- 1
- 2
машинально перелистывать курс римского права. Его подозрения оказались справедливыми: сплошная чепуха.
Обедать Юрайда не пошел, закурил трубку, лег на диван и отбросил лекции: он курил и надеялся на бога.
После обеда заявились Мразек и Колинко; будто не видя Юрайду, они сели к столу и завели бессовестные разговоры о том, как они вечером пойдут в пивную «У Флеков» и какое там славное пиво.
Юрайда не выдержал.
— Ребята, ну дайте же мне хоть один рейнский, богом ведь прошу.
Он смотрел на них, как смотрит на судью обвиняемый перед вынесением приговора.
— Юрайда, богохульствуй, — был ответ Мразека.
Юрайда молчал. Мразек и Колинко спокойно продолжали беседу о флековском пиве, пока Юрайда не начал корчиться на своем диване.
— Да ну же, друзья, один рейнский!
— Юрайда, богохульствуй.
Страшная борьба шла в душе Юрайды — и Юрайда сломился.
Он начал ужасно богохульствовать, он ругал бога на чем свет стоит. Потом потребовал два рейнских. Его заставили еще покощунствовать и выдали монеты.
Все трое отправились во Флековскую пивную; на пороге распивочной Юрайда обернулся к друзьям:
— А все-таки мы — католические христиане!
Домой вернулись утром. Юрайда умылся и пошел на экзамен. Результат был таким, каким только и мог быть, когда человек вообще ничему не учился. И ни при чем тут богохульство. Юрайда с треском провалился потому, что на все вопросы отвечал нечленораздельным мычанием.
Все это случилось накануне пасхальных каникул, которые длятся месяц. В тот же день Юрайда уехал домой и весь месяц прилежно зубрил, так как решил пересдать экзамен после каникул. На каждой странице учебника он написал: «Мы — католические христиане». Он ежедневно посещал святую мессу и жарко молился богу, чтобы ему прощен был грех и из книги жизни были вычеркнуты его безбожные богохульные слова. Родные не могли на него нарадоваться и, когда он уезжал в Прагу, снабдили изрядной суммой. Так Юрайда с сердцем, переполненным набожностью, возвращался в столицу.
— Юрайда, богохульствуй, были первые слова, которыми встретили его сожители.
Он принялся усовещивать их, призывая помнить о вечном спасении. Как горохом об стену. Друзья хохотали, кричали наперебой:
— Юрайда, богохульствуй!
Юрайда ушел в костел; вечером он сидел дома, повторяя римское и германское право, а на другой день, с полным доверием к богу и уверенностью в своих знаниях, отправился держать экзамен.
И второй раз Юрайда провалился с треском, как будто и не занимался науками, а все вечера напролет позорил гнусными словами святую Орлеанскую деву.
В полдень, рассвирепевший, он влетел в трактир, куда ходили язычники Мразек и Колинко, и гаркнул на все помещение:
— Ох, как я сейчас побогохульствую, я опять провалился, теперь мы атеисты!
Приехал как-то в Прагу дядя-священник и, не найдя Юрайды дома, пошел за ним в трактир. Там, в компании ганацких студентов восседал его племянник, громовым голосом выводя:
Дядя-священник моментально скрылся, а вдогонку ему неслось:
— Язычник паршивый! — плюнул дядя.
- 1
- 2
