разрывающемуся от возбуждения телу. Его жена. Полностью обнаженная и готовая принадлежать ему. Через несколько минут их брак станет настоящим, и у них начнется настоящий медовый месяц. Осталось сделать только несколько шагов до спальни.
Конечно, он все подстроил. Позвонил с парома портье, отменил заказ Эмили и зарезервировал этот коттедж. Но он совсем не раскаивался. Сейчас они с Эмили станут близки, станут настоящими мужем и женой. В конце концов, это их медовый месяц. Пункт договора об отсутствии сексуальных отношений был задвинут на задворки совести, благие намерения забыты.
Сгустившуюся тишину разорвала трель телефонного звонка.
Эмили, очнувшись, вырвалась из его рук и бросилась в спальню.
Телефон продолжал настойчиво трезвонить, и Бен схватил трубку.
— Слушаю! — рявкнул он.
Звонок был из Лондона. Звонил Липсетт, начальник отдела по разработке зарубежных нефтяных месторождений.
— Извините, босс, что беспокою вас во время медового месяца. Но я думаю, вы должны знать, что у нас проблема.
— Проблема должна быть очень серьезной, Липсетт, — угрожающе предупредил Бен. — Ну, что там?
Через открытую дверь спальни Бен видел, как Эмили поспешно закутывается в свой халат, и был готов нажать кнопку отбоя. Ее волосы были взъерошены, лицо горело. Но по тому, как старательно она избегала его взгляда, как упрямо был вздернут ее подбородок и напряжены плечи, Бен понял, что чары рассеялись. Черт! Черт! Черт!
— Давай, Липсетт, выкладывай поскорее, — сорвал он злость на невидимом собеседнике.
По мере того как Липсетт докладывал, лицо Бена становилось все мрачнее и сосредоточеннее. Когда он повесил трубку, то увидел Эмили, стоящую в дверях. Лицо ее было спокойно, как будто пять минут назад между ними ничего не произошло. Как будто они находятся в офисе — босс и его верная помощница, а не муж и жена, пять минут назад сгоравшие от страсти в объятиях друг друга.
— Что случилось? — спросила Эмили.
— Взрыв на месторождении Макайар, вышка объята огнем.
— Кто-нибудь пострадал?
— Слава богу, нет.
— Пожар потушили?
— Еще нет. Мы должны связаться с Джеком Блейком. Он главный специалист по тушению пожаров на нефтяных скважинах. Черт, у нас нет его телефона.
— У меня есть в офисе, в компьютере. Но сейчас там никого нет, кто бы мог посмотреть. Но и до утра мы ждать не можем. — Эмили попыталась пригладить растрепанные волосы, обрамлявшие ее прелестное лицо как ореол. — У меня есть идея. — Эмили выстроила цепочку, кто кому должен позвонить, чтобы добраться до Джека.
Она методично набирала номер за номером, что-то записывала в своем блокноте, что-то вычеркивала. Все как в старые добрые времена. Так было, так будет всегда. Спокойная уверенность Эмили всегда действовала на Бена успокаивающе, а его идеи стимулировали ее воображение. Вместе они — команда, способная справиться с любой проблемой.
Может, не стоило ничего менять в их взаимоотношениях? Может, он увидел то, чего на самом деле нет? В ожидании звонка Бен мерил шагами комнату, а в его воображении вставали ужасные картины пожара и разрушения. Он понимал, что потери будут огромны. Наконец раздался долгожданный звонок, и Джек пообещал быть на месте пожара со своей командой в течение двадцати четырех часов. Бен перезвонил Липсетту и только тогда позволил себе расслабиться. Он опустился в кресло и уставился на последние тлеющие угольки в камине.
— Я не хотел поднимать трубку, — признался он Эмили.
— Хорошо, что поднял.
— Липсетт передал тебе поздравления и наилучшие пожелания.
Эмили непонимающе смотрела на него. Было видно, что она очень устала.
— По случаю нашего бракосочетания.
— Ах это…
Бена больно задел ее равнодушный тон. Конечно, она вышла за него замуж под его жестким натиском, после того как он пообещал ей отступные, так на что же он рассчитывал?
— Иди в постель, Эмили. Ты очень устала.
— Не больше, чем ты, — ответила она.
Бен решительно поднялся с кресла.
— Эмили, сейчас не время для споров. Или ты идешь в постель добровольно, или я отнесу тебя туда на руках.
Эмили хорошо знала этот резкий тон. Бен сделает именно так, как сказал. Какая-то часть ее существа хотела его спровоцировать и посмотреть, что будет, хотела, чтобы он подхватил ее на руки, отнес в постель и остался там с ней.
— Ты же сказал, что мы будем спать в кровати по очереди, — тянула время Эмили.
— Это ты сказала. Что я за мужчина, если позволю жене спать на стульях или на полу во время медового месяца?
— Современный мужчина, признающий равенство полов.
Бен фыркнул.
— Если это твое видение современного мужчины, то я рад, что не такой. И не собираюсь таковым становиться.
Он стремительно встал с кресла, подошел к Эмили и оперся руками о стену с обеих сторон от нее. Она снова попала в ловушку, но на этот раз была готова к отпору. Она больше не позволит довести температуру ее тела до точки кипения.
— Чего ты хочешь, Эмили? Какого мужчину ищешь? — Голос Бена был усталым и лишенным каких- либо эмоций. Но в глубине черных глаз светились отблески еще не перегоревшей страсти.
Ее тело напряглось — на этот раз она не поддастся.
— Я никого не ищу, — ответила Эмили на его вопрос. — Это ты искал подходящую женщину, вот и ответь мне: какая женщина тебе нужна? — Лучшая защита — нападение. Именно такую тактику избрала Эмили.
— Ты действительно хочешь это знать, Эмили?
Она неуверенно кивнула.
— Мне представляется женщина мягкая и ласковая, но с твердым внутренним стержнем. Женщина, которая умеет брать и отдавать. И прежде всего — любовь. — Бен замолчал.
Эмили хотела напомнить ему, что он не верит в любовь, но не решилась нарушить хрупкую доверительную атмосферу. Она молила Бога, чтобы Бен понял, что она именно такая, что она та, кого он ищет.
— И на какой срок тебе нужна такая женщина? — тихо спросила она.
Бен ничего не ответил. Да и что он мог сказать? На ночь? На неделю? На год? А затем ему захочется свободы, его драгоценной свободы? Промолчав, он подхватил вскрикнувшую от неожиданности Эмили на руки и понес в спальню. На этот раз все было по-другому, хотя телефон и молчал. В его действиях не было ни страсти, ни желания. Как будто он нес мешок картошки; как будто хотел поскорее избавиться от нее. Усадив Эмили на кровать, Бен без единого слова вышел из спальни. Измученная, она прилегла на краешек огромного ложа, предназначенного вовсе не для сна, не в силах думать ни о Бене, ни о чем-либо другом. Но его слова о внутренней твердости засели в ее подсознании. Она должна быть твердой, не дать сломить себя, окончательно разбить ее глупое сердце.
Когда на следующее утро еще не совсем проснувшаяся Эмили вышла из спальни, Бен уже был полностью одет. В окно светило яркое солнце, голубая вода бухты переливалась и манила.
— Собирайся, — скомандовал он. — Нам предстоит небольшое путешествие на катере.
— А как же пожар? — спросила она.
