— Ну да, славной. Обалденно славной. Война Идеи— так тогда говорили! Мы сделали ставку на идею, они — на технику… Знаешь, что интересно? Ты единственная, с кем я могу поговорить об этом. Может, впервые за десять лет! Душу раскрыть, ты понимаешь?
Девочка подумала, что с Воеводой творится что-то не то — и это открытие окончательно сбило ее с толку. Он просто не мог быть таким — неуверенным в себе, кричащим…. Может, он пьян? И что значит 'раскрыть душу'?
— Простите, что я говорю… но если вас что-то мучает, вы должны открыться Старцу…. Разве не так?
Воевода расхохотался.
— Старец, как же… младец. Это тебе он старец, а мне — замполит… чертов!
Анна вздрогнула. Она не знала, что такое 'замполит' — но почувствовала, что все действительно плохо. С человеком, которого собираются отпустить на свободу, так не говорят.
— Скажите… ну что я сделала? Что?
Воевода вдруг присел рядом с ней на корточки и заглянул в глаза.
— Да ничего не сделала, девочка. И самое грустное, что ничего бы, может, и не сделала…. Просто уже пошли слухи, понимаешь?
Он печально вздохнул.
— Ты самая красивая девушка в поселке, ты это знаешь? И самая сильная среди сверстниц, между прочим. Мои олухи действительно боятся тебя, потому что ты — сильнее, чем многие мужчины…. Помнишь, как ты вытащила эту… девчонку из оврага?
— Патимат?
— Да, Патимат…. Ее вес плюс мешок за плечами. Я бы сумел так — может быть. А из твоих сверстниц — никто. И из мальчишек — никто, я уверен… Черт, а ведь ты действительно очень красивая. Если бы не… Короче, девочка. В твоей крови — XXZ-250, известный как 'Шаг смерти'. Препарат, с помощью которого из сильных мужчин делали прирожденных воинов. Убийц. А из тебя он сделает ведьму.
— Как?
— Быстро. Ты учишься лучше всех. Ты очень сильна. Твой отец мог многое, то, что вообще не могут другие люди… Ты ведьма, девочка.
Воевода отвернулся и позвонил, вызывая охранника.
— Уведите ее…. Прощай, Аня.
Она уже подходила к двери, когда он резко скомандовал 'Стой!'. Подошел вплотную.
— Дружинник, три шага назад…. И притворись, что ты глухой.
Он достал из кармана маленькую ампулу с красной жидкостью.
— Когда… когда настанет время — раздави зубами. Подействует через несколько минут. Никто ничего не поймет.
Он отошел на шаг, вновь повернулся.
— Не забудь, слышишь! Иначе — будет очень больно….
Пока ее вели по каменному полу, девочка старалась собрать разбегающиеся мысли. Нужно объяснить, что это ошибка, рассказать… она такая же, такой же человек, как другие. Может, чуть способнее… но за это еще нельзя называть ведьмой!
Когда начнется суд, она скажет…
Забытая ампула лежала в кармашке платья. Аня даже не вспомнила о ней.
Ее вывели на площадь перед церковью, и все заготовленные слова разом пропали из памяти. Посередине площади торчала железная труба в рост человека с равномерно приваренными кольцами; случалось, к ним привязывали какого-нибудь пьяницу или буяна, перед тем, как всыпать ему десяток плетей…
Сейчас со столба стальными щупальцами свисали цепи. Вокруг него аккуратной поленницей были сложены сухие дрова, поверх которых лежали….
Книги. Те самые, что хранил на чердаке их дома покойный отец. Мать давно собиралась тайком вынести всю эту запрещенную дрянь и выбросить в овраг — видать, не успела…
Никакого суда не будет.
Аня попыталась крикнуть, но тащивший ее дружинник ловко заткнул ей рот матерчатым кляпом…
Двое дружинников, ругаясь под нос, стянули цепями ее тело и ноги. Девушка чувствовала, что задыхается, грубое железо давило на грудь, не давая дышать, руки невыносимо болели. По сторонам площади постепенно собрался народ; на крыльцо вышел Старец в расшитой золотом черной рясе, что-то сказал, протягивая в ее сторону длинную костлявую руку… Аня едва слышала его.
Раздавшийся в вышине над площадью свист она тоже не услышала.
Сестра Благочестия, уже собиравшаяся разжечь огонь, вдруг подняла голову, недоуменно всмотрелась…
— Гарпия! Спасайтесь, гарпия!!!
В небе над площадью, постепенно снижаясь, парила черная железная птица.
— ВНИМАНИЕ! ПРЕКРАТИТЬ ПРЕСТУПНЫЕ ДЕЙСТВИЯ!
Идущий с неба голос был странный, начисто лишенный человеческих интонаций.
— Куда? Дьявольское отродье! Сбейте ее, сбейте! Куда пошли?
— ПРЕКРАТИТЬ ПРЕСТУПНЫЕ ДЕЙСТВИЯ! БУДУ СТРЕЛЯТЬ!
Вряд ли кому-то из селян приходилось слышать, чтобы старец Онуфрий кричал так громко и так визгливо. Впрочем, воевода не обратил на его визг ни малейшего внимания. Когда в землю между цепочкой дружинников и местом казни ударили пули, взбив фонтанчики пыли — он махнул рукой и коротко приказал: 'Назад!'
В отличие от селян и старца, воевода тоже читал книги. В том числе — о Славной Войне…
Связываться с патрульным роботом Национальной гвардии ему не хотелось.
Эпилог
Тренажер натужно скрипел — так, будто ему это надоело не меньше, чем истязяаемой на нем девушке.
— Двадцать два… Двадцать три… Все! Пока хватит.
— Князь, ты что, издеваешься? Я так больше не могу!
Девочка ошибалась. Может… Во всяком случае, придется.
— Сможешь. Во-первых — меня в свое время гоняли гораздо больше.
— Ну да… спецназ, герои войны… понимаю.
Ехидный взгляд. Она поразительно быстро осваивается….
Или просто в нашем гнезде слишком давно не случалось детенышей. Отвык.
— Во-вторых — у тебя просто нет другого выхода. Если, конечно, не хочешь через месяц-другой превратиться в кусок сала, отдаленно похожий на женщину.
Да. Шаг Смерти… ладно, по традиции назовем это так — меняет человеческий организм стремительно, давая ему потрясающие возможности. У человека появятся невероятная сила, скорость, реакция.… Если, конечно, поддерживать трансформацию надлежащей нагрузкой.
Я и не думал зря пугать детеныша. Небольшое промедление — и последствия станут необратимыми. Я встречал таких бедолаг, инициированных случайно, по ошибке… смерть приходила к ним быстро, но обычно они ускоряли ее приход сами.
Девочка поудобнее усаживается на сиденье тренажера, подтягивает колени к подбородку.
— Князь, расскажи о войне. Ты действительно в ней участвовал?
— А как же? 'Шаг Смерти', сама понимаешь… Элитный спецназ.
— Ну вот, ты снова издеваешься…
