Эмили посмотрела на круглое, доброе лицо соседки и подумала, сказать ей правду сейчас или позже. Пегги и другие члены клуба садоводов были ее немногими друзьями, которых она намеревалась пригласить на свадьбу.
— Пегги, — решительно произнесла Эмили и осеклась. — Ммм… я буду очень признательна, если ты поможешь мне с макияжем.
— С удовольствием.
— Кроме того, я хочу тебе кое-что сказать.
— Ради бога, Эмили, не томи! Ты выглядишь так, будто только что потеряла лучшего друга.
Эмили невесело усмехнулась.
— Да? Странно, потому что я хочу сообщить тебе вообще-то радостную новость. Я… как бы это сказать… выхожу замуж.
Глаза онемевшей Пегги все расширялись и расширялись, пока не стали размером с розу- центифолию.
— Ты… что?
— Успокойся, Пегги. Я сама пребываю в не меньшем шоке.
— Но ведь ты даже ни с кем не встречалась.
— Не встречалась, — подтвердила Эмили.
— И как же? Кто этот счастливчик?
— Мой босс…
— Самый богатый, самый красивый, самый завидный холостяк во всем Сан-Франциско?! Да что там Сан-Франциско, во всей Америке?! Настоящий арабский шейх?!
— Да, он самый.
— Эмили, я не ослышалась? Ты выходишь замуж за шейха? — медленно, с расстановкой спросила Пегги.
Эмили закусила губу, чтобы не рассмеяться и не расплакаться одновременно, и кивнула.
— Но это не то, что ты думаешь.
— А что думаешь ты? — Глаза подруги светились добротой и участием.
— Я пойду оденусь, — ушла от ответа Эмили. — А ты приходи и помоги мне с макияжем, ладно?
Слава богу, Пегги не стала больше задавать вопросов.
— Я приду через полчаса, только вымою руки и захвачу свою косметичку.
— Отлично. Спасибо. — Нет, она не пытается произвести на Бена впечатление. Ведь еще есть председатель совета директоров и его жена. Вот для них она и постарается.
В семь часов Эмили стояла посреди своей маленькой гостиной в коротком черном платьице без рукавов, с жемчужным ожерельем на шее и жемчужными сережками в ушах, с умело наложенным соседкой неброским макияжем, который тем не менее преобразил ее до неузнаваемости. Выражение одобрения в глазах Пегги, когда полчаса назад она уходила домой, сказало Эмили, что она выглядит по-новому. Совсем по-новому. И очень хорошо. Большую роль в ее преображении сыграло и то, что она сняла очки и положила их в маленькую вечернюю сумочку.
Когда машина Бена затормозила у ее дома, Эмили испугалась. Вдруг ее радикальные изменения не придутся ему по вкусу? Он же выглядел, как всегда, подтянутым, безупречно одетым, безупречно ухоженным. Когда Эмили открыла дверь, он не произнес ни слова, просто стоял и безмолвно смотрел на нее. Теперь она была уверена, что слегка перестаралась с преображением.
— Может, вы войдете? — спросила она. — Или…
Впервые в жизни он не закончил начатое ею предложение. Он вообще не произнес ни слова с момента прихода. Просто стоял и смотрел на нее своими черными, жгучими глазами. Эмили не представляла, о чем он думает. Наверное, она все-таки перестаралась. Ведь им предстоял всего-навсего деловой обед.
Ей показалось, что так безмолвно они стоят на пороге уже целую вечность, хотя прошло всего лишь несколько томительных минут. В этот момент зазвонил мобильный телефон Бена. Пронзительный звонок вывел его из ступора, и он поспешно выхватил трубку из кармана.
— Да, Том?.. Да?.. Мне жаль… Да, конечно… Обязательно… Выздоравливай.
Бен положил телефон в карман пиджака и вошел наконец в дом своей невесты. Невесты, которая в течение нескольких часов преобразилась в незнакомку. Куда подевалась скромная, надежная помощница Эмили Клейборн и кто эта невыразимо прекрасная женщина?
— Эмили? — на всякий случай уточнил Бен, не в силах оторвать глаз от обворожительного создания в черном платье. Что она с собой сделала? Бен ожидал, что Эмили наденет новое платье, но не был готов к тому, что оно обнажит прекрасную гладкую кожу, ложбинку на высокой груди, длинные и безупречные по форме ноги. Такого радикального преображения он не ожидал и не мог понять, нравится ли ему это.
— Кто звонил? — поинтересовалась Эмили, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
— Том Спендлер. Он заболел и отменил обед.
Эмили кивнула, отступила на шаг и села в кресло. Ее облегчение было очевидным. Бен и сам испытывал огромное облегчение, как рыба, сорвавшаяся с крючка рыболова.
— Мне жаль. Ты затратила столько усилий — и напрасно. Впрочем, почему напрасно? Мы можем пойти поужинать и без Тома, — вежливо предложил Бен.
— Можем, но не обязаны, да?
— Конечно, нет. Ты прекрасно выглядишь, и я подумал, тебе захочется выйти в этом наряде. Странная ты, Эмили.
— Знаю.
— Если мы никуда не пойдем, что ты будешь есть?
— Не знаю. Может, приготовлю омлет.
— В этом платье?
Эмили улыбнулась, представив себя в новом платье, сбивающую яйца для омлета на своей маленькой кухоньке.
— Сначала я переоденусь в домашний наряд.
— Какой?
— Джемпер и старые джинсы.
— Я спрашивал об омлете.
— Ой! Не знаю. С грибами и сыром. Что найдется в холодильнике.
— Звучит заманчиво, — протянул Бен. Он не заметил, что в его голосе проскользнула тоскливая нотка. Как давно он не ел домашней еды? Его отец много раз предлагал ему прислать повара, но Бен не хотел. Он так редко бывает дома, что в этом просто нет необходимости. Повар обязательно будет спрашивать, что он хочет на обед и когда вернется домой. Совсем как жена. Нет, уж лучше ленч на ходу и обед в ресторане с красивой женщиной.
Эмили бросила на него быстрый любопытный взгляд.
— Может, вы… присоединитесь ко мне? Если хотите, конечно.
Судя по ее тону, это было всего-навсего проявление вежливости.
— Мне неудобно навязываться, у тебя наверняка есть какие-то другие дела.
— Самое главное сейчас — переодеться, — сказала Эмили с улыбкой и встала. — И снять украшения.
Она завела руки за голову и стала возиться с застежкой ожерелья. Бен завороженно смотрел, как тонкая ткань платья натянулась на груди. Интересно, она специально делает это перед ним? Он должен немедленно уйти… но ни за что не уйдет.
Вместо этого Бен зашел ей за спину и взялся за застежку ожерелья. До него долетел тонкий аромат духов. Эмили пользуется духами? Она никогда не делала этого раньше. Если бы она пользовалась духами, он бы обязательно это заметил, ведь они проработали бок о бок три года. Завитки коротких волос ласкали ее шею сзади. Та Эмили, которую он знал, никогда не носила такой короткой прически, да и кудрей у нее никогда не было. Неужели ее кожа всегда была такой гладкой и нежной на ощупь? А шея такой тонкой? Наконец Бену удалось расстегнуть замочек и снять чертово ожерелье. Он перевел дух.
