возвращения.
Погода всё время стояла очень жаркая. Несмотря на то, что над палубой кормы была натянута парусина, полуденный зной был невыносим. Зато ночи были прекрасны. Не успевало еще солнце догореть на западе, как восточный небосклон покрывался тысячами блестящих точек. Вслед затем быстро наступала нежная тропическая ночь и открывалась величественная панорама неба. С недосягаемой высоты, точно из окон озарённого светом волшебного замка, сверкало бесчисленное множество звёзд различной величины. Они сияли таким чудным блеском, что Елена не могла оторвать глаз от мерцающего тёмно-синего неба. С восхищением любовалась она переливами зелёных, синих и красных огоньков, рассеянных по необъятному своду небес, среди которого сиял во всей красе Млечный путь, и восторженно делилась своими впечатлениями с отцом.
Капитан указал ей на пять звёзд, составлявших созвездие Южного Креста, и Елена долго всматривалась в эти звёздочки, которые, как ей казалось вначале, ничем не отличались от других. В сравнении с двумя огромными звёздами Центавра, они казались даже незначительными. Но чем дольше она смотрела на них, тем больше очаровывало её тихое, ласкающее сияние этих звёзд, и с тех пор, выходя по вечерам на палубу, она всегда сначала отыскивала созвездие Южного Креста, а затем, налюбовавшись вдоволь ярким блеском остальных звёзд, снова с любовью останавливалась на этих пяти милых для неё звёздочках.
В один их таких вечеров Елена была поражена необыкновенным явлением. Солнце скрылось за океаном, потухло роскошное зарево, сопровождавшее его закат, и наступила ночь; очертания корабля становились всё более неясными и туманными, и синее море сначала превратилось в серое, а затем сделалось чернее ночи… Вдруг кругом всё засветилось, море внезапно загорелось, запылало и скоро превратилось в сплошное огненное зарево. Особенно ярко запылали гребни волн. Когда же пошёл мелкий дождь, весь океан разгорелся так ярко, что, несмотря на совсем тёмное небо, сделалось светло, как днём.
Матросы равнодушно смотрели на это знакомое им явление, и только юнга, совершавший далёкое плавание в первый раз, в изумлении остановился у борта.
— Что это такое? — в недоумении спросила она капитана, указывая на море.
— Море горит! — ответил он с улыбкой. — Этот свет происходит от микроскопических животных, называемых светоносками, которые местами в тропических морях попадаются в бесчисленном множестве. Они издают, как вы видите, красноватый фосфорический блеск, который от движения воды или дождя усиливается и становится таким ярким, что при нём можно даже читать книгу.
Елена попросила юнгу зачерпнуть ей это пылающей моды, и, когда тот, спустив ведро, стал поднимать его, падающие капли воды засверкали огненным дождём. В ведре же вода пылала тысячами огоньков, величиной с булавочную головку.
— Это восхитительно! — в восторге воскликнула девушка.
Глава IV
Несколько дней спустя, Елена, сидя с отцом на палубе, читала ему книгу. Корабль, мерно покачиваясь, скользил по волнам, погоняемый лёгким ветром. Вдруг с передней палубы внезапно раздался крик: «Человек упал за борт!» Все бросились, к борту. Оказалось, что один из матросов упал в море. Капитан тотчас приказал спустить паруса и отрядил трёх матросов на помощь товарищу, который держался на волнах, работая руками и ногами. Матросы быстро спустили лодку и дружно схватились за вёсла. Но в ту же минуту все с ужасом заметили, как над волною внезапно мелькнули голова и треугольный плавник акулы; с неимоверной быстротой неслась она к несчастному матросу. Минуту спустя, над водою мелькнул могучий хвост чудовища, а в следующее мгновение раздался раздирающий душу крик, и несчастный матрос исчез под водой. Все оцепенели от ужаса; происшествие это произвело такое удручающее впечатление, что все долго не могли забыть его.
Наконец паруса были снова подняты, и корабль продолжал путь. Чтобы отомстить за несчастного товарища, матросы принялись приготовлять удочку громадных размеров. На железный крюк, привязанный к толстому канату, они насадили большой кусок мяса и бросили в море. Некоторое время они с нетерпением следили, не покажется ли где чудовище, затем каждый принялся за своё дело.
Но вот часа через три после прискорбного происшествия сбоку корабля вдруг раздался сильный плеск и шум. Матросы бросились к борту и увидели, что канат с приманкой сильно натянулся.
— Акула! Акула! — в один голос крикнули они и дружно принялись тащить громадную удочку.
К великой радости матросов, вскоре над водой показалась голова морского хищника; в пасти у него глубоко засел железный крюк. Акула страшно извивалась во все стороны и с таким бешенством билась о борт корабля, что матросы ежеминутно опасались, что она сорвётся с крюка. Наконец с большим трудом вытащили они акулу на палубу.
Огромная пасть её, унизанная несколькими рядами длинных острых зубов, раскрывалась и закрывалась с такой ужасной силой, что, когда один из матросов всунул ей толстое полено, они затрещало у неё под зубами. Зеленоватые кошачьи глаза её сверкали бессильной злобой, и от времени до времени она била хвостом с такой силой, что могла бы убить человека. Во избежании несчастья, один из матросов осторожно подошел к ней сзади и ловким ударом топора отрубил хвост.
Между тем Елена заметила, что около корабля на поверхности моря всё время снуют две небольшие рыбки. Оказалось, что это были лоцманы, друзья и верные спутники пойманной акулы. Из описаний Елена знала, что рыбки эти всегда сопровождают акул, разыскивают для них добычу и приводят их к ней; сами же питаются крохами, которые роняет их сильный покровитель, под защитой которого они чувствуют себя в безопасности от других хищных рыб. По просьбе Елены один из матросов закинул удочку и через несколько минут поймал одного лоцмана. Теперь Елена имела случай вблизи рассмотреть этого верного спутника акулы. Это была очень красивая рыбка голубоватого цвета, с тёмной спинкой и серебристым брюшком.
Из всех животных, о которых Елена узнала во время плавания, её больше всего интересовали летучие рыбы. Случалось, что целые стаи этих рыб окружали корабль и, внезапно поднявшись на 2–3 сажени над водой, с каким-то особенным свистом быстро пролетали шагов сто, а затем снова исчезали в волнах. Нередко игра эта повторялась несколько раз подряд: едва успевала скрыться в воде первая стая, как вслед за ней стремительно поднимались вторая, третья, четвёртая.
От отца Елена знала, что если полёт летучек совершается в одном и том же направлении, то это признак, что они спасаются от преследования хищных рыб. Но ей также нередко приходилось наблюдать, что рыбки эти летали в разные стороны, перелетали одна через другую, по-видимому, забавляясь. Однажды Елена заметила, как подобная забава летучек привлекла нескольких буревестников, которые принялись охотиться за ними. Зрелище это было в высшей степени любопытно.
Летучки перепархивали с неимоверной быстротой и мгновенно скрывались под водой, так что буревестники, несмотря на свою изумительную ловкость, с трудом могли поймать несколько рыбок. Охота эта продолжалась недолго, потому что рыбки скоро скрылись в волнах. Одна из них упала на палубу, и Елена могла хорошо рассмотреть её, Спинка летучки была красивого светло-бурого цвета, бока светло- красные с серебристым отливом, а брюшко розовато-красное.
Однажды Елена сидела с отцом на палубе и читала ему вслух. Она так увлеклась чтением, что совсем не заметила, как солнце скрылось за тучей и подул свежий ветер. Вдруг она увидела, что на книгу и на стол посыпались сверху какие-то насекомые.
В изумлении вскочила она из-за стола и, не веря глазам своим, смотрела, как из тучи градом сыпались насекомые в море и на палубу.
— Папа, папа! — воскликнула Елена. — Кругом нас творится что-то необыкновенное! Из тучи сыплются живые насекомые! Это саранча, папа! Как могла она очутиться тут, среди океана?
— Это дождь из насекомых, друг мой, заметил старый моряк. — Вероятно, где-нибудь далеко на берегу смерч налетел на тучу саранчи и, закрутив её, поднял к облакам, а там ветер подхватил её и унёс в море. Ведь ты знаешь, что ветер в верхних слоях дует сильнее, чем в нижних, и потому случается, что саранчу уносит за сотни и даже тысячи вёрст, где она наконец падает дождём на землю. Такие дожди бывают не
