— Нет, что ты…. Конечно, участвовал.
— Но ты же… не совсем человек? Зачем?
Действительно, зачем? Вон, мои товарищи по гнезду, Кай и Герда — спокойно отсиделись в тылу, и даже не скучали…. Вечные подростки. Впрочем, когда по разрушенной стране пошел вал мародерства, им тоже пришлось поработать…
— Понимаешь, обычно войны затеваются ради денег. Эта война тоже в какой-то мере шла из-за них, но не только…. Это была война идей.
— Да, Воевода говорил. Идеи с одной стороны, техника — с другой, так?
Интересная точка зрения.… Узнаю старую политическую школу. Военно-политическую.
— Нет, не совсем так. Идея против идеи. Одна из них утверждала, что человек слаб, беспомощен и нуждается в заботе и контроле. Что человек — это вечный ребенок, понимаешь? Такой великовозрастный несмышленыш, до самой старости. И над ним обязательно должен стоять такой вот Старец или Воевода. Который в нужный момент подскажет, что надо делать. Как одеваться, как и о чем разговаривать, что читать и слушать…. И которому ни в коем случае нельзя, к примеру, доверить боевое оружие. Только в том случае, если он должен защищать очередного Старца. Но не себя самого.
— А другая идея?
— Другая — очень проста. Ее даже не нужно специально объяснять на 'уроках послушания'. Каждый человек свободен, и один человек не имеет права покушаться на свободу другого — до тех пор, пока его действия не несут вреда. Вот, в сущности, и все…. И 'старцы' тут просто не нужны.
— Не нужны? А к кому же мне обратиться, если не знаю, что делать? У нас в таком случае идут в церковь, к Старцу…
— И у нас в церковь. К Богу. Не пробовала?
Анна замирает, задумавшись — похоже, эта мысль действительно не приходила ей в голову. Я украдкой смотрю на часы.
— Ладно, девочки, перерыв окончен.… Работаем!
— Опять на тренажер? Ну Князь!!!
Я ехидно улыбаюсь.
— Так и быть. Мирра, где ты там?
Моя напарница подходит, встряхивая в руке учебный клинок.
— Мирра, наш Детеныш вдруг заинтересовался фехтованием…. Поможешь?
— С удовольствием!
Я отворачиваюсь, игнорируя возмущенные вопли. Впрочем… кажется, стоит досказать мысль.
— Аня, ты забыла спросить: почему я именно здесь, а не там, в резервациях?
— Это просто. Ты же демон… мутант…
— Угу. Чудак из Гильдии Чудаков. Ну вообще-то раньше нас называли по-другому. Тебе надо будет привыкнуть — как-никак, история…. Помнишь, я сказал — каждый человек свободен до тех пор, пока не причиняет вреда другому? Ну где еще могут с большим комфортом жить такие, как мы?
…Когда наш конвой, пулей пролетев территорию резервации, прибыл в поселок, девочка так и стояла, прикрученная к столбу. Патрульный робот кружил над местом несостоявшейся казни, изрядно напоминая стервятника.
Мягкосердечная Герда тут же бросилась разматывать цепи, второпях разрывая звенья. Мирра со своим любимым мачете прохаживалась вдоль площади, искренне надеясь, что кто-нибудь из селян рискнет выбраться и помешать оперативной группе. Девушку явно раздражала невозможность поступить с мерзавцами привычным образом.
Мирра, средние века давно прошли…
Девушка пришла в себя, когда ее укладывали на носилки. Вгляделась в мое лицо, посмотрела на Мирру с ее длинным плащом, распущенными волосами и короткой юбкой… и сунув руку в карман, вдруг бросила что-то в рот.
— Князь, она приняла яд!
Герда определяет такие вещи мгновенно, по запаху. Бедная девочка. Они же тут все обработанные, с промытыми мозгами…. Девочка испугалась ведьмы.
— Князь! Она умирает
— Что — Князь? Где согласие на инициацию? Где, скажи мне? Я не слышал, чтобы она сказала: 'ребята, я хочу стать такой, как вы'.
— Прислушайся. Она уже почти такая, как мы. Родители — мать или отец…. Она прирожденная.
Я опускаюсь на колени рядом с носилками. Девушка смотрит на меня с ужасом — и я понимаю, что это чувство вызывает в ней уже не наше присутствие, а мысль о приближающейся смерти.
Все как обычно…
— Как тебя зовут, человеческая девочка?
В принципе, имя не важно — но приятно поступать по традиции.
— Аня…
— Анна, я даю тебе 'Шаг Смерти'.
Я наклонился еще ниже, к самой шее — и глаза девочки расширились, когда она увидела мои тонкие, острые клыки.
