в моем старом саду —Вишневое Дерево.Мой старый стол:первое, что я искалв моем доме.Мой старый дневник:первое, что я нашелв моем старом столе.Дух моей матери:первое, что я нашелв гостиной.Я кончил бриться,но глаза, смотревшие на меня,остались в зеркале.Безумецвыходит из кинотеатра:улица в обеденный перерыв.Города парнейв своих могилах,и в этом городе…Лежу на бокув пустоте:Дышу через нос.На пятнадцатом этажеПес обгладывает кость —Визг шин такси.Эрекция в Нью-Йорке,мальчикВ Сан-Франциско.Луна над крышей,черви в саду.Я снимаю этот дом.
Беркли, 1955
29 ФЕВРАЛЯ 1958
Прошлой ночью мне снился Т. С. Элиотон звал меня с собою в царство грезКровати диваны туман над АнглиейЧай в его доме радуга в ЧелсиШторы на окнах, дым поднимаетсявверх по трубе, а в тихом и теплом доменевероятно милый крючконосыйЭлиот любил меня, приютил меня,предложил лечь на диван и поспать,был очень вежлив и слушал серьезноспросил мое мнение о Маяковскомя читал ему Корсо Крили Керуакасоветовал Берроуза Олсона Ханкебородатая леди в зоопаркемудрая пума в Мехико Ситишестеро мальчиков из хора в Занзибареизмученно пели на разных языкахсуахили и пульсирующий ритмМа Рэйни и Рэйчел Линдсей.На Королевском островемы вели долгую вечернюю беседуПотом он накрыл меня,лежащего в красных семейных трусахна диване у камина,мягким шелковым одеяломотдал мне недокуренную трубкуи с грустью отправился в постель,Сказав ах Гинзберг я так радвстретить такого чудесного юношу, как Вы.Потом я проснулся, стыдясь за себя.Так ли он добр и хорош? Так ли велик я?С чего это я вдруг мечтаюо манне небесной? Кого во всей Англиихотел поразить я? Что я сделал не так,чтобы стать совершенным пророком?Мне снится моя доброта к Т. С. Элиотуведь я желаю быть частью истории
