что же вы будете с ней делать?
— Гм… Я этого еще не решил. А в самом деле…
Профессор задумался.
— А и в самом деле, что же с ней делать? Если молния взорвется, она поднимет на воздух весь наш дом.
Дик оглянулся на сундук и отошел еще чуть дальше.
— Твой сундук закрывается? — спросил профессор.
— Нет.
— Гм… Тогда надо… А черти его знают, что именно надо!
Профессор Экслер смущенно потер висок. В самом деле, положение складывалось угрожающее. Всего в трех шагах от него в мраморном сундуке теснились миллионы вольт конденсированного электричества, которое в любую минуту могло разрушить все кругом.
— Дядечка… — нарушил молчание Дик.
— Что?
— Зачем вы ее… поймали? Пошла бы она себе прочь и тогда… все было бы хорошо.
Профессор Экслер сердито взглянул на Дика.
— Как мог я пропустить такой чрезвычайный случай? Ведь…
Он вдруг остановился и прислушался: снова послышалось знакомое шипение. Осторожно, на цыпочках профессор подошел к сундуку. Ага, он был горяч, это ощущалось даже на расстоянии. От сундука шел странный запах свежести.
— Ты слышишь, Дик?
— Что именно?
— Это запах озона. Понимаешь? Молния, которая сидит в сундуке, озонирует воздух. Значит, она делает это сквозь мрамор: ведь сундук хорошо закрыт.
Дик кисло улыбнулся:
— Знаете что, дядечка? Пока она, ваша молния, ограничивается этим озонированием, я не возражаю. Но она может внезапно лишить нас возможности ощущать этот запах…
— Что ты хочешь сказать?
— Ничего особенного, дядечка. Вы же сами предупреждали, что шаровая молния может взорваться, как бомба… вместе с сундуком. А чего это она, кстати, шипит?
— Не знаю… Гм… вижу только, что она все больше разогревает сундук.
Дик снова улыбнулся.
— Вплоть до самого взрыва будем иметь бесплатное электрическое отопление, дядечка. А может, мы от этой молнии еще будем прикуривать папиросы?..
— Ни к чему твои шутки, — сурово отрезал профессор Экслер.
— Да я же совсем не шучу, дядечка, — не утихал Дик. — Почему бы ей, вашей молнии, не зажечь мою папиросу, если она — вон посмотрите! — производит поджог обложек томов вашей драгоценной энциклопедии, которые лежат на сундуке. И это всего за несколько минут. Кстати, который сейчас час?
Дик взглянул на часы. На его лице ясно проявилось удивление. Дик прислушался:
— Дядечка, часы стоят!
Профессор впопыхах извлек из кармана свои часы. Они тоже стояли.
— Так-так… Видать, Дик, он, этот клятый электрический шар магнетизирует все вокруг. Вот он и остановил наши часы. Ведь это, в конце концов, вполне объяснимо… как возле большой динамо-машины. И чего ты снова улыбаешься?
Дик тяжело сел в кресло.
— Имеем определенные научные достижения, дядечка. Бесплатное электрическое отопление — раз. Сожженные обложки вашей энциклопедии — два. Магнитное действие вашей молнии… три. Озонированный воздух — четыре. В конце концов, остановившиеся и возможно испорченные часы — пять. Что будет дальше?..
Вдруг зашипело сильнее. Казалось, в сундуке, как в паровом котле, клокочет пар. Профессор Экслер и Дик смолкли. Они смотрели на сундук, не осмеливаясь шевельнуться.
— Лампа! Лампа! — наконец воскликнул Дик.
Лампа, которая стояла поверх томов энциклопедии вдруг пошатнулась. Крышка вздрогнула, будто кто-то изнутри сундука попробовал поднять ее. Шипение усилилось.
Наконец крышка резко дернулась вверх. Лампа снова пошатнулась, но не упала. Крышка, приподнявшись на полсантиметра и выпустив изнутри сундука маленький сгусток голубого огня, снова опустилась. Сгусток, покачиваясь, поплыл в воздухе, приближаясь к Дику.
— Э, нет! — пробормотал тот, бросаясь в сторону. — Не имею ни малейшего желания, чтобы меня расстреляли, хотя бы и электрическим шаром. На это я согласия не давал. Иди прочь!.. Дядечка, берегитесь!
Сгусток обогнул его и поплыл к профессору — тот шустро отпрыгнул в сторону. Лицо его вспотело, одна дужка очков соскочила с уха и повисла. А голубой шарик, грациозно покачиваясь в воздухе, словно шутя, плыл и плыл, приближаясь к окну.
— Дядечка, есть выход! — вдруг неистово завопил Дик.
— Что? Какой выход?
— Она же плывет в воздухе. Ее можно выгнать отсюда.
— Как?
— Вентилятор!
Он схватил маленький настольный вентилятор и включил его. Лопасти слились в один блестящий круг, создавая ветерок.
— Вот сейчас я ее выгоню…
Дик осторожно навел вентилятор на шарик. Воздушная волна подхватила его и понесла к окну.
— Осторожно, Дик, осторожно!..
Но Дик уже уверенно руководил передвижением опасной игрушки. Сгусток, покачиваясь, подплыл к окну, легко вылетел в него и исчез, подхваченный свежим послегрозовым ветром. Дик облегченно вздохнул:
— Детку выгнали. Теперь возьмемся и за матушку.
Он вытер рукой лоб. Профессор Экслер с уважением смотрел на племянника: тот ловко нашел выход из непростого положения.
— Так, — взял инициативу в свои руки Дик, — хорошо. Дядечка, идите к сундуку!
— Но…
— Никаких «но». Идите! Так. Снимите лампу.
— Однако, Дик…
— Никаких «однако»! Мы с вами поменялись ролями, дядечка. Это вы мне приказывали, а я говорил «но» и «однако». Теперь наоборот. Никаких «однако», говорю я вам! Сняли лампу? Хорошо. Снимайте по одной и ваши книжки. Да поосторожнее! Так, подождите, я зайду с противоположной стороны, чтобы быть наготове. Хорошо. Поднимайте крышку. И не голыми руками, дядечка!..
— Ой! Обжегся!
— Я ж говорил: не голыми руками. Возьмите то полотенце. Хорошо. Раз… два… три!
Крышка с треском откинулась. Оба смотрели на сундук. Из него, как голова любопытного человека, выглянула верхняя часть большого голубого шара.
— Вылезай… ну вылезай же оттуда! — бормотал сквозь стиснутые зубы Дик. — Махните на нее рукой, дядечка!
Профессор выполнил приказ. Голубой шар вздрогнул и подался вверх, подхваченный горячим дыханием, повеявшим из сундука.
Насколько хватало шнура от вентилятора, Дик зашел за шар и направил на него воздушный поток от лопастей. Шар колыхнулся вбок, но, тем не менее, поплыл в нужном направлении. Он так же вибрировал, как и вначале; от него расходилось яркое сияние.
В комнате вдруг раздался выразительный хруст: это профессор Экслер уронил с носа очки и, забыв о
