если я останусь доволен…, - он замолчал на некоторое время, осознав, что может сплести вместе несколько забав, и заинтересовался — сумеют ли его демоны извлечь выгоду из того, что он собрался им предложить? — Я, возможно, выполню одну просьбу того, кто найдет это развлечение для меня…
Головы всех троих, как по приказу, взвились вверх разрывая материю воздуха острыми рогами, и черные глаза недоверчиво уставились на Высшего.
Да, Зепар нечасто делал такие дары кому бы то ни было. Даже с оговорками.
— На своем условии, разумеется, — усмехнулся Зепар уголками губ. — У вас есть две недели на поиски, пока я буду отсутствовать на сборах у Владыки.
Скупым взмахом пальцев он показал, что аудиенция закончена.
Не задавая лишних вопросов, трое демон, практически носящих звание его адьютантов, исчезли, оставив после себя темные воронки силы.
Зепар вновь посмотрел в потолок.
Может быть этим троим удастся разыскать для Высшего какую-то новую забаву? Было бы неплохо.
А пока он доведет до конца старую игру.
Глава 4
Раздраженно зашипев Кэт постучала по асфальту острым носком своего туфля и щелкнула хвостом по колонне, которая служила опорой моста. По мокрому материалу пошли трещины, осколки бетона посыпались на землю.
Мужчина лет тридцати, стоящий в двух метрах от этого места, испуганно оглянулся. Увидев только бетонную крошку, которая посыпалась на асфальт весело подпрыгивая без какой-либо очевидной причины, он побледнел и резко втянул в себя влажный воздух, пропитанный зловонием гниющего мусора и человеческих испражнений. Будто в попытке убедить себя в невозможности подобного, мужчина в очередной раз жадно приложился к бутылке с виски, завернутой в бумажный пакет, и пробормотал проклятия под нос сквозь сжатые зубы. На его щеках, которые сейчас судорожно дергались, проталкивая выпивку в глотку, виднелось множество свежих рваных ссадин и ран. Бедный, совсем недавно ему казалось, что под его кожей ползают тараканы. И на тот момент он не был «под кайфом» или пьян…
Наверняка человек уже пожалел, что решил здесь переждать внезапно нахлынувший ливень, в надежде на то, что ему станет легче на свежем воздухе. Впрочем, если она не ошиблась, он уже не раз и не два успел проклясть тот день, в который, вообще, родился когда-то на свет белый.
Кэт скривила искусанные губы в насмешливой гримасе — в последние двенадцать часов этого смертного неотступно преследовали кошмары. Стараниями ее, любимой. И человечишка оказался слабым даже для игр демоницы, что уж говорить о Зепаре.
Пальцы демоницы сжались, сдирая кожу с ладоней острыми ногтями. А ноздри раздулись, втягивая в легкие кислород. Кэт пыталась управлять собой. Контролировать неясное возбуждение и напряжение, которое нарастало в ней исподволь на протяжении последних часов.
Достиг ли Ник большего успеха?
Или Дэм?
Кэт не знала, стоит ли ей опасаться этого, более слабого, но не менее их с Ником хитрого, соперника.
Состязание являлось их стихией.
Однако в этот раз на кону стояло нечто, почти невиданное. Зепар никогда не искушал своих слуг такой наградой. Даже сомнений не возникало, что каждый из них выложится по полной.
Она — так точно планировала сделать именно это. И Кэт точно знала, что попросит у Зепара в случае победы в этом соревновании.
Силу.
Она же являлась демоницей. Эгоистичной и алчной до кончиков смертельно-острых рожек, проглядывающих сквозь платиновые волосы.
А что может жаждать настолько эгоцентричное существо?
Силу и большую мощь для себя. Все остальное она сумеет заполучить и сама с их помощью.
Катерина никогда не сомневалась в том, что выбирала. Сомнение рождает слабость. А если она сдаст позиции — другие тут же растерзают ее. А сила… сила даст ей свободу. Или, по крайней мере, гораздо большую ее иллюзию, нежели та, что Кэт имела сейчас.
Опять зло зашипев, Катерина поднесла ладони к губам и пробежалась языком по царапинам, зализывая те. А потом резко развернулась и отправилась прочь, так и не переступив черту в человеческую реальность.
Человек за ее спиной вздохнул спокойней, тут же поперхнувшись виски, не осознавая, отчего внезапно дышать стало легче.
Можно было бы довести его до безумия, или заставить броситься под поезд, который сейчас грохотал поверху этого самого моста. Но времени имелось не так уж и много, и Катерине не хотелось терять его на того, который не принесет желаемой победы.
Кэт испытывала раздражение. Она злилась, не достигнув успеха в первые же часы.
Ею владел страх отстать, упустить такую добычу, увидеть, как Зепар исполняет желание кого-то другого. Но и это не все, что бушевало внутри демоницы.
Она ощущала голод.
И дело было не только в еде или жажде, хотя и подкрепиться стоило бы, Катерина больше суток ничего не ела.
Каждое ее чувство, каждая клетка ее организма испытывала нужду. Потребность. Тягу…
Вот только к чему, определить не выходило.
Казалось, что кто-то снял с ее тела все ограничения, которых Катерина никогда не замечала раньше. Так, как снимают пистолет с предохранителя. И теперь Кэт ощущала себя взведенным курком, который вот-вот готов был сорваться и выстрелить. И в тот же самый момент, она была пулей, уже рвущейся, стремящейся к свету на конце горячего, раскаленного дула…
Ей казалось, что она объята адским пламенем изнутри.
Но его всполохи не обжигали, а распаляли, раскаляли ее до бела, до судорожной дрожи во всем теле.
Она ХОТЕЛА…
И сама не могла понять, чего именно настолько жаждала.
Была ли виновна в этом ощущении их схватка с Ником прошлым вечером? Или поцелуй, которого оба хотели так долго, но никогда не преступали черты? Или то, что она так и не смогла уловить неясные, смазанные картинки, молнией вспыхнувшие в ее сознании во время их борьбы-ласки…
Что-то изменилось в том накале, который звенел между ними с первого мгновения знакомства. Нечто неуловимое стало иным.
Катерина ХОТЕЛА увидеть наглую ухмылку этого демона. Хотела ухватить пальцами того за шкирку и вытребовать правду о том, чего он достиг. А потом… потом она хотела впиться в его губы, целуя, кусая, упиваясь вкусом Ника, который оказался куда страшнее героина, потому что привязывал прочнее и сильнее. Неизбежнее.
Она хотела чтобы он сжал ее, распластал на себе, чтобы вынудил, заставил Кэт подчиниться. Катерина хотела, чтобы это пламя, которое сжигало ее; чтобы эта ломка, эта зависимость стала общей.
Он должен мучиться так же сильно. Должен гореть.
Николаос должен жаждать ее не меньше.
Больше. Гораздо больше…
Яростно хлестнув себя хвостом по обнаженным бедрам, Кэт рыкнула, злясь на саму себя.
Сейчас не об этом следовало думать. У нее имелась цель и самая реальная возможность изменить что-то. Стоило сосредоточиться на обнаружении самой лучшей, самой непростой и заковыристой забавы
