ожидал, в основном простые вопросы и столь же простые ответы. В течение секунд десяти успевало пройти несколько сессий. Сессия Берти была одной из двух самых старых. Другая принадлежала Пэтси Вашингтон — по крайней мере, она была помечена ее персональным сертификатом. Использование чужой индивидуальности было категорически запрещено в Фэрмаунте, но если кто-то из родителей пользовался образом собственного чада, школа ничего не могла с этим поделать. Хуан увидел отца Пэтси. Не исключено, что мистер Алькальд хотел сказать ему что-то такое, что не мог бы высказать лично. Фальшивая Пэтси неуклюже перегнулась через спинку стула в следующем ряду.

— Действительно, — продолжала она, — это еще хуже, чем нагота. Все они… то есть мы… жили в окружении цивилизации. И чертовски хорошо научились пользоваться тем, что она нам дает. Теперь вы, яйцеголовые теоретики, решили: ай, как славно было бы отбросить все это и заставить нас рискнуть…

— Мы не заставляем никого рисковать… мисс Вашингтон, — мистер Алькальд продолжал говорить по-испански. На самом деле, господин директор не знал ни одного языка, кроме испанского; он вообще был с прибабахом, этот мистер Алькальд. — Мы в Фэрмаунте считаем, что навыки самостоятельности необходимы в качестве последнего резерва. У нас здесь не Эмиш[2], но мы уверены, что каждый разумный человек способен выжить в условиях определенных ограничений — без сетей и даже без компьютеров.

— А потом вы будете учить нас делать каменные топоры! — бросила Пэтси.