Мейсон в удивлении поднял брови.
— Знаю, что звучит странно, — ответил Уоррен. — Но он был мертв. Кто-то убил его.
— Вы знаете, как он был убит?
— Очевидно, из револьвера. На столе лежал револьвер.
— Полиция нашла револьвер? — спросил Мейсон.
— Я потерял голову, Мейсон.
— Что за черт!. Выражайтесь яснее! Что случилось?
— Лежавший на полу человек был мертв. В этом здании он, очевидно, некоторое время обитал. Там было его секретное убежище. В помещении я обнаружил консервные банки, маленькую газовую плитку, стол, ящик, наполненный пустыми консервными банками, и, как я уже сказал, на столе лежал револьвер.
— Вы трогали револьвер? — спросил Мейсон.
— Я сделал хуже. Когда я прибыл в помещение склада, дверь была открыта. Я вошел внутрь. Сначала я никого не видел. На столе лежал револьвер, и я взял его. Я приехал без оружия, и мне казалось, что сейчас я могу разоружить своего противника. Поэтому я положил револьвер в карман.
— И дальше?
— Затем я обошел ящик с пустыми консервными банками и увидел лежавшего на полу Гидеона. В это время завыли сирены, и мне показалось, что воздух взорвался. Конечно, я подумал, что прибыла полиция. Но это были пожарные. Я потерял голову, повернулся и бросился бежать. Пытался спрятаться, но они нашли меня.
— Бросьте, Уоррен! — воскликнул Мейсон. — Прекратите лгать! Вы не так прост.
— Я вам рассказываю факты.
— Нет, вы говорите о другом! Вы выдумываете! Вы думали, что Лорна убила Гидеона, не так ли?
— Я… я рассказываю вам, что случилось.
— Нет, не так. Вы что-то увидели, что заставило вас подумать, что Лорна совершила убийство. Что это было?
Уоррен колебался.
— Когда я повернул на Кловина-авеню, то увидел машину Лорны.
— Вы видели свою жену?
— Нет.
— Как далеко находилась машина от места совершения преступления?
— В пяти или шести кварталах от него.
— Что еще?
— Перчатка Лорны лежала на полу рядом со столом.
— Правая или левая?
— Я не знаю.
— Откуда вы знаете, что это была перчатка Лорны?
— Она сделана из замши необычного цвета.
— Что вы сделали с ней? — спросил Мейсон.
— Я поднял ее, взял револьвер, сунул его в карман, а перчатку спустил в туалет. Именно тогда я услышал сирену. Я был отрезан. Выхода не было. Моя машина была припаркована рядом. Гидеон сказал мне, чтобы я входил в помещение через боковую дверь с авеню, а затем прошел в заднюю комнату.
— Вы собираетесь повторить свой рассказ и раскрыть связь Гидеона с вашей женой?
— Нет, об этом я буду молчать.
— Что вы сделали с оружием?
— Я оказался неудачливым простаком. Спрятал его в карман.
— Вы сделали это в намерении защитить жену? Вы хотели взять вину на себя? Это ваш пистолет?
— Да, я его купил и зарегистрировал на свое имя.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Никому ни слова. Говорите, что вы не убийца, что обо всем расскажете в суде, и только в суде. Никому ничего не говорите.
— А как с Лорной? Что она будет говорить?
— Оставьте ее на мое попечение, — сказал Мейсон. — Это все-таки убийство. Они вас застукали. Если они узнают что-то о Лорне, они припишут вам убийство по личным мотивам. Что скажете о Джадсоне Олни? Мы можем рассчитывать на его молчание?
— Я не знаю. Надеюсь.
— Я тоже очень надеюсь, — сказал Мейсон. — Но если полиция нажмет на него, он сломается, и тогда быть беде.
Мейсон не стал тратить время на то, чтобы вывести свою машину со стоянки. Он остановил такси, вскочил в машину, сказав:
— Максимально быстро, на 2420, Бригамор-стрит.
— Держитесь, — сказал таксист. — Я домчу вас мгновенно.
— Хорошо, — ответил Мейсон. — У меня срочное дело. Двадцать долларов за то, чтобы вы своей ездой не напугали меня до смерти.
Шофер ухмыльнулся, сосредоточился на движении, бросая машину в каждое свободное пространство и давя на сигнал.
Когда они повернули на Бригамор-стрит, Мейсон вздохнул с облегчением, увидев машину Деллы, припаркованную около главного входа. Полицейских машин не было видно.
Адвокат бросил таксисту двадцать и десять долларов, сказав:
— Сдачи не нужно. Вы заслужили это. Спасибо, — и быстро пошел к дому.
— Мне подождать? — спросил таксист.
Мейсон помахал ему рукой, делая знак уезжать, и стал открывать дверь. Она была незаперта. Адвокат вошел в дом.
— Делла, где ты? — позвал он.
— Сюда, шеф, — услышал Мейсон голос Деллы. Мейсон прошел через зал для приемов, гостиную и вошел в кабинет.
Делла Стрит сидела рядом с рыдающей Лорной Уоррен, беспомощно успокаивая ее.
— Посмотрите на меня, — сказал Мейсон. — Посмотрите и выслушайте. У нас очень мало времени, поэтому к делу. Ваш муж арестован за убийство Коллистера Гидеона. Им, может быть, не удастся организовать против него дело, если он ничего не будет говорить, так же как и вы. Вероятно, они собираются доказать, что убийство было совершено из сострадания к вам. Вам придется говорить полицейским правду. Вы должны будете сказать, что ваш муж запретил вам давать какие-либо показания, что абсурдно обвинять его в убийстве, что вам лучше всего хранить молчание. Если полиция сможет доказать, что вы знаете Гидеона или работали с ним, у них будет мотив убийства.
— Я не должна отвечать на вопросы? — спросила Лорна.
— Вы имеете право не свидетельствовать против своего мужа, — сказал Мейсон. — Скажите им, что вы будете давать показания после того, как они освободят вашего мужа, а пока он находится под арестом, вы не скажете ни слова.
— Подумать только, — сказала миссис Уоррен, заливаясь слезами, — Гидеон мне казался таким джентльменом, мистер Мейсон, а он превратился в настоящее чудовище. Одно время я была им просто загипнотизирована. Считала его одним из самых лучших людей в мире, одним из самых думающих, проницательным бизнесменом, считала его идеалистом.
— Оставьте, — сказал Мейсон, услышав дверной звонок. — Это, очевидно, лейтенант Трэгг. Помните, если они заподозрят правду, они докажут мотив преступления. Я не хочу, чтобы это случилось. Если они попросят у вас отпечатки пальцев, скажите им, что вы сделаете это только с моего согласия. Теперь скажите, когда вы были там, он был мертвый или живой?
— Он был живым и страшно неприятным.
— Вы принесли ему сорок семь тысяч долларов?
— Нет, только пять тысяч; все, что я смогла наскрести.
— Вы взяли на хранение эти сорок семь тысяч или… Молчите, молчите. Трэгг здесь.
