только из саранчи, гусениц и жуков, но даже из разных растений, как это было, например, несколько лет тому назад в Испании, где вдруг с неба дождем посыпалось пшеничное зерно. Оказалось, что оно было принесено и Испанию ветром из Северной Африки, где бурей разнесло несколько хлебных складов.
— Это удивительно! Я первый раз слышу об этом. Но с какою же страшной скоростью должен дуть ветер, чтобы удержать наверху такую громадную тучу саранчи и не дать ей опуститься на землю?
— Я думаю, со скоростью 12–14 саженей в секунду!.[2]
— Разве ты знаешь, папа, с какою скоростью дует ветер? — с любопытством спросила Елена.
— Знаю, друг мой, и если это интересует тебя, то расскажу.
Например, тихий ветерок, который едва колеблет листья на деревьях, дует всего со скоростью 1–1,5 аршина в секунду. При 5–8 саженях в секунду он уже поднимает пыль и качает деревья. Но когда достигает скорости 12–14 саженей в секунду, то уже переходит в бурю, а при 17–20 саженях превращается в ураган, вырывающий деревья с корнями и срывающий крыши с домов. К счастью, сильнее этого ветра не бывает. Если бы ветер мог достигнуть скорости 40 саженей в секунду, то он мгновенно смёл бы с лица земли целые города.
Между тем матросы принялись сметать за борт находившуюся на палубе саранчу, которая после перенесённой долгой борьбы с ветром не в силах была подняться и теперь гибла в волнах.
Прошла еще неделя спокойного плавания. Вдали стала обрисовываться южная оконечность Африки. Море, ближе к берегу, из синего превратилось в коричнево-зелёное.
Через несколько часов корабль достиг мыса Доброй Надежды, где, по словам моряков, ветер вечно борется с гигантскою горой и бушуют вечные бури. Недаром мыс этот прежде назывался «Бурный мыс». На этот раз, однако же, море здесь было спокойно и только подёрнуто лёгкой зыбью.
Елена стояла на палубе с подзорной трубой и смотрела на неприветливый берег, на котором высились три громадные горы таких причудливых форм, каких она раньше не видывала.
С правой стороны возвышалась длинная, не особенно крутая гора с углублением посередине и покатой вершиной. Рядом с ней находилась другая высокая гора, одинаковой ширины от основания до вершины; вершина её была как будто срезана и заканчивалась широкою площадкой. Видом своим она походила на огромный круглый стол. К ней примыкала третья гора, которая поднималась отвесно и напоминала собою неприступную башню.
— Это Столовая гора? — спросила Елена матроса, указывая на среднюю гору.
— Да.
А как называется та, с левой стороны?
— Чертов пик.
— А с правой?
— Львиная гора.
Подобно трём чудовищам, стояли эти почерневшие горы на страже южного берега Африки, как бы охраняя его от ярости бурь и ураганов.
Мрачная Столовая гора служит жителям Капштадта верным показателем погоды: если вершина её окутывается облаками, то это предвещает бурю.
— Взгляните-ка туда! — сказал Елене проходивший мимо неё капитан, указывая на открытое море.
Елена оглянулась. В некотором отдалении от корабля копошилось над водой множество каких-то странных животных, которые, подобно корабликам с распущенными парусами, медленно плыли вперёд.
Всмотревшись внимательнее, Елена узнала в них ветрильников. Грациозный моллюск двигался при помощи трубочки, выбрасывавшей из себя воду; из восьми щупальцев два коротких были подняты, изображая паруса. При помощи подзорной трубы Елена успела хорошо рассмотреть эту изящную лодочку.
Но вот невдалеке показалось несколько буревестников. Ветрильники, как бы предчувствуя опасность, переполошились, проворно сложили свои паруса, прижали щупальцы и, опрокинув раковину, скрылись под водой. Всё это совершилось так скоро и ловко, что любое судно могло бы позавидовать быстроте этого манёвра.
Корабль почти миновал мыс Доброй Надежды, когда капитан, осматривавший в это время в подзорную трубу горизонт, заметил в полумиле перед кораблём какое-то огромное животное, медленно плывшее к том же направлении, что и корабль. Весь экипаж столпился у борта посмотреть на чудовище. Когда же корабль нагнал его, то взорам всех представился осьминог громадных размеров, который продолжал спокойно плыть вперёд, не обращая внимание на приближающееся к нему судно. Елена невольно содрогнулась: величина его достигала 18 футов,[3] не считая восьми ужасных щупальцев в 5–6 футов длины, снабжённых множеством присосков. Его огромные светло- зелёные глаза навыкате наводили ужас своей страшной неподвижностью. Громадная пасть походила на клюв попугая. Несмотря на необыкновенную величину этого чудовища, капитан решил овладеть им и приказал бросить в него гарпуны и стрелять из ружей. Но пули и гарпуны проникали в его тело, как в кисель. Спасаясь от преследования, чудовище скрылось под водой, но вскоре появилось с другой стороны корабля. Матросы принялись стрелять в осьминога и бросать гарпуны, и это заставило его крыться под водой; но не прошло несколько минут, как оно опять появилось на поверхности и принялось бешено хлестать воду своими чудовищными щупальцами. Раздражённое животное из светло-серого превратилось в ярко-красное.
Спустить лодку с людьми было опасно, потому что чудовище одним своим щупальцем в состоянии было перевернуть её верх дном. Таким образом, охота эта длилась безуспешно в течении трёх часов. Наконец после многих безуспешных попыток, на осьминога удалось накинуть петлю, но она, скользнув по слизкому телу, врезалась в огромный хвост. Матросы возликовали и принялись вытаскивать на палубу морского гиганта, который рвался и бешено ударял щупальцами о борт корабля. Над водой показался сначала огромный хвост, а вслед за ним часть тела осьминога. Матросы кричали «ура!» и дружно тянули канат. Не успели они и до половины вытащить его из воды, как хвост оторвался, и гигантский моллюск навсегда скрылся под водой. Судя по хвосту, вес которого равнялся двум пудам, можно было предположить, что животное весило около 125 пудов.
В течении трёх дней чудовище это служило нескончаемым предметом разговоров всего экипажа. При этом, конечно, рассказывалось немало небылиц о морских страшилищах, которые, будто бы, хватают с корабля людей и даже топят корабли.
Глава V
Несколько дней спустя, поднявшись утром на палубу, Елена заметила, что ветер стихает и корабль медленно подвигается вперёд.
Елена достала подзорную трубу и оглядела далёкий горизонт.
— Земля! Земля! — воскликнула она, внезапно увидев вдали едва заметную полоску.
— Это не земля, а коралловый риф, — сказал один из работавших поблизости матросов.
— Такие острова — гроза всех мореходов, — вмешался капитан, слышавший восклицание девушки. — В бурю трудно заметить этот тонкий поясок, и потому нередко эти рифы служат безвременной могилой для моряков.
— Неужели эти маленькие красивые создания в состоянии сооружать такие грандиозные постройки? — спросила с удивлением Елена.
— Они селятся на незначительной глубине громадными колониями, а затем, когда умирают, окаменевшие полипняки их образуют эти грозные коралловые острова. В тихом океане существуют обширные рифы, занимающие пространство в несколько вёрст.
С любопытством смотрела Елена на этот коралловый остров, точно волшебством поднявшийся из недр океана.
Но вот слабый ветер совсем стих, и судно остановилось. Остров находился от него всего в каких-
