— Надень, — наконец, негромко проворчал он, уже вывернув на дорогу, ведущую в город, и кивнул головой на перчатки, которые Даря нервно теребила в пальцах. — Так ты быстрее согреешься.
Она что-то хотела сказать, он видел, как Дарина уже набрала воздух в легкие, наверное, как и обычно, собираясь спорить с ним, отстаивая свое мнение.
Но потом, все еще в тишине закрыла рот и послушно натянула теплые перчатки.
Те оказались ей велики. Как и раньше.
И это заставило его судорожно сжать пальцы на руле, от ощущения, как все внутри сворачивается в узел.
— Ты больше не будешь так долго задерживаться в отделении, — отрывисто проговорил Игорь, пытаясь скрыть собственную реакцию. — Твоя смена заканчивается без пятнадцати минут четыре, вот и будешь во столько уходить.
Это вышло грубее, чем он планировал. Прозвучало почти раздраженным приказом. Но забирать слова или менять тон — было поздно.
Дарина гордо вскинула подбородок, выпрямляя спину, но ответила совсем не так, как он мог бы ожидать.
— Ты же задерживаешься, — спокойно пожала плечами она. — Почему я должна бросать больных и истории, не доведя дело до ума?
— Работы всегда будет больше, чем надо, — огрызнулся Игорь, недовольный собой и ее непослушанием, хоть и понимал, что ведет себя глупо. Но он так устал за день, проспав предыдущей ночью не больше трех часов. Да и картина ее одинокой фигуры в темноте — не желала уходить из памяти. — Это не повод рисковать своей безопасностью и здоровьем. Сколько ты простояла на этой остановке в компании какого-то субъекта?! Десять минут? Двадцать? Одна! А если бы он ненормальным был? Разве мало сейчас идиотов?!
Игорь раздраженно повернулся к ней, словно наглядней пытаясь донести свою мысль до Дарины.
Она вздохнула.
— Но ведь ничего же не случилось, — тихо возразила она. — Ни вчера, ни сегодня. Да, я согласна, что это не самые приятные минуты, но…
— Ты и вчера стояла столько?! — Игорь мысленно выругался, сжав зубы. И резко выдохнул, не обращая внимания, что прервал ее. — Все, я лично буду следить за тем, во сколько ты уходишь, ясно?! — непререкаемо постановил он. — И никаких отговорок.
— Игорь, — в голосе Дарины прорезалось недовольство. — Спасибо, конечно, за беспокойство. Но я взрослый человек и имею свою голову на плечах. Уверена, что на Богдана ты не кричишь за переработанное время, — она скрестила руки на груди, и попыталась сдуть пряди волос, повлажневшие от растаявшего снега.
Это, против воли, заставило его улыбнуться.
Слишком забавно выглядела Дарина с сердитым блеском в глазах, скрещенными на груди руками, в его перчатках, и со щеками, облепленными влажными, завивающимися прядями.
— Богдан — мужчина, — резонно заметил он, стараясь подавить улыбку. — И в случае чего, сумеет постоять за себя, парень не из хилых. А ты даже ударить как следует не сможешь, — добавил Игорь и, на миг оторвавшись от дороги, протянув руку, отвел мешающие ей волосы в сторону.
— Неправ…, - Дарина резко выдохнула и замолчала прямо посреди попытки придумать возражение.
— Куда тебя везти? — тут же спросил он, дрогнувшим голосом, чтобы не дать ей замкнуться, и чтобы самому отвлечься от этого раскаленного ощущения — волос Дари в своих руках.
— Бульвар Шев…, - тихим, прерывистым голосом попыталась выговорить она адрес, но Игорь кивнул, не дав ей закончить.
— Я помню, — не повернувшись к Дарине, сказал он, внимательно следя за прилегающей дорогой на повороте.
Дарина ничего не ответила. И следующие десять минут они ехали в полном молчании, нарушаемом только тихим звуком музыки, которая играла в его радиоприемнике, да шуршанием дворником по лобовому стеклу, расчищающих падающий снег.
Когда он свернул в ее двор, который, как показалось Игорю, совершенно не изменился за эти годы, дождь полностью закончился, и землю уже укрыло тонкое, невесомое белое покрывало, с каждой минутой становящееся все толще.
Ему стоило поспешить, если Игорь хотел добраться к себе по более-менее нормальной дороге.
Дарина была права — ее квартира находился совсем не по пути к его дому.
«С другой стороны», подумал вдруг Игорь, «домой можно добираться разными дорогами, а не только привычным маршрутом. Кто сказал, что этот путь не вел его к дому?».
— Спасибо, — робкая благодарность Дарины нарушила тишину, повисшую в салоне после того, как Игорь заглушил мотор.
Замок ее ремня щелкнул, расстегиваясь.
— Не за что, — хрипло ответил он, отчего-то не имея сил прочистить горло.
— Я пойду, — прошептала Дарина, но так и не двинулась с места.
А он кивнул. И тут же повернулся, словно пытался удержать ее глазами.
Мир вокруг них замер, даже снег стал кружиться тише. Или это только так казалось?
Игорь не мог отвести взгляд от ее глаз, чтобы проверить.
— Ой, — все так же тихо спохватилась она. — Твои перчатки, — Дарина начала стягивать те со своих пальцев.
Не задумываясь, Игорь протянул руку и перехватил ее ладонь, мешая.
— Завтра утром отдашь, — покачал он головой, так и не отпустив руки Дарины.
«По крайней мере, так он будет уверен, что и утром ей тепло», говорил Игорь себе, стараясь не думать над тем, что делает, а просто поддавался импульсу.
Словно бы живя своим собственным умом его пальцы скользнули под рукав ее пальто, и нежно погладили теплую кожу запястий Дари между тканью и перчатками.
Игорь услышал ее тихий вздох, будто бы Дарина задохнулась.
Этот звук оказался последней каплей, разрушившей плотину его самообладания.
Отбросив всякий здравый смысл, Игорь вдруг резко потянул ее руки на себя, беспощадно, но мягко обхватив запястья, и наконец-то сделал то, что хотел с самого утра.
Со вчера, если быть предельно честным.
И крепко прижав Дарину к себе, завладел ее губами.
Она могла бы вырваться, если бы захотела. Да что там, просто оттолкнуть его. Игорь не удерживал бы… Наверное.
И на какой-то, пронзительно пугающий, но к счастью — короткий миг, ему показалось, что именно это Дарина и собирается сделать.
Игорь нежно обхватил ее нижнюю губу, погладив языком.
И Дарина сдалась.
Всхлипнула, с тем вздохом, который всегда разжигал в нем безумное пламя желания, и подалась вперед, почти упав ему на грудь.
А Игорь и не думал ее отталкивать, лишь с большей жадностью впился в рот Дари, такой сладкий, пряный, опьяняющий его своим вкусом и ароматом, который, как оказалось, все это время жил в его памяти.
— Даря, — он освободил одну свою руку, только для того, чтобы обхватить ее затылок, запутавшись пальцами во влажных прядях, и крепче прижал к себе. — Даря, — Игорь целовал ее, и никак не мог остановиться.
Будто пытался взять у Дарины, у ее нежных и мягких, таких податливых ему губ — все, что потерял за это время.
Она жадно втянула воздух, хоть он и не пускал ее, не позволял оторваться от его рта.
