дальше, или хотя бы как его зовут. И что-то конкретное про расу сантари. Ведь если с мортами мы сталкивались раньше и вели торговые дела, то сантари я видела впервые и ничего о них не знала. Более- менее я была знакома только с расой шаа-сов. Невысокие, умные чрезвычайно хитрые и ушлые шаа-сы, которые очень сильно смахивали на белок без хвостов и размером с невысокого человека, быстро нашли с людьми общий язык и активно сотрудничали по многим вопросам. В их звездной системе мой дед в свое время купил поместье на одной из их планеток и мы там пару раз отдыхали. Я даже со скуки научилась готовить их традиционную еду, напоминающую этакую смесь японско-китайской кухни. И часто баловала своих гостей и родных кулинарными изысками. Хм, что-то меня опять на воспоминания потянуло, оглядев каюту, заметила в углу тапчанчик приличных размеров, и недолго думая, завалилась спать, а то мои нервы уже совсем на пределе.
6
После недельного перелета, от которого уже просто устала, ведь я просто лежала или ходила по каюте и ничего не делала. Мы, наконец, прилетели на нужную базу. Меня сразу сопроводили в медотсек. Вот тут я поняла, что жизнь безвозвратно уходит и пути назад больше нет. Глядя на несколько металлических аппаратов, скорее напоминающих коконы или гробы, и двоих ящериц, которые пристально разглядывали меня, раздев донага, тряслась от ужаса и унижения, пока меня проверяли различной аппаратурой. Но дальше было еще хуже, уложив в прохладную жижу в одном из гробов и запихнув мне во все дыхательные и пихательные отверстия кучу трубочек, подключили к еще большей куче приборов. Зафиксировав мои конечности, поставили дополнительные системы и вкололи огромный шприц какой-то дряни, от которой тут же онемела рука. Перед тем как надо мной закрыли крышку, увидела фиолетовую морду этой жуткой ящерицы, моего убийцы. Чуть склонившись надо мной, он устало прошипел.
- Если ты сможешь пройти сто восемьдесят две ступени, то перестанешь быть человеком, но даже если не сможешь, то человеком ты больше не будешь никогда. Мне жаль, но обратного пути для тебя нет. Этот препарат либо сделает тебя сантари, либо убьет. Препарата, который сможет сделать тебя снова человеком, просто не существует и, я думаю, вряд ли, когда-нибудь его смогут создать. Но есть шанс, что ты выживешь и твоя жизнь необратимо измениться. И думаю, оценишь это, если у тебя появиться этот шанс, -он замолчал на секунду, а потом закончил неожиданно горько.
- Если у нас обоих появиться этот шанс.
Он резко закрыл крышку, и меня поглотила тишина, смешанная с темнотой. Брр. С детства ненавижу темноту. Вместе с темнотой пришла головная боль от той жути, которую я только что услышала. Я - сантари! Я - не человек! Если бы у меня по самый желудок не была напихана куча трубок, торчащих изо рта, я бы завопила от горя и страха. А так - только мычала и плакала. Слезы, стекая по щекам, падали в жижу смешиваясь с ней. Не знаю, сколько я так пролежала, но чувствую - долго. Сначала считала баранов, потом Романов, потом фиолетовых ящериц, которых я ненавидела больше всего на свете. Странно, а я даже ненавидеть научилась, и кого - ящериц. А потом в какой-то момент у меня сначала зачесалась задница, потом руки, а потом вся кожа. Я пыталась двигаться, чтобы почесаться хоть обо что-нибудь. Ну вот хотя бы об эти трубочки, которые из меня торчат в огромном количестве, но зафиксированное тело не позволяло двигаться. И я страдала, молча сходя с ума от жуткого непереносимого зуда, распространяющегося по всему телу словно тяжелая болезнь.
Когда уже перестала что либо соображать, к зуду добавилась головная боль такой силы, что мне казалось, что ее разрывает изнутри. Как будто кто-то маленький и злой рвется наружу, выскребая мозги. Я хотела разорвать путы, пытаясь руками сжать себе голову, чтобы она не развалилась пополам. Затем к ней снова присоединилась многострадальная попа, а потом и спина. Создавалось ощущение, что я на средневековой дыбе и меня растягивают в разные стороны, вырывая конечности и разрывая сухожилия. Тело дугой выгибалось от непереносимой боли, а она все не прекращалась, только усиливаясь. Внутренности горели огнем, выжигая дыру у меня в животе. Наконец, настала очередь конечностей, они, казалось, плавились словно воск, стекая в жижу ручейками.
Все это время я представляла Романа, огнем выжигая в себе все, что раньше к нему чувствовала и проклинала его за то, что он сделал со мной. Раз за разом, проклинала с такой силой, что мое проклятие должно обязательно достичь Земли, и его самого ждет расплата. Его земли! Да! Да! Его земли, потому что она тоже от меня отказалась, предала, отдала чудовищам под такой яркой оберткой. Под которой только безразличие и холод. Без души, без тепла, и нет в них жизни. Только яркие цвета. Они словно цветы- ловушки, которые ловят в свои убийственные сети маленьких мушек. Потом перед моими невидящими глазами яркой картинкой вспыхнул образ фиолетового. Его я тоже ненавидела, за то что бросил меня здесь одну, за то что мне больно и за то что отобрал у прежнюю жизнь, не объяснив как же мне жить дальше и зачем вообще жить дальше. Отобрав последнее, свободу выбора - жить, или умереть. Я не помню, сколько раз умирала, я не помню, сколько раз очнувшись от очередной волны мутации моего тела, мечтала умереть, впадала в забытье, желая не очнуться.
Но почему-то в один из таких моментов вспомнила мягкие любящие бабушкины руки, которые бережно укрывали на ночь, ее волшебные песни и волнующие сказки, которые помню до сих пор. Потом ко мне пришел дедуня, который с тоской смотрел на меня, в его глазах я всегда видела любовь и нежность к единственной внучке. Его мозолистые, твердые руки словно ласково коснулись моего лица, подарив тепло и надежду. Ведь они так хотели, так мечтали, чтобы я жила долго и счастливо. Вскипевшие мозги еще долго творили с сознанием странные штуки, подбрасывая давно забытые воспоминания. Я видела рано умершую мать, которая ласково смотрела на меня и, сюсюкая делала вид, что подкидывает вверх, крепко держа руками. За свою жизнь я познала так много любви родных, что сейчас просто купалась в ней. Она согревала мою душу, отодвигала боль и страдания, давая стимул к жизни. Ведь жизнь - это благо, которое подарили мне любимые люди. И этот подарок я должна, просто обязана сохранить во чтобы то ни стало. Темнота на этот раз заботливо укрыла сознание от боли и страха.
7
Открыв глаза, полежала какое-то время, чутко прислушиваясь к своему телу. Оно не болело, более того, я чувствовала себя хорошо, но неудобно из-за все еще торчащих из меня трубок. Я лежала и ничего не предпринимала. Всему свое время. Главное, что я снова очнулась и, судя по произведенной самодиагностике, руки-ноги целы, голова на месте и к тому же, пока еще функционирует неплохо. И вроде на шизофрению не похоже. На этой мысли резко откинулась крышка, заставив меня крепко зажмуриться от слепящего глаза света. Я почувствовала на своем теле чужие руки и, приоткрыв глаза, зло посмотрела на их обладателя. На меня в упор смотрел один из сантари, которые встречали меня в этой лаборатории и укладывали сюда. Он в напряжении смотрел мне в глаза, а его руки тем временем методично освобождали меня от трубок и датчиков. Все еще не освободив мои конечности, он с помощью маленького душа обмыл мое тело и в этот момент, я почувствовала, что у меня есть еще одна конечность, кончик которой он сейчас домывал. Хвост!
Я прочувствовала благодаря его рукам всю длину нового органа. Боже, я все-таки прошла эти ступени, и теперь я тоже хвостатая тварь, как и они. И теперь пути назад для меня нет. Застонав от ощущения обреченности и бессилия, прикрыла глаза. Хотела заплакать, оказалось - ящерицы не плачут, потому как слез нет, а вот человеческая душа молчком обливалась горючими слезами. Снова открыв глаза, заметила с какой тревогой на меня смотрит этот коричневый ящерок. То что он мельче чем остальные, я заметила сразу как вошла. Хотя слово 'мельче' не совсем подходит к двухметровому ящеру, на которого будучи человеком, все равно приходилось сильно закидывать голову, чтобы заглянуть в лицо. Он осторожно отстегнул фиксаторы на ногах, а потом на руках и помог выбраться из моего гроба.
